Дмитрий Каполь - Необычные вещи

Аниматор выпрямился, широко улыбнулся и, повернувшись к малышне, спросил:

— Дети, давайте придумаем, как наказать нам Мишу, что бы он нам не мешал?

Антон вздрогнул. Он не помнил, что бы дети говорили ему свои имена. Может, он услышал что в момент игры?

Со всех сторон посыпались разнообразные предложения. Кто-то предложил превратить его в мышь, кто-то в обезьянку, а одна девочка тихо пролепетала:

— А давайте его сделаем маленьким-маленьким, как щелкунчик?

Эта идея пришлась Деду Морозу по душе, потому что он громогласно захохотал и стукнул посохом.

А дальше все происходило одновременно, и Антон немного потерял нить событий.

Аниматор принялся что-то кричать на распев. Он размахивал зажатым в руке посохом, отчего красный халат на груди распахнулся. Но лишь на мгновение, так как в следующий миг, старик запахнул его. Но этого мига Антону оказалось достаточно, что бы разглядеть матовый блеск темно-синего камня, висевшего на серебряной цепочке.

За дверьми стихла музыка, и послышались сердитые голоса. Кто-то из взрослых закричал: «Вы не имеете права», но тут же осекся и замолчал.

Аниматор бесновался вокруг елки, а Мишка смотрел на него испуганными глазами. Хотя, испуг постепенно начал исчезать, уступая место привычной наглости. Весь его взгляд говорил: «что ты мне сделаешь, старый недоумок?»

Посох взвился высоко над головами детей, своим окончанием доставая до елочной макушки и едва не сшибая ее. С гулким стуком палка опустилась на пол, и в этот момент дверь с треском распахнулась. На пороге возникло с десяток людей.

Все дети оглянулись на вошедших, и лишь Антон, как зачарованный, смотрел на посох, не отрывая от него своего взгляда.

Посох ударился об пол, и легкий шлейф искр вырвался из под расплющенного конца деревяшки. Искры поднялись на метр в высоту и медленно опали. По мере того, как они исчезали, Антон не верил своим глазам, Мишка уменьшался в размерах. До тех пор, пока не стал совсем крохотным, размером со спичечный коробок.

В дверях появились люди. Под коричневыми плащами виднелись строгие черные костюмы, а лакированные и совсем не зимние туфли были в снегу. Впереди стоял невысокий крепыш, который, едва завидев Деда Мороза, улыбнулся и произнес:

— Ну, вот мы и встретились, Витя. Давай, без шуток.

Пока все смотрели на ворвавшуюся в их спокойную жизнь группу людей, Антон сделал шаг, нагнулся и подобрал сильно уменьшившегося в размерах Мишку. Тот не двигался и казался каким-то неживым. Мальчик бросил быстрый взгляд на своего недруга и сунул его в карман джинс.

Дед Мороз на приветствие крепыша не ответил. Он лишь замахнулся посохом, но трое качков быстро скрутили деда в бараний рог. Прям как в настоящем боевике.

Малышня, ясное дело, заплакала, а Антону понравилось. Он бы попросил повторить это на бис, но группа захвата быстро вывела аниматора из комнаты. Крепыш повернулся к детям, скупо улыбнулся и сказал:

— Дети, это был не настоящий Дед мороз, а злой волшебник, который в него превратился. Обещаю, что больше он никому не навредит!

Слезы этими словами он, конечно же, не унял, поэтому решил быстрой уйти. Может оно и к лучшему, потому что теперь Антону не терпелось поскорее вернуться домой с его игрушкой.

***

Родители как всегда ругались на кухне, но это его не беспокоило. Антон достал игрушечную машинку с открывающимися дверьми и посадил в него Мишку. Тот был как настоящий! Его руки и ноги двигались, а лицо оставалось таким же дебильным и ничего не выражающим. Круто! Ни у кого никогда не было и не будет такой классной игрушки! Он — его! И только его!

— Я вообще говорила, что нечего ехать к Антоновым! Мало того, что все там только и говорили то о новых машинах, то шмотках, так еще и этот захват преступника!

Ясно, мама как всегда была не в духе. Она считала, что они живут хуже и беднее всех и кампания папиных друзей, которые все были как на подбор мажорами, ее тяготила.

— Подумаешь, Митька не того парня нанял. С кем не бывает? — пьяно икнул отец, и волна презрения к родителю окатила Антона.

— Ничего себе, не того! Да ты слышал, что у Пашки, твоего кента, Мишка пропал! Аккурат после всей этой кутерьмы?

Антон замер с игрушкой, его игрушкой, в руках.

— А что я должен был слышать? — агрессия заскользила в голосе отца.

— Кроме звона бутылок — ничего, — презрительно бросила мама. — Иди, проспись, а потом позвони Пашке, и спроси, что там с его Мишкой.

— А что я звонить буду? Ща у Тохи спрошу. Антоха! Подь сюды!

Сердце у Антона замерло. Ему жутко не хотелось идти к отцу, но он знал, что если ослушается, его может ждать наказание. Отец знал, как можно наказывать детей. Тяжело вздохнув, он спрятал свою игрушку под кровать и пошлепал на кухню.

— Ну-ка, Тоха. Рассказывай, что там было?

На мальчика смотрели пьяные глаза родителя. Сейчас в нем боролись два чувства: любовь к отцу и ненависть к тому пьяному существу, что сидело перед ним.

— Ничего, — буркнул мальчик и отвел взгляд.

— Чет ты врешь, — оскалился отец.

На нем была белая в дырках майка-алкоголичка, а на столе стоял наполовину опустошенный стакан с пивом. Рядом высилась бутылка «Балтики-9».

— А что мне врать? Играли все, кружили хоровод. Тут ворвались эти, в костюмах. Скрутили аниматора и вышли с ним подмышками. Потом мамка прибежала, схватила меня. А дальше ты сам помнишь, домой поехали.

Отец криво усмехнулся.

— Ладно, смотри у меня.

***

Еще никогда он не хотел, что бы поскорее закончилась математика. Тогда можно было бы вернуться домой и поиграть со своей игрушкой.

Но вместо того, что бы отпустить детей после урока, учительница попросила учеников задержаться. Антон вздохнул, но деваться было некуда. Лариса Петровна начала что-то рассказывать про ювенальную юстицию, и про то, что каждого ребенка от насилия в семье может защитить государство. Мальчик слушал в пол уха. Он все это и так прекрасно знал. Лишь только учительница сказала, что они все свободны, он сломя голову побежал в раздевалку за курткой.

— Айда на каток! — позвал приятеля Васька.

— Не могу, — отмахнулся от него Антон. — Дома дела.

— Какие? — удивился друг.

Ничего не сказав, мальчик поудобнее закинул рюкзак на плечи и побежал в сторону дома.

Открыв дверь ключом, он вихрем ворвался в свою комнату и замер на пороге. На его кровати сидел отец. И в его руках была игрушка. Его игрушка.

Отец хмурил лоб и разглядывал со всех сторон фигурку мальчика. Как это не казалось странным, от мужчины не пахло перегаром.

— Странная вещица. Откуда она у тебя, Антон? — голос отца казался озабоченным.

— Нашел, — увильнул от ответа мальчик и тут же протянул руку. — Отдай.

— Погоди, — осадил его отец. — Мне кажется, или эта игрушка кого-то напоминает?