Оксана Алексеева - Рассветница [СИ]

Марина предположила:

— Так, может, действительно, просто устала? Переутомилась.

Мальчик уверенно покачал головой:

— У Мишаньки сегодня день рождения, девять лет исполнилось, — он кивнул на брата. Илья удивился — младший не выглядел на этот возраст. — Я утром маме об этом напомнил — она вроде как забыла совсем. И вдруг она встала и обняла его. Да так обняла, что он боли взвыл. Я кое-как отодрал! После этого мы на улицу рванули, потом я уже по мобильному интернету Татьяну нашел…

Илья встал:

— Ладно, шпана, посмотрим на вашу маму.

Максим обрадованно заулыбался, но Миша снова заплакал:

— Не хочу! Я боюсь ее!

Алиса похлопала его по плечу, успокаивая:

— Кто же маму-то боится? Поехали! Я с вами, если так тебе будет лучше.

Мальчишка сразу ожил, а хранитель зашипел. Но, вероятно, и он понял, что его мнения не спрашивают. Как только дети вышли из квартиры, Татьяна остановила Илью, ухватив за локоть:

— Ты это… за прошлый раз извини!

— Да ничего страшного. С тем демоном уже уладили, — приврал Илья и повернулся к Марине: — А об этом деле ты что думаешь?

Она ответила быстро, словно успела уже поразмыслить:

— Или паразит, или проклятие. Ставлю сто рублей на проклятие, так как изменения произошли слишком быстро.

Илья кивнул:

— А я ставлю сто рублей на обычную депрессию. Такое тоже бывает. Но в этом случае нам компания Алисы на руку — кто, если не она, сможет достучаться сквозь любую апатию?

Алиса уже выходила, но хранитель вытянулся белым сиянием назад и рявкнул:

— Ставлю сто рублей, что вы оба идиоты! А я вам не бесплатный психолог, чтобы меня к каждой депрессии привлекать!

На его нытье все ответили только улыбками.

В квартиру зашли уже через двадцать минут. Довольно уютно и чисто. Женщина сидела в зале возле окна на стуле и смотрела сквозь стекло на весеннее небо. Потом медленно повернулась — на лице ни тени улыбки или удивления.

— Миша, ты пригласил на день рождения друзей? К сожалению, я не успела испечь пирог.

А вот и тупик. Какую мать не удивили бы незваные гости, которые намного старше ее детей? Она вроде бы говорит — и говорит вежливо — но во всем этом вложен заметный диссонанс. И все бы ничего, но на ее лбу нет проклятия, а на плечах паразита… Илья вытащил нож и подошел к ней.

— Убить меня хочешь? — равнодушно поинтересовалась женщина. — Детей только не трогай. Я их очень люблю.

Он приложил серебряное лезвие к ее руке, а она даже не вздрогнула. Никакой реакции. Ни шипения, ни даже покраснения — внутри нее тоже никакой нежити не сидит. Точно, тупик.

Илья ничего не ответил и вернулся к Максиму:

— Покажи нам свою комнату.

Детская была небольшой. Алиса с младшим уселась на нижний этаж двухъярусной кровати, а остальные от волнения ходили туда-сюда. Конечно, Максим интересовался:

— Что с ней? Это пройдет?

Марина помалкивала, теперь и у нее все версии закончились. Но что дело нечисто — понятно невооруженным взглядом. Илья задумчиво потер висок:

— Пройдет. Но все сложнее, чем я думал. Есть одна идея, нужны зацепки. Расскажи-ка, Макс, ничего с вашей семьей не происходило в последнее время занимательного?

Тот оказался очень ответственным парнем. Он излагал каждую мелкую деталь, как будто записывал. Полгода назад мама поругалась с бабушкой по телефону, но потом они помирились. Отец алименты не платит, но мама через суд выбила. С тех пор отец даже на дни рождения не звонит. В прошлом месяце старый друг матери в гости заглядывал, она почему-то сильно разозлилась — Максим не знает причины. И так далее, пока не всплыло на самом деле важное — почему не с этого начал?

— Да, лейкемия у Мишаньки была, — продолжал Максим, заметно поникнув. — Трудный год. Тетя Аня фонд через интернет организовала, деньги собирала на лечение. А в школе мне все трындели, что не поможет никакое лечение. Но помогло! Три месяца назад Мишку выписали. На учете, конечно, состоим, но все прогнозы оптимистичные!

Теперь нелепая стрижка с залысинами Миши уже не выглядела смешной. Илья вздохнул. Жаль, что не паразит и не проклятие. Но в голос добавил звенящей уверенности — дело рассветника и в том, чтобы поддерживать людей:

— Я понял. Но вам лучше пока пожить у меня.

Миша вздрогнул:

— А что? Она и убить нас может?

— Убить? — Илья демонстративно фыркнул и отважно соврал: — Нет, конечно! Просто вы можете помешать нашей работе! Алиса, отвезешь пацанов ко мне? Возьми ключи. А вы что замерли? Идите вещи собирайте и отпрашивайтесь пожить у лучшего друга! Хотя можете не отпрашиваться — ей сейчас все равно.

Рассветники остались в квартире. Женщина пару раз задала вопросы, но так и осталась без ответа, а потом и вовсе перестала обращать на них внимание. Илья обыскивал все шкафы, просматривал каждую бумажку, на ходу объясняя Марине:

— Вариант пока единственный: она заключила сделку с демоном. Жизнь сына в обмен на душу.

Марина вытаращила глаза:

— Как-то это уж слишком по-библейски, аж жуть берет.

— А то, — Илья не отвлекался, но ничего полезного не находил. — Я потому Ветхий Завет и не осилил — тот еще трэш. Демон дал ей всего три месяца — это слишком мало для таких сделок. Но, видимо, бедняга совсем потеряла надежду. Души он покупает, но сразу не жрет.

— Жрет?! — Марина до сих пор находилась в своем сказочном мире с добрыми волшебниками. — Он жрет души?

— Ну да, — Илья посмотрел на нее и сразу вернулся к просмотру снимков в фотоальбоме. — Она без души недели две, но демон мог сожрать совсем недавно или вообще пока не трогал. Вернем, и она станет прежней. Если в этом случае опоздали, то все равно убьем — хотя бы другим так же вляпаться не дадим.

Марина недоуменно качала головой:

— Но… Это был ее выбор. Она считала, что за жизнь сына готова стать этой неэмоциональной куклой.

— Не факт, Мариш, не факт. Она пока еще им какая-никакая, а мать, потому что не забыла про любовь к детям. Но скоро и это выветрится. И тогда она того же сына может во сне придушить — просто так. Бездушная ведь.

Илья выпрямился и огляделся в поисках, что мог пропустить. Демон где-то должен был крутиться рядом до получения души, но кто именно — узнать очень сложно. Ведь женщине это предложили — а от кого она бы послушала такой совет? Но предложить могли и на улице, и в больнице — раздавленная горем она хваталась за соломинку. Часто жертвы таких сделок оставляют записки или намеки: они не знают, во что именно превратятся, потому заранее готовят зацепки для памяти или для помощи от других людей. Но здесь ничего подобного не находилось.

— Ладно, — Марина собралась. — И что делать?

— Без понятия. Пока у меня только один подозреваемый.

— Хайш? — сразу догадалась она.