Борис Конофальский - Инквизитор [litres]

– Мы с ним слишком мягко, – сквозь зубы отвечал солдат. – Надо было ему язык отрезать, но сегодня я очень милосерден. Потому что скоро меня посвятят в рыцари, и я не хочу омрачать праздник дерьмом и кровью этого животного.

– Поздравляю вас, господин коннетабль, – сказал Крутец. – Вся Рютте ждет вашего повышения.

– Раз вся Рютте ждет, – произнес Волков, подумав, – значит, у всей доброй землю Рютте будет праздник. Мы устроим фестиваль для мужиков. Я устрою за свой счет.

– Зачем? – Удивился управляющий. – Они вас и так боготворят, вас все любят.

Он не знал, что солдат, возможно, скоро станет не только рыцарем, но и господином Малой Рютте. Если, кончено, барон отдаст Ядвигу за солдата. И Волков хотел, чтобы мужики со всей округи, особенно свободные, знали о нем, как о щедром и добром господине. Все это солдат не стал объяснять управляющему, а просто произнес:

– Парка коров на жаркое, пять свиней, два десятка куриц, пуд сыра и пуд колбасы, пять бочек пива и браги, детям пряники, незамужним девкам ленты. Подготовьте все это к следующему воскресенью.

– Господин коннетабль, фестиваль талеров на пять получается, – чуть замялся управляющий. Сейчас в казне нет денег. Я мужикам за рубку леса дал, кузнецу за скобянку, все деньги на новый трактир идут.

– Вы, что, не слышали? Я же сказал, за мой счет.

Агнес стала много спать. После того, как она заглядывала в шар, девочка шла в людскую, и, не поев, ложилась спать. Спала долго, могла лечь днём и встать только утром. И ни клопы, ни блохи, что докучали другим, её не беспокоили. Волков велел её не трогать. А дворовые не могли понять, зачем коннетаблю эта косоглазая замарашка, ведь работать, она не работала, да и для постельных утех вряд ли годилась. Уж больно неказиста и костлява была.

Посыпаясь, Агнес долго молилась, потом ела – много и жадно, всё, что не дадут, иногда тихо разговаривала с коннетаблем, который задавал ей только один вопрос: как найти вурдалака?

–Ведьма звала его господином, – говорила Агнес.

– Ты мне это уже говорила. А где она сама, знаешь?

– Нет, знаю, что далеко. Не вижу её и не слышу.

– Ушла, значит, – задумчиво произнес солдат, – может, и господин её ушел?

– Может, – девочка пожала плечами.

Волков видел, что почему-то девочка не любит рассказывать о том, что видела в шаре. Каждое слово приходилось тянуть из неё клещами. Наверное, потому что, девочка стеснялась, по этому, он и не позволял ни кому присутствовать при этих разговорах, кроме монаха. А монах сидел рядом и слушал. Он всегда молчал, когда коннетабль говорил с Агнес. А на этот раз он произнес:

– Значит, мы больше ни кого не знаем, кто мог бы знать, где прячется вурдалак?

– Я не знаю, – сказала Агнес, – шар не показывает.

– А как же вы узнали про ведьму, до того, как к нам попал шар, – продолжал спрашивать монах.

– Сыч видел, как её сынок принес письмо трактирщику, а трактирщик написал письмо в замок. Видимо, к молодой госпоже.

– А шар не говорит о госпоже Хедвиге ничего? – Не отставал брат Ипполит.

– Говорит, – недовольно ответила Агнес. – Говорит, что наш коннетабль мечтает о её заднице.

– Что? – Волков нахмурился и глянул на девочку.

–Стекло говорит, что вы и во сне, и наяву алчите госпожу Хедвигу, – сказала Агнес.

– Прикуси-ка язык, – сказал Волков. – Разговорилась.

– А ещё что шар говорит про неё? – продолжал монах.

– Больше ничего, – ответила девочка.

– Я не алчу госпожу Хедвигу, – сказал солдат.

– Мне и монаху можете врать, – резонно заметила Агнес. – Да и себе можете врать, а вот стеклу вы не соврете! Вы о ней всё время думаете. И про приданное думаете. У вас все мысли только, что мертвеца поймать и на ней жениться.

– Прикуси язык,– сухо повторил коннетабль, холодно глядя на девочку, – Ишь, разговорилась. Слушаю тебя, пока вурдалака не поймали. А как поймаю – пойдешь в трактир – лавки за пьяными мыть. – Лицо девочки сразу переменилось. Она заметно испугалась.

– Простите, господин.

– Повтори-ка, – сказал солдат.

– Простите, господин.

– Как ты меня называешь?

– Господином.

– И не забывай об этом.

– Да, господин.

Монах, пытаясь замять неловкую ситуацию, продолжил:

– Значит, у нас есть подозрения, что госпожа Хедвига получила письмо от мертвеца?

– Вряд ли от него,… Скорее, письмо было от ла Реньи, – отвечал солдат.

– А ведьма, точно знала о вурдалаке? – вслух размышлял монах.

– Агнес так говорит, – сказал солдат.

– Стекло так говорит, – поправила его Агнез.

– Да, стекло… – задумчиво произнес Волков, – хотя, всякое, быть может. Мне такие мысли о госпоже Хедвиге самому в голову приходили.

– А с чего же вам такие мысли в голову приходили, что молодая госпожа с вурдалаком знается? Не возможно такое, – вслух размышлял Иполит.

– Я у дезертиров письмо нашел на ламбрийском, а здесь вроде никого нет, кто ламбрийский знает. Кроме служанки госпожи Хедвиги. По этому, на них и думал.

– А это та здоровенная женщина, которая с госпожой ходит? – догадался монах.

– Да, вроде она из Ламбрии или из Фризии. В общем, из тех краёв.

– А я тоже из тех краёв, – произнес монах, – я тоже ламбрийский знаю.

– Знаешь?

– Конечно, у нас в доме все на двух языках говорили. А у вас, господин коннетабль, то письмо сохранилось?

– Сохранилось, – Волков полез в кошель и достал порядком потертый кусок бумаги, передал его монаху, тот, развернув бумагу, стал читать сразу переводя: «Сопляк узнал про склеп, предупредите господина из склепа. А с сопляком разберитесь, иначе донесет. Но так разберитесь, что бы никто ничего не подумал».

– Склеп? – удивленно спросил Волков, – А разве это слово, – он ткнул пальцем в записку, – не «мельница»?

– Да нет же, господин, – монах был уверен, – мельница – это mulino, а la cripta – это могила, склеп.

– Ты уверен? – Волков встал с лавки.

– Конечно, у сеньора Причелли в долине был свой фамильный склеп. Его так и называли – la cripta famiglia.

– Дьявол, – выругался Волков он не верил в такую удачу и свои глупые оплошности., – А я все мельницы от подвалов до чердака обыскал! Сержант, собирай людей! Запрягай телегу, седлайте коней. Поедем, одно местечко проверим. Йоган, не спи: арбалет, доспехи. Сыч, жир бери, мало ли, что жечь придется. Брать всё лучшее оружие! Один, кто ни будь, сходите за бароном, добрый воин нам не помешает! Будем молить Бога, что б он был там.

– Куда едем, господин? – спросил сержант.

– К старому кладбищу, проверим там кое-что… управляющий, соберите двадцать мужиков покрепче, вдруг пригодятся.

– Хорошо, господин коннетабль, – управляющий встал.

– И Клауса с собаками мне, может понадобиться.

– Большая охота? – Спросил сержант.