Борис Конофальский - Инквизитор [litres]

– Ах! – Воскликнул фон Тиллер, отпрыгивая.

– Господи, вы видели?! Он ранил фон Тиллера! – Испуганно и звонко выкрикнул один из юнцов. – Кажется…

– Нет, он не достал. – Говорил другой.

– Достал, все видели, – зло оборвал третий.

Кровь из раны потекла в сапог, а мальчишка немного удивленно смотрел на рану.

– Фон Тиллер, вы можете продолжать? – Спросил его один из своих.

– Конечно, – фыркнул тот с презрением. – Это не рана, это царапина.

Рана была пустяковой на первый взгляд. Кровь из нее текла вполне себе бодро, и Волков знал, что уже через две-три минуты парень будет останавливаться, чтобы перевести дух, просто отдышаться. И чем больше крови будет утекать в сапог – тем дольше будут остановки.

– Фон Тиллер, давайте остановимся, – предложил Волков. – И будем считать, что поединок закончился без победителя.

– Черта с два! – Запальчиво крикнул мальчишка. – Поднимайте меч!

И он снова кинулся в атаку, но солдату это все уже надоело. Он парировал удар и снова сделал выпад. Правда, теперь он не колол, а рубанул наотмашь и самым кончиком меча достал противника, рассек ему правую ляжку, и на этот раз крови было намного больше.

– А-а-а! – Заорал фон Тиллер и повалился на брусчатку двора, со звоном роняя меч.

– Он, что, убил его?! – Раздался звонкий испуганный голос.

Дружки кинулись к фон Тиллеру.

– Он, что, зарубил его до смерти?! – Не унимался мальчишка.

– О, мой бог, сколько крови.

– Он убил его?

– Отто, да заткнитесь вы, ради всего святого, иначе я вас сам зарублю.

– Господа, я умираю, да? – От боли фон Тиллер начал стонать. – А-а, дьявол, как больно. Сколько крови!

– Господа, – рявкнул Волков, – расступитесь.

Те расступились, давая ему подойти.

– Огонь мне, свет! – Крикнул он, опускаясь на колено перед раненым.

Тут же подбежали люди с факелами, а фон Тиллер продолжал громко стонать, пока Волков осматривал рану.

– Прекратите стонать, – сурово произнес солдат. – Эти раны не стоят таких стонов. Здесь женщины и челядь, они смотрят на вас, ничего страшного в ваших ранах нет, но зашить придется. Ни кость, ни вена не задеты. Монахи вас заштопают, монастырь рядом. Я перетяну вам ногу, и кровь остановится. – Он крикнул, обращаясь к прислуге: – Эй, веревку мне и маленькую палку принесите.

Все было быстро принесено, и он перетянул бедро выше раны. Юнцы собрались, посадили в седло фон Тиллера и, стараясь не глядеть на Волкова, уехали. Воины-усачи закрыли за ними ворота. Все восхищались Волковым, но в восхищениях он особо не нуждался. Он пошел в свои покои. Госпожа Анна ждала его там. Она благоговейно помогла снять ему доспех и сапоги, смотрела на него с восхищением, солдат даже стал смущаться, а она молчала.

«Уж лучше сказала что-нибудь, чем вот так» – думал Волков, ложась в кровать. И, когда он лег, она заговорила, легла рядом, навалилась ему на больную левую руку и с жаром заговорила:

– Двадцать лет, двадцать лет меня оскорбляли все, кто хотел, и ни в ком я не видели заступника. Даже в графе. Он всегда отмалчивался.

Она была так близко, что ее дыхание он чувствовал на своей щеке. Солдат слушал ее с наслаждением. Она была на удивление красива, эта немолодая уже женщина.

– Вы представить себе не можете, какое удовлетворения я получила, когда этот сопляк визжал, обливаясь кровью. Вы мой рыцарь, мой герой, – она нежно гладила его небритую щеку своей мягкой рукой. – Вы первый, кто заставил людей, оскорбивших меня, заплатить за это, и я не забуду этого никогда. Никогда.

Красивая женщина впилась в его губы своими губами.

– Осторожно, сударыня, – сказал солдат и поморщился.

– Что? В чем дело? – она чуть отдалилась.

– Рука, левая рука еще не до конца зажила.

– Ах, вот как.

Она залезла на него верхом и больше не налегала на левую руку. Ее нос соприкасался с его носом, а ее глаза глядели в его глаза.

– Так лучше? – спросила она.

– Так прекрасно, – ответил он и опять подумал о юной госпоже из Рютте.

Утром шел дождь. Ёган оседлал коней, забинтовал Волкову руку, помог надеть бригантину и поверх застегнул плащ.

– Хорошо б тут еще остаться, – начал он.

Солдат не желал развивать этот разговор и молчал, а Ёган желал и продолжил:

– Здесь-то получше будет, чем в Рютте.

Волков продолжал молчать.

– И кормят здесь отлично, да и народец поприветливее.

Он помог сесть солдату на коня.

– И спал я сегодня на кровати, – не унимался слуга.

Волков начал раздражаться. Он поудобнее уселся в седле, поправил плащ и увидел фрау Анну. Она вышла на балюстраду, что вела из ее покоев, стояла и смотрела на него. Она была прекрасна. Солдат поклонился, в ответ она тоже улыбнулась ему и заметно кивнула. Ёган увидев её, тоже поклонился и продолжил многозначительно:

– А я вот думаю, что не плохо бы было здесь пожить подольше.

– Ты поел? – сухо спросил солдат.

– Ага, её как,– ответил Ёган.

– Вот и будь доволен тем, что есть, и не гневи Бога вечными хотелками, а то и того, что есть, не будет.

Ёган на секунду опешил от такой мысли и, чуть подумав, произнес:

– И то верно, спаси меня Господь от вечных желаний.

И тут к ним подошел Томас, управляющий господи Анны, он поклонился и произнес:

– Господин коннетабль, госпожа моя изъявила желание помочь вам в деле проведения аудита в поместье Рютте.

– Да? – солдат проявил интерес. – Видит Бог, я бы не отказался от помощи.

– Мне известны люди, знающие толк в подобных делах. Сами они юристы, оценщики и бухгалтера. Они оценивают стоимость поместий при закладах и при продажах земли, и посему сведущи во всех тонкостях.

– Прекрасно, – произнес Волков. – Они мне очень нужны.

– Моя госпожа просила помочь в этом хлопотном деле меня.

– Я буду вам признателен, – сказал солдат, впервые назван Томаса на «вы».

Тот это заметил:

– Я готов начать дело и вызвать людей, но сии господа попросят за свою работу серебра.

– Странно было бы, если бы это было не так. Вы же сказали, что они юристы. И сколько их будет?

– Обычно работают они вчетвером. И желают получить за свою работу по двадцать талеров.

– По двадцать талеров? – ужаснулся солдат.

– Да, но они того стоял, господин коннетабль. После аудита вам эти деньги вернутся сторицей.

– Не мне, а барону, – не весело произнес Волков.

– Да-да, барону, – согласился Томас. – Так что, звать мне господ юристов и бухгалтеров.

– Зовите, если они согласятся работать за десять монет каждому.

Томас помолчал, подумал, покивал головой и произнес:

– Согласятся, у них сейчас нет работы.

– Осталось вытрясти сорок монет из барона, – невесело произнес солдат.

– Таким как вы все под силу, – ответил Томас, поклонился с достоинством и ушел.