Наталья Тимошенко - Сотканная из тумана

Саша воровато огляделась и, убедившись, что никого не заботит, допьет она до конца или нет, поставила рюмку обратно. Нина даже пробовать не стала, только понюхала, скривилась и тоже отставила в сторону. Зато мужчины выпили по полной.

Алкоголь пробудил и без того неспящий аппетит, поэтому некоторое время за столом висела тишина, нарушаемая лишь звяканьем вилок. Кролик оказался удивительно нежным и сочным, картошка – вкуснейшей, рассыпчатой. Такую не купишь в городе, за ней нужно выезжать хотя бы в пригород.

– Так, давайте все-таки вспомним о деле, – велел Дементьев, когда первый голод был утолен, а Илья Пантелеевич налил уже по второй рюмке. – Разговаривал я сегодня с вашим охотником, Андреем, и он сказал мне пару интересных вещей.

Дементьев подробно пересказал слова Андрея, заострив внимание на том факте, что охотник совсем не помнил, как стемнело, когда шел к поляне, а также не мог объяснить, почему потратил столько времени на дорогу к деревне.

– Похоже на какие-то провалы во времени, – тут же высказал версию Ваня. – Но тогда это должно быть как-то связано с вашей чупакаброй, потому что провалы во времени и появление неизвестного науке животного – слишком странное совпадение.

– Что-то я не помню, чтобы Войта упоминал, что чупакабру может сопровождать такое явление, – возразила Саша.

– Так, может, это и не чупакабра вовсе? Мы ухватились за эту версию, а на самом деле стоило бы ее отбросить и рассматривать другие. Уж слишком много фактов не ложится в версию с ней. Дворжак не упоминал и о том, что она может окружать себя туманом и нападать на людей. Кстати, Володя, про туман Андрей ничего не говорил?

– Ничего, – качнул головой тот. – Но он вообще мало что помнит. А насчет чупакабры я с тобой согласен. Никогда не стоит зацикливаться на одном подозреваемом, можно упустить важные детали, зато подогнать под свою версию что угодно, сфабриковать доказательства, так сказать.

– В ком-то проснулся бывший следователь? – рассмеялась Саша. – Но вообще я тоже согласна. Уж больно не походит это на чупакабру. Все же очевидцы ее обычно видят, описывают как существо, похожее то на собаку, то на кенгуру, то на рептилию. А тут ее и не видел никто. Столько нападений, а очевидцев нет.

– Более того, Андрей был рядом со своей собакой, но все равно ничего не помнит, – кивнул Дементьев, быстро прожевывая кусок мяса, потому что как раз успел положить его в рот, пока Саша говорила. – Хотя должен был. Дворжак, кажись, провалы в памяти от встречи с чупакаброй тоже не упоминал.

Доктор внезапно встрепенулся, отставил в сторону рюмку с настойкой и посмотрел на Илью Пантелеевича.

– А помнишь, Илья, что он говорил, когда мы только принесли его в кабинет?

Староста на секунду задумался, а затем кивнул.

– Он говорил что-то про длинные руки, – медленно, вспоминая, произнес он. – Кривые пальцы и красные глаза.

– Вот! – Доктор поднял вверх указательный палец. – Андрей еще говорил, что она сбила его с ног и напала сверху, а потом он ничего не помнит. Может быть, в этом-то и есть причина «провала во времени»? Андрей просто-напросто потерял сознание и пролежал без чувств какое-то время. Вот и успело стемнеть. Но потом это выпало из его памяти, и ему казалось, что прошла всего минута.

– Да, но почему тогда он так долго шел домой, что успело рассвести? – впервые за весь ужин подала голос Нина.

– Так потому что он пролежал без чувств почти до рассвета, – не растерялся доктор. – Лес у нас густой, в нем в сумерках темно, как ночью. А уж когда он на опушку вышел, то и увидел, что уже утро.

– Тем более идти он мог медленно, – согласился с доктором Ваня. – Чувак в обмороке провалялся несколько часов, само собой, у него слабость была. Достаточно вспомнить, как наш Войтех Ладиславович, – Ваня не удержался от смешка, – выглядит, когда очередное видение поймает. Тем более он собаку нес: и тяжело, и стресс.

– Странно только, что самого Андрея оно не покалечило, – добавила Саша, решив последовать примеру отсутствующего Войтеха и не обращать внимания на все Ванины выпады в его адрес.

– Возможно, наелось собакой? – предположила Нина.

– Вот тут еще одна странность, – вступил доктор. – У всех остальных жертв оно делало маленькое отверстие на шее или вовсе оставляло только царапины, а у Джека шея была разодрана.

– Тут одно из двух, – начал Ваня, а затем внезапно посмотрел на забытую сливовицу. – А чего это мы не пьем?

Мужчины подняли рюмки и торопливо выпили, Саша снова лишь понюхала настойку, а Нина на свою даже не посмотрела.

– Так что там одно из двух? – нетерпеливо спросила она, когда мужчины принялись с аппетитом закусывать.

Ваня быстро прожевал еду до того состояния, когда смог говорить, и продолжил:

– Либо тогда оно было очень голодно, ему не до аккуратных отверстий было, крови бы выпить, либо на Андрея и его собаку напало вовсе не то, что терроризирует деревню, а мы просто сплели в одно два разных события.

– Многовато у нас событий разных получается, – заметил Дементьев. – Не бывает так.

– А мне вот еще что интересно, – внезапно сказала Саша. Она повернулась к доктору и чуть прищурилась, как будто собиралась внимательно слушать и не пропустить ни одного слова. – Можете дословно вспомнить, что именно говорил Андрей, когда описывал того, кто напал на него.

Матвей Гаврилович почесал лысую макушку, задумался, а затем сказал:

– Она повалила меня на спину… глаза красные, пальцы длинные, кривые… Я отпихнул ее, а потом ничего не помню. Как-то так.

– Он точно говорил «она»? – уточнила Саша.

Доктор уверенно кивнул.

– Точно, я тоже помню, – подтвердил его слова Илья Пантелеевич.

Саша посмотрела на друзей, но те выглядели непонимающими.

– И что? – вслух озвучил вопрос Ваня.

– Вот представь, что на тебя напало нечто, чего ты никогда в жизни не видел, как бы ты говорил о нем?

Ваня тоже задумался, а затем медленно кивнул.

– Айболит права. – Он посмотрел на все еще непонимающего Дементьева. – Я бы говорил «оно» или «он». Но не «она». А о чупакабре тогда речи еще не шло. С чего бы Андрею говорить «она»?

– Черт знает что, – проворчал Дементьев. – С убийцами было как-то проще.

– Мне вот кажется, – медленно начала Саша, взвешивая в уме каждое слово, потому что собственная версия казалась ей фантастической, – что здесь не одно существо, а два.

– Два? – переспросил Ваня.

– Очень уж разные нападения на животных и людей. Да, у всех выпивают кровь, но у животных как будто проколы на шее, а у людей – царапины. Я успела мельком просмотреть материалы, которые прислал на ящик Сан Саныч. У Анны Севостьяновой, или Нюши, как все ее звали, три продольные царапины от уха до противоположной ключицы, достаточно глубокие, хотя я все равно плохо представляю себе, как можно выпить через них кровь. Они похожи на царапины от когтей или длинных ногтей. Это раз, как говорил Фандорин. Два: рядом с сараями, где находили мертвых животных, были следы зверя, похожего на волка. А рядом с домом деда Антона – след босой человеческой ноги.