Наталья Калинина - Вальс над бездной [litres]

– Воду вскипятили! Вон уже клокочет вокруг вас! – буркнул вдруг кто-то громко и совсем рядом. Лиза отстранилась от Дэна, но не выскользнула из его объятий. Увидев своего отца, проплывающего мимо них, она неловко улыбнулась, а Дэн, совсем не смутившись, засмеялся. Папа же, несмотря на сурово сдвинутые брови, усмехнулся. И следом за отцом и Дэном уже рассмеялась Лиза.

– Пойдем на берег, – сказал Дэн, когда Алексей поднялся на ноги и пошел от них прочь. – Вода на самом деле холодная. Простынешь!

На берегу он закутал ее в полотенце и сел рядом. Лиза прижалась к Дэну и положила голову ему на плечо. Как бы ей хотелось, чтобы время остановилось, закольцевалось в этом моменте, когда она сидела рядом с ним, наблюдала из-под опущенных ресниц за тем, как брат «штурмует» камешками-солдатами крепость, как папа обнимает Ингу и целует ее в висок. Как кудрявится на синем небе неожиданное облако. Как солнце купает лучи в зеркальной глади. Как вдали пикирует в море чайка и взмывает обратно ввысь. Как далеко на горизонте крошечный, будто игрушечный, корабль сшивает в единое полотно небо и море. Но время в счастливые моменты, напротив, бежит впереди себя. Инга скомандовала всем собираться домой – на обед, поспеть к горячему пирогу Нины Павловны.

Разморенная солнцем, купанием в море, горячим душем и вкусной едой, Лиза уже клевала носом, не реагируя ни на добрые подшучивания сидевшего за столом рядом с ней Дэна, ни на реплики отца. Она мечтала добраться до своей кровати, погрузиться щекой в подушку и провалиться в сон. Но едва они встали из-за стола, как Инга отвела Лизу в сторонку и сказала:

– Нам нужно ехать.

– Куда?

– Решать твою проблему. Нас уже ждут.

– Хорошо. Я скажу Дэну.

– Поедем только мы с тобой. Я уже предупредила и Нину Павловну, и твоего отца. Тема останется с ними. А Дэну скажи ты, ладно?

Дэн не стал задавать вопросов, спросил только, когда они с Ингой вернутся. Лиза не знала, как и не знала того, куда и к кому они едут. Сон прошел, будто некто сдернул с нее невидимый палантин. И на смену вязкой вялости пришла адреналиновая бодрость.

Дорога вышла длинной, почти два часа. Вела Инга. Машина вначале пропетляла по улицам города, потом выехала на загородную трассу, спустилась и вновь поднялась по горному серпантину. Пейзажи сменялись в зависимости от того, на каком уровне над морем они оказывались: море то распахивалось ладонью, то сжималось в кулак, над дорогой то нависали скалы, то подступали к дороге леса из колючих низкорослых деревьев. Городки сменялись пыльными деревнями. Большую часть пути Инга молчала. И только когда машина стала взбираться по крутому серпантину на самую макушку очередной горы, открылась:

– Мы едем к одной подруге моей бабушки, Алевтине Семеновне Зайцевой. Я договорилась о встрече с ней через ее племянницу. Алевтину Семеновну я видела нередко в детстве, бабушка меня к ней возила. А сейчас иногда приезжаю к ней с гостинцами. Алевтина Семеновна – видящая и умеет лечить. Когда-то к ней люди толпами приходили. Во дворе в любое время кто-то ждал. Приводили к Зайцевой и с неизлечимыми болезнями, и, как говорили, бесноватых.

– Я не бесноватая, – грустно усмехнулась Лиза. Инга тронула ее за руку и тепло улыбнулась.

– Нет, конечно, моя девочка. Но нам нужна помощь Алевтины Семеновны. Она может увидеть, от кого исходит зло, и подсказать, что нам делать. У меня, увы, не вышло. Я пыталась посмотреть и по картам, и обращалась к моей бабушке, чтобы она через сон дала подсказку. Но… карты не сказали ничего конкретного. Лишь намекнули на прошлое.

– На прошлое? Это может значить, что истоки всего действительно надо искать там!

– Да, я тоже так думаю. Но прошлое может быть как Дэна, так и того человека, который все это сделал. А бабушка мне хоть и приснилась, но только для того, чтобы разбудить. Тогда я вышла из спальни…

– И увидела меня под дверью Дэна, – вздохнула Лиза.

– Не переживай. Видишь, мы уже ищем решение. А Дэн… – Инга улыбнулась. – Он тот мужчина, которому, без сомнений, можно тебя доверить. И твой отец это признал.

Они проехали небольшую деревеньку на минимальной скорости, потому что дорогу им то и дело перебегали свободно разгуливающие куры, свиньи и козы. Инга припарковала машину на вытоптанной земляной площадке напротив окруженного деревянным забором дома. Калитка уже оказалась приоткрытой, словно хозяева их ждали. Инга вошла первой. Лиза с любопытством окинула широкий двор с установленными вдоль забора лавочками и без труда представила себе, как в былые времена здесь собирались толпы людей, как помощница ведуньи выносила ведро студеной воды, черпая ее из видневшегося за торцом дома колодца. Как выставляла на деревянный стол рядом с ведром несколько эмалированных ковшиков и металлических кружек. Как люди тихо перешептывались. Пили воду и терпеливо дожидались своей очереди. А когда распахивалась дверь и на крыльцо вновь выходила помощница, подходили ближе в надежде услышать свое имя. Лиза так четко представила себе эту картину, что даже не усомнилась – все так и было на самом деле. Поэтому, когда на крыльцо вышла пожилая женщина в ситцевом платье и темно-синем платке, не удивилась.

– Валентина Петровна! – радостно поприветствовала хозяйку Инга и шагнула навстречу ей с распахнутыми руками, в которых несла увесистые пакеты с гостинцами.

– Инга, девочка моя! Рада тебя снова видеть.

Лиза уже знала, что Валентина Петровна была незамужней племянницей ведуньи, помогавшей Алевтине Семеновне на протяжении многих-многих лет.

Хозяйка пригласила гостей пройти в дом, в котором пахло сухими травами, закваской и горьким осенним дымом, провела их из узкой прихожей в широкий зал и пригласила присесть. Лиза опустилась на тахту рядом с Ингой и положила руки на колени. От напряжения и нервозности пальцы заледенели и онемели, как на холоде. Но Лиза не решалась даже пошевелиться. Инга безошибочно угадала ее состояние и по-матерински погладила по спине. Ладонь у нее оказалась теплой, и это приободрило.

– Все будет хорошо, – шепнула Инга. И в этот момент Валентина Петровна ввела в комнату осторожно ступавшую и слепо глядевшую перед собой женщину преклонного возраста. Возраст ее наверняка уже подошел к девяностолетней отметке и оставил на лице множество зарубок в виде глубоких морщин. Но, однако, под этой сеткой глубоких и мелких борозд Лиза увидела не увядшую внешнюю привлекательность, а красоту и щедрость души. Инга почтительно поднялась, и Лиза последовала ее примеру. Валентина Петровна усадила женщину на стул, затем пригласила девушку присесть через стол напротив. Под невидящим взглядом Алевтины Семеновны Лизе было неуютно, и она опустила взгляд на нелакированную столешницу, поверхность которой была покрыта не только трещинами и зазубринами, но и ожогами в виде крошечных пятнышек. Валентина Петровна тем временем принесла плошки с маслами и фитильками, расставила их на столе, а в середине водрузила некое приспособление, похожее на металлический поднос с возвышавшейся над ним подставкой. В эту подставку Валентина Петровна выложила пук сухих трав и замерла рядом в ожидании.