Наталья Калинина - Вальс над бездной [litres]

– Анна Шумова разбилась двенадцать лет назад, – вывел его из задумчивости громкий голос Виталия Сергеевича. Дэн невольно вздрогнул, услышав знакомое имя, и насторожился. Обмен любезностями между Ингой и начальником полиции закончился. Если бы не мачеха Лизы, вряд ли им удалось бы самостоятельно зайти в расследовании так далеко. Имя Инги и ее мужа открывало им двери даже начальника местной полиции. А еще обаяние и природный магнетизм женщины. Ну и обещанные ею «бонусы». Дэн слышал, как Инга справлялась у Виталия Сергеевича о здоровье его супруги. А затем пообещала принять с осени в школу искусств в класс вокала его дочь, хоть, как понял Дэн, свободных мест уже не оставалось. Но у девочки же есть мечта петь! Так почему бы не помочь ее осуществить? – Удивительно, что восемнадцатилетняя девушка отправилась в горы одна, без компании, – продолжал Виталий Сергеевич. – Впрочем, Шумова не водила ни с кем дружбы. Была замкнутой, как говорили. Кое-кто даже считал ее странной.

– И в чем эти странности проявлялись? – спросила Инга.

– Да ни в чем особенном. Ну, косо на кого-то глянула. С кем-то забыла поздороваться. А у нас же, знаете как, соседи могут что угодно из этого придумать. Так что то, что Шумова одна отправилась в горы, никого особо не удивило. Тем более что ушла она недалеко и по туристической тропе. Но есть один участок, неподалеку от водопада, довольно опасный. Это такая площадка, откуда открывается хороший вид на водопад. Сейчас он огорожен, но тогда… Анна, видимо, подошла близко к краю и поскользнулась. Высота была небольшой, но внизу оказались камни. Вот такие дела. Когда ее обнаружили, она уже умирала. И умерла на руках нашедших ее людей. Я лично видел тело Анны. И я же приехал за ее сестрой, Амалией Станиславовной Стрельцовой.

Дэн невольно сжал челюсти. Хоть они с Лизой уже подозревали, что Анна Шумова могла быть сестрой Амалии, все равно услышать официальное подтверждение этому оказалось шокирующим. Он виском чувствовал на себе взгляд Лизы, но не повернул головы.

– Амалия была в Москве или тут? – быстро спросил он.

– Тут. Приехала то ли в отпуск, то ли еще зачем-то.

– Ага, – кивнул Дэн и все же переглянулся с Лизой.

– У Анны и Амалии разные фамилии, – начала Инга, тонко выводя разговор на нужную тему.

– Да. У них были разные отцы. Мать Амалии была замужем один раз, но развелась вскоре после рождения старшей дочери. С тех пор об отце Амалии ничего не было слышно. Потом у женщины случился курортный роман, результатом которого стало рождение Анны. Но сама женщина умерла в родах. Стрельцова – это фамилия отца Амалии. Шумова – девичья фамилия матери, которую она взяла себе опять. Девочек воспитывала родственница. Кажется, незамужняя тетка матери Амалии и Анны. Тамара Тушканова.

– Тамара Тушканова? – воскликнул Дэн. Это имя он услышал лишь раз, от Ивасина, но запомнил его.

– Вы знаете ее? – насторожился начальник полиции.

– Гм… Слышал, – уклончиво ответил Дэн и на ходу придумал: – Кажется, так звали пациентку, за которой ухаживала моя мать-медсестра в Москве.

Лиза бросила на него еще один взгляд, и Дэн понял, что она расценила все правильно. С именем Тамары был связан дом, в который их заманили.

– Да, Амалия сама перебралась в столицу и перевезла туда вырастившую их с сестрой родственницу.

– Ясно, – кивнул Дэн. – Значит, вы подтверждаете, что Анна Шумова разбилась и умерла?

– Да. Ее нашли проводник Игнат Зубов и его внучка Дарья.

– Это тот проводник, которого потом обнаружили мертвым в хижине около года назад? – уточнила Инга.

– Да. Он. Игнат ежегодно с Дарьей уходили в горы и проводили в хижине на пике горы почти все лето. Говорили, что Дарья страдала некими приступами и горный воздух ей был полезен.

– Приступами удушья, как при астме? – спросил Дэн, внимательно запоминая все, что говорил начальник полиции. Была бы его воля, он записал бы разговор на диктофон, чтобы потом сложить все пазлы вместе. Или хотя бы сделал пометки. Но, к сожалению, ни блокнота, ни карандаша при нем не было.

– Вот чего не знаю, того не знаю – какой там недуг был у девицы.

Дэн кивнул и покосился на Лизу. Вчера она рассказала ему о своем визите с Ингой к видящей и упомянула, что внучка проводника страдала от какой-то болезни уже двенадцать лет.

– Проводника убили. А с Дарьей что стало?

– Исчезла, – развел руками начальник.

Казалось, они спросили все, что можно. Полицейский подтвердил, что Анна Шумова умерла. Он сам видел ее тело. Подозрение, что Шумова была сестрой Амалии, подтвердилось. Ничего вроде нового им не открылось. Они будто опять пришли к тем истокам, от которых начали свои поиски. Не хватало каких-то звеньев. Но какие еще вопросы задать, чтобы отыскать недостающие ответы, Дэн не знал. Не приходило на ум. Он посмотрел на Лизу, надеясь, что она вступит в разговор, но девушка сидела, опустив взгляд на колени. Инга тихонько отстукивала носком мокасина по полу и тоже молчала. Дэн, придумывая новые вопросы, машинально подтянул узел на обхватывающем его левое запястье кожаном шнурке с гранатовыми бусинами. Инга вчера вечером после ужина куда-то ушла, и Тему укладывала спать его сестра. Дэн же дожидался, когда освободится Лиза, в библиотеке. Но пришла к нему не она, а Инга, и принесла этот шнурок с бусинами. Как Инга пояснила, обвязывая вокруг его запястья шнурок, это был оберег. Пока Дэн его носит, с ним ничего не случится. Но он не должен снимать оберег даже в душе.

– Мы можем осмотреть дом, в котором жила Амалия и Анна? – нашлась Инга, и Дэн взглянул на нее с благодарностью. Шансов, что удовлетворят их любопытство, было мало. И все же.

– Я не вижу в этом необходимости, – начал полицейский. Но затем прервал себя на полуслове и махнул широкой ладонью: – Ладно. Так уж и быть. Что с вами поделать. А с вас за это автограф для моей жены.

Последняя фраза относилась уже к Дэну.

– Я завезу вам его книги с автографами, – опередила Дэна Инга и первой в нетерпении поднялась.

Нужный дом располагался на окраине, там, где улицы артериями вились вверх в гору, отходя хаотично от сердца города. Полицейский ехал впереди на своей машине, и поэтому при всем желании они не могли задать ему вопросов уже о самом городе – его нравах и жителях, благополучных и неблагополучных районах. Начальник полиции остановил свою машину напротив одноэтажного домика с ухоженным садиком – в отличие от соседнего, из забора которого выпали, будто гнилые зубы, целые секции. Инга припарковала машину чуть поодаль. Когда вышли наружу, они увидели, что полицейский уже разговаривает на крыльце ухоженного дома с пожилой женщиной.

– Черновы интересуются этим домом. Их столичный гость желает снять что-то подходящее на лето, – донеслась до их слуха фраза, произнесенная мужчиной. Видимо, он на ходу придумал предлог.