Наталья Калинина - Вальс над бездной [litres]

– Например?

– Например, муссируют тему, что Амалия может иметь отношение к убийствам – на основании того, что ее вызвали к следователю, – потому что решила отомстить мне, якобы насильнику ее сестры. Еще пишут, что на самом деле сестра Амалии не покончила с собой, как уже писалось, и не несчастный случай с нею произошел, а что убила ее сама Амалия.

– И это откуда?..

– Стало известно, что сестры не очень ладили. Мотив слабый, но из него уже придумали крутую версию. А еще пишут, что это Амалия устроила мне травлю в Интернете, потому что я бросил ее ради другой.

– Имя «другой» тоже называется?

– К счастью, нет. Но всего можно ожидать.

– В таком случае мой отец не промолчит! – воскликнула Лиза. – За меня он что угодно сделает с Амалией! Так что пусть даже не пытается устраивать травлю и мне!

– Вряд ли, Лиз. Амалия побоится связываться с твоим отцом. Не то чтобы побоится, она не из пугливых, но больших проблем не захочет. Амалия печется о своей репутации. Публикации о ней всегда были только самыми восторженными и позитивными. Так что то, что сейчас происходит, бьет по ней сильно.

– Не рой яму другому, – вздохнула Лиза. Но Амалию ей было совершенно не жаль.

– Я спросил у Нины Павловны, знает ли она что о неких «слезах», – начал Дэн, и Лиза вскинула брови. – Оказывается, знает. И это что-то вроде еще одной местной легенды. «Слезы» – это горная смола, которая обладает, как говорят, всякими чудесными свойствами. Не только удачу приносит, но и излечивает от многих болезней. Достать ее сложно, поэтому она очень дорого стоит.

– Горная смола? – разочарованно произнесла Лиза, потому что ожидала услышать легенду такую же мистическую, как про одноглазого водителя.

– Ну да, – пожал плечами Дэн. – Нина Павловна рассказала мне, что знала. Но сама никогда не покупала эти «слезы». Поэтому не знает, насколько они чудодейственны.

– Чудодейственны? – встрепенулась Лиза. – Дэн, не думаешь, что Амалия могла ухватиться за возможность вылечить родственницу с помощью этой смолы как за последнюю надежду?

– И снарядила в горы год назад этих мужиков? По времени совпадает. Но все равно в голове не укладывается… Чтобы Амалия, такая вся до кончиков ногтей правильная, верила в действие этой, гм, смолы?

– Дэн, если она была в отчаянии, как ты сказал, поверила бы во что угодно.

– Тогда что получается, что эти два бандюгана убили проводника и тем самым «выпустили» Анну? Не стало Игната, никто больше не мог следить за его внучкой Дарьей и не допускать, чтобы Анна в ней взяла верх. Интересно выходит… Знает ли об этом сама Амалия?

– Сомневаюсь, – качнула головой Лиза. Их разговор прервал писк телефона Дэна. Он прочитал сообщение, улыбнулся и что-то ответил. А затем вновь поднял на Лизу глаза:

– Лиз, еще кое-что. Понимаешь… Мне позвонила мама.

– И? – напряглась Лиза. Ситуация развернулась другим боком? Теперь мама Дэна из-за новой шумихи вокруг его имени выступила против их отношений?

– Да не пугайся! – засмеялся Дэн. – Мама у меня мировая. Позвонила сказать, что встретит нас в аэропорту и сейчас вот попросила сообщить ей номер рейса. Захотела, чтобы я лично представил ей тебя. Потому что уже устала узнавать о моей личной жизни из прессы.

Хуже быть не могло. Хотя бывали у Амалии и плохие денечки. Но в случаях рабочих проблем она все держала под контролем. А как управлять снежной лавиной, которая несется с гор, поглощая все на своем пути? И сложнее всего оказалось принять то, что она сама подстроила себе ловушку. Она! Которая просчитывала все на несколько шагов вперед. Если бы не запущенные о Дэне слухи, которые вызывали такую шумиху, слитая в желтую прессу грязь о ней самой прошла бы незамеченной. А так сплетни о ней попали на более чем благодатную почву. Публика жаждала подробностей и продолжения скандала. Ждала от Дэна публичных заявлений – оправданий или ответных нападок. Ждала с тем, чтобы травить дальше с особой жестокостью. Но Дэн молчал, будто происходящее не касалось его никоим образом. Или будто ему было все равно. А публика в разогретом аппетите ждала и жаждала. Поэтому, когда появились слухи, связанные с бывшей любовницей оскандалившегося писателя, «тролли» набросились на нее.

Амалия весь день провела в офисе. Она не труслива, чтобы прятаться дома, и ее гордость королевы ничто не сможет попрать – ни тошнотворные публикации, ни нападки интернет-пользователей, ни смешки и пересуды персонала. Она справится. Хоть сейчас все, казалось, стояло на зыбучих песках – и ее репутация, и ее бизнес. Не то чтобы публикации серьезно вредили ее делу, но за эти дни сорвалась уже третья сделка. Она справится, потому что случалось и худшее.

Например, когда прошлым летом бабушке Тамаре поставили страшный диагноз и ни один из врачей, к которым Амалия обратилась, не оставил хотя бы призрачной надежды. И тогда Амалия, атеистка до кончиков ногтей, поверила в чудо. Бабушка Тамара любила рассказывать про одно место в горах, которое считается святым. Будто много лет, а то и столетий назад упал с неба как знак раскаленный шар, оставил вмятину в горе в виде неглубокой пещеры. А на одной из стен проявился святой лик. Будто, как говорила молва, перед войнами, бедствиями или неурожайными годами плачет Дева прозрачными слезами, которые потом застывают на стенах пещеры темнеющей от времени смолой. И эти слезы, люди верили, не только спасают от бед и несчастий, но и вылечивают чудесным образом смертельные недуги.

Амалия всегда скептически фыркала в ответ на эти рассказы, а Анна, их ненормальная Анна, засыпала бабушку Тамару вопросами. Амалия слушала, посмеиваясь, и обязательно добавляла, что «огненный шар», прилетевший с неба «божьим знаком», был на самом деле куском метеорита, а те самые чудотворные слезы, застывающие на стенах пещеры, – пометом летучих мышей. Бабушка Тамара не обижалась, улыбалась светлой улыбкой и гладила Амалию по голове. А Анна тут же бросалась защищать легенды так отчаянно, будто отстаивала собственную честь.

Но, как бы там ни было, бабушка Тамара изредка покупала те самые «слезы», которые представляли собой темные слипшиеся кусочки горной смолы. Пути до нужной пещеры были слишком опасны, только один проводник знал туда обходные тропы. Поэтому ничтожные граммы «чудотворной» смолы стоили – как запчасти для самолета. Амалия нередко сердилась на бабушку Тамару за то, что она тратила свои сбережения на такую чепуху. Бабушка Тамара с нею не спорила, но и не соглашалась. Из раздобытых «слез» делала настойку на спирту, которую по каплям добавляла себе и девочкам в чай. И, может, было все же в смолах что-то лечебное, потому что все те годы они втроем были здоровы, даже простуды их не брали. А когда Амалия перевезла семью в столицу и запас смолы закончился, бабушка Тамара разом сдала. Когда последний, к которому они обратились, светила подтвердил самые худшие прогнозы, Амалия оказалась на грани отчаяния. Бабушка Тамара же бодро воскликнула: «Мне бы мою настойку! Вылечилась бы от этой хвори и без всяких врачей». С тем, что бабушка вылечилась бы «без всяких врачей», Амалия была категорически не согласна. Но фраза про настойку подарила ей надежду. Так бывает, что даже самые несгибаемые атеисты начинают неистово молиться в потерявших управление самолетах.