Линкольн Чайлд - Багровый берег [litres]

– В твоей цепочке рассуждений есть некоторые логические провалы и много предположений, но в целом ты меня не разочаровала, Констанс.

Она нахмурилась:

– Меня вовсе не радует порицание в форме легкой похвалы. Какие именно логические провалы ты заметил?

– Прости мне мою маленькую шутку. Твой анализ и твои рекомендации весьма достойны. Я даже собираюсь доверить тебе важное поручение.

Констанс заерзала на стуле, пытаясь скрыть удовольствие, доставленное его похвалой:

– А у тебя какие есть соображения?

– Пока не появилось более конкретных свидетельств, я во всем согласен с тобой. Но должен добавить, что два пункта, которые я нахожу наиболее красноречивыми, – это слово «ТАЙБЕЙН», вырезанное на теле историка вместе со странными символами… и история о призраке.

– О призраке?

– Та, которую ты мне рассказала, – о том, что маяк посещают призраки, что там слышен детский плач.

– Ты действительно считаешь это важным?

– Крайне важным.

Пендергаст повернулся на стук в дверь:

– А вот и наш первый допрашиваемый!

Он открыл дверь, и они увидели человека в коридоре. Лет сорока с небольшим, хрупкого телосложения, с редеющими каштановыми волосами и выступающим адамовым яблоком. Констанс дважды видела его в городе: один раз – на улице, где он издали наблюдал, как арестовывают Пендергаста, а второй раз – в гостинице вчера утром, во время завтрака. В обоих случаях на нем были консервативные, довольно унылые костюмы, почти комично контрастировавшие – поэтому она его и запомнила – с яркими ворсистыми шерстяными пуловерами. В подобный пуловер облачился он и сегодня: персикового цвета и пушистый. Chacun à son goût [15] Здесь: о вкусах (goût) не спорят (фр.) . , с отвращением подумала она… или в данном случае об отсутствии goût.

– А-а, – сказал Пендергаст. – Дана Данвуди, эсквайр, во всем своем великолепии.

– Мне нравятся яркие цвета, – сказал человек, пожимая протянутую руку. – У вас, я полагаю, совершенно противоположные вкусы.

– В точку, прямо в точку! Прошу вас, садитесь. – Пендергаст дождался, когда человек устроится поудобнее. – Это моя помощница мисс Грин, она будет присутствовать при нашем разговоре. Констанс, познакомься: Дана Данвуди, местный адвокат.

Констанс кивнула.

– Чем могу вам помочь, агент Пендергаст? – спросил Данвуди.

– Несколько вопросов, если вы не возражаете.

Данвуди помахал рукой. Констанс заметила на его запястье простую выцветшую татуировку в виде якоря.

Пендергаст заглянул в свой блокнот:

– Позавчера вечером вы были дома?

Данвуди снова кивнул.

– Видели или слышали что-нибудь необычное тем вечером?

– Ничего, что осталось бы в памяти.

Пендергаст сделал пометку в блокноте.

– Востребована ли адвокатская профессия в Эксмуте?

– Вполне.

– Какой работой вы занимаетесь?

– Продажи недвижимости. Изредка судебные дела. Немного рутинных городских дел.

– А какого рода судебные дела?

– Разные. Имущественные претензии. Споры о правах прохода по чужой земле. Просьбы о разрешениях на отклонения от требований Земельного кодекса.

– Понятно. И вы, будучи одним из членов муниципалитета, можете быть полезным в таких делах.

Данвуди выдернул из пуловера торчащую ниточку:

– Агент Пендергаст, я никогда не допускаю конфликта интересов между моим профессиональным и гражданским долгом.

– Ну разумеется.

На губах Данвуди появилась едва заметная улыбка. Констанс отметила, что он довольно проницателен и запугать его нелегко.

– Вы женаты, мистер Данвуди?

– Уже нет.

Констанс, прищурившись, посмотрела на Данвуди. Он имел присущую адвокатам привычку отвечать на вопросы, не давая при этом никакой информации.

– Понятно. Но у вас есть родня в городе.

Данвуди кивнул:

– Мы старый эксмутский род.

– Насколько старый?

– Не могу вам сказать. Кажется, Данвуди всегда тут жили.

– Если вернуться к вашей нынешней родне. Ваш брат Джо работает барменом здесь, в гостинице, верно?

Гордость, появившаяся на лице Данвуди, когда он говорил о семейной истории, на короткий миг сменилась досадой, но затем уступила место безразличию.

– Да, верно.

– Вы когда-нибудь вели криминальные дела, мистер Данвуди? – спросил Пендергаст.

– В Эксмуте практически нет запроса на защиту по криминальным делам.

– Хотя в городе есть проблемы. Например, ограбление Персиваля Лейка. И насколько мне стало известно от одного из поваров, в ресторане регулярно пропадают продукты.

– Ну, это вряд ли тянет на преступление.

– Вы, случайно, не читали «Собаку Баскервилей»? – поинтересовался Пендергаст.

Данвуди немного помедлил, явно удивленный вопросом:

– Я не понимаю, как это относится к нашему разговору.

– Ну сделайте милость, ответьте: читали?

– Да.

– Тогда вы должны помнить схожий набор обстоятельств. Я имею в виду пропажу еды из Баскервиль-холла.

С лица Данвуди исчезло всякое выражение, оно стало даже еще более отрешенным, чем прежде. Он не ответил.

Пендергаст захлопнул блокнот и положил его рядом с пишущей машинкой:

– Больше у меня нет вопросов. Спасибо, что уделили мне время.

Адвокат встал, кивнул им обоим по очереди, вышел и закрыл за собой дверь.

Констанс посмотрела на Пендергаста:

– «Собака Баскервилей»? Надеюсь, ты не дурачишь меня, Алоизий.

– Напротив. Ты обратила внимание на его реакцию, а точнее, на отсутствие реакции? Очень красноречиво.

– Не могу сказать, что мне ясен ход твоей мысли. Но по-моему, он определенно виновен.

– Так и есть, Констанс. Все адвокаты виновны. Но Данвуди, я думаю, виновнее большинства. – Он посмотрел на часы. – Идем, у нас еще есть время выпить чашечку чая до прихода нашего следующего гостя.

Они вернулись, выпив чая, и увидели перед дверью человека с бейсболкой в руке. Пендергаст пригласил его внутрь, и человек осмотрел комнату слезящимися глазами, явно устрашенный сооружением на столе. Прежде Констанс не видела этого человека. Когда он прошел мимо нее, она уловила слабый запах бурбона и сигарного дыма.

– Устраивайтесь поудобнее, мистер Ларю, – сказал Пендергаст.

Человек опустился на стул.

Четко и по-деловому специальный агент установил кассеты на магнитофон, повозился с ручками, а завершив все настройки, нажал кнопку «СТАРТ». Катушки начали вращаться. Констанс отметила, что перед допросом адвоката Пендергаст не озаботился такими мерами.

– Пожалуйста, говорите прямо в микрофон, – сказал он.

Кивок.

– Хорошо, сэр.

– Назовите ваше имя и адрес для записи.

Гордон Ларю, по его словам, жил в Дилл-Тауне, провел там всю жизнь и имел маленький бизнес – косил траву.

– Как давно вы косите траву у мистера Лейка?