Линкольн Чайлд - Город Бесконечной Ночи

Он просто обязан быть там — и очень близко .

Видимо, сейчас Озмиан ожидал, что первый шаг сделает Пендергаст.

На улице усилился ветер, провоцируя хор скрипов и ощутимое колебание в балках, на которые опирался Пендергаст, и сейчас было особенно очевидно, что крыло «Д» представляло собой карточный домик, беспорядочную кучу дров, шаткую стопку домино.

Больше ждать было нельзя. Засунув «Лес Баер» за пояс, он схватил пожарный топор обеими руками, поднял его над головой, сосредоточил взгляд на точке удара и с огромной силой замахнулся на одну из основных несущих балок, на которой он стоял. Массивное лезвие глубоко вошло в несгоревшее сердце балки, обугленные щепки брызнули во все стороны, и треск — резкий, как и выстрел — дал понять, что балка сломалась. После этого, как в цепной реакции, незамедлительно последовали пулеметные выстрелы других несущих балок, опор и бетонных стен. Пол рухнул вниз, но не в свободном падении, а в каком-то хаотичном полуконтролируемом спуске, в то время как Пендергаст отбросил топор и выхватил свой пистолет. На долю секунды — до того, как обломки рухнули вниз — у него появилась чистая линия огня на внезапно открывшегося Озмиана, который потерял равновесие. Пендергаст успел дважды выстрелить, перед тем как упасть самому и перед тем, как конструкция, рухнувшая вокруг него, затмила обзор большим облаком пыли.

Перепрыгивая по медленно обваливающейся структуре Пендергаст, наконец, выпрыгнул с обрушающегося коридора, упав с высоты в пол-этажа и тяжело приземлившись на мерзлую землю, в то время как вокруг него продолжали падать кирпичи и обломки. Результат получился непредсказуемым… и сама по себе трансформация игры вышла красивой и драматичной. Озмиан находился глубже в здании и, скорее всего, был раздавлен — по крайней мере, агент на это очень надеялся.

Грохот падения прекратился. Невероятно, но обрушение оказалось лишь частичным, дальний угол крыла «Д», находящийся прямо перед ним, представлял собой зияющую дыру, но остальная часть десятиэтажного крыла — хоть и едва, но все-таки устояла. Все здание громко жаловалось, издавая какофонию скрипов, тресков и стонов, в то время как несущие стены и бетонные колоны находили баланс, чтобы приспособиться к переносу массы. Пендергаст попытался встать, зашатался, но все же смог подняться на ноги. Он получил множество ушибов, все его тело болело, но, похоже, обошлось без переломов. Вокруг него, заслоняя обзор, зависло облако пыли.

Он должен был выбраться из нее и нападавших обломков на открытое пространство, где смог бы воспользоваться хаосом и атаковать Озмиана, если каким-то образом тому удалось выжить. Прокладывая свой путь через хаос руин и уходя из зоны падающих обломков, он вышел из рассеивающегося облака пыли и в лунном свете наткнулся на проволочное ограждение, окружавшее здание.

И именно в этот момент он увидел Озмиана: невредимого, висящего на середине поврежденного фасада, быстро спускающегося из зияющей дыры на пожарном шланге. В то же самое время Озмиан заметил его. Бросившись на одно колено, Пендергаст прицелился и выстрелил, но в этот момент магнат оттолкнулся от стены, и качнулся вбок. Пендергаст успел выстрелить еще раз, прежде чем Озмиан отпустил шланг и рухнул в облако пыли, исчезнув из поля зрения.

Агент четыре раза быстро выстрелил в облако, стараясь охватить место, где — как он считал — должен был приземлиться Озмиан, хотя и знал, что шансы на попадание были невелики. Тем не менее, упускать возможность — любую — было нельзя.

Выстрелы опустошили его обойму.

Рванув с места и игнорируя боль, Пендергаст пробежал вдоль внешней стены здания, перепрыгнул через низкий подоконник и оказался внутри, а затем продолжил бежать по коридору, который снова привел его в комнату декоративно-прикладного искусства. Во время бега агент выбросил пустую обойму, позволив ей грохнуть об пол, а сам тем временем вставил вторую. Его путь пролегал мимо гниющих столов, через дверной проем и по ближайшей лестнице уходил вниз, направляясь в подвал.

Он не знал, попал ли хоть один из четырех его выстрелов в Озмиана, но был вынужден предположить, что они не попали. Получается, что его третий план потерпел неудачу. Ему нужен был четвертый.

Оставаясь под прикрытием, Озмиан осторожно выбрался из-под обломков. Эти выстрелы, которые Пендергаст сделал в облако пыли, серьезно обеспокоили магната из-за их случайной природы и его неспособности предвидеть их! При этом одна из пуль прошла настолько близко, что Озмиан слышал ее свист рядом со своим ухом. Впервые он почувствовал некоторое смятение и неопределенность. Но он быстро избавился от этих эмоций. Разве не этого он хотел? Хитроумного, достойного противника! Ведь в глубине души он знал, что все равно победит.

Озмиан побежал вдоль рваных развалин, оставшихся от рухнувшего и сохранившего лишь свое подобие угла крыла «Д», придерживаясь темноты и поросшего кустарником края заброшенного здания. Включив фонарик, он осмотрел землю в поисках следов Пендергаста, но ничего не обнаружил. Подойдя к разбитой оконной раме, он быстро разведал обстановку, затем нырнул внутрь и пошел по длинному пустующему коридору. Все следы, которые он увидел там, были старыми, он так и не смог обнаружить никаких признаков агента.

Ему было просто необходимо найти след своей добычи. Это означало, что ему придется совершить маневр известный как «наперерез следу» — перемещение по широкой дуге под прямым углом к следу добычи в попытке наткнуться на этот самый след. Добравшись до конца коридора, он свернул в другой, тем самым пересекая все знание наперерез и ожидая, что в любой момент может напасть на след Пендергаста.

В подвале, проходящем почти по всей длине здания, Пендергаст миновал отопительную установку, складские помещения, небольшой блок тюремных камер и, наконец, остановился в большом архиве, полном гниющих файлов. Здесь, внизу, стояла непроглядная тьма, и у агента не было иного выбора, кроме как использовать фонарик. Несмотря на большое число помещений, через которые он прошел, агент не нашел ничего и ни одного места, которое помогло бы ему победить или хотя бы поменяться ролями со своим преследователем. Во всем этом фарсе даже было что-то глупое и бессмысленное: беспорядочный бег по этому обширному зданию в поисках нового способа обскакать Озмиана. А ведь этот человек был по-настоящему опасным, умелым врагом, которого невозможно было одолеть. И все же Пендергаст считал, что никто не мог быть абсолютно неуязвим — у каждого должно быть свое слабое место, и у каждого своя Ахиллесова пята. Теперь у него было некоторое понимание психологии Озмиана, его уязвимости, но как он мог обратить это в свою пользу? Где была трещина в его доспехах? А если он ее и найдет, то как воткнуть туда меч? Этот человек был, пожалуй, самым сложным и изобретательным противником, с которым он когда-либо сталкивался. « Знай своего врага » — гласило первое изречение Сунь-Цзы в «Искусстве войны». И в этом высказывании и содержался так необходимый ему ответ: если во всем мире и существовало место, где может скрываться тайная слабость его врага, то оно было прямо здесь — в архивах .