Жанна Бочманова - Где ты, там я. Сборник рассказов [СИ]

Потом приходила Ксюха со школы, бросала портфель на пол и хвасталась:

— Рыжий, а я пятак по алгебре схватила!

Или жаловалась:

— А мне химичка трояк за лабу влепила… дура такая.

Потом приходила Светка и тоже сообщала коту новости:

— Рыженький, а я мяска свежего купила. И печеночки. Для тебя. Раз уж ты «Вискас» отказываешься есть.

За два месяца домашней жизни Рыжик окреп, заметно подрос, округлился в морде. Как-то в гости зашла Ириша, давняя Светкина подруга.

— Ишь ты, какой он у тебя упитанный, — засмеялась она. — А коки-то какие висят… Кастрировать не собираешься?

При этих словах Рыжик громко мяукнул и сиганул прочь.

— Он у тебя, что слова понимает? — удивилась Ириша.

— Ты знаешь, иногда мне кажется, что да, — кивнула Светка.

— Ну, как ты, подруга? — спросила Ириша. Сидели они на кухне и тихо закусывали.

— Да так… — махнула рукой Светка. — Иногда хорошо, а иногда хоть вой…

— Время лечит. Мужика тебе надо. Сразу все пройдет.

— Конечно. Можно подумать они на улицах валяются.

— Иногда. Вчера сама видела. Валяется. Прямо ничейный. О-ля-ля.

Светка засмеялась. Она любила Иришу. Хоть та в последнее время редко захаживала в гости. Да и остальные друзья тоже престали звонить, интересоваться делами. Почему-то раньше она не обращала на это внимания. Ну, понятно, кому интересно общаться со спивающейся перезрелой теткой. Она усмехнулась. Да бог с ними. Она давно уже не выпивала. Как-то перестало хотеться.

— А с деньгами-то у тебя как? — услышала она Иришин голос.

— Я работаю, — ответила она. — А, ты имеешь в виду Мишин бизнес? Там сейчас Сергей заправляет. Ну и мне кое-чего перепадает.

— Ну и парит он тебя, наверное, — предположила Ириша.

Светка пожала плечами. Может, да, может, нет. Она не задумывалась. Ей как-то не до этого было. Серега как-то приходил с какими-то бумагами. Но она ничего подписывать не стала. Не в себе была. Все сама с собой разговаривала: у Миши прощения просила. Серега так и ушел ни с чем, и больше ни с какими бумагами к ней не приходил. Звонил иногда, про здоровье справлялся.

— Да перестань, подруга, — Ириша подняла рюмку. — Давай за тебя, чтоб у тебя все срослось.

Светка чокнулась с ней и выпила. Выпила и сморщилась. Не шел ей как-то теперь алкоголь.

— Знаешь, — продолжала меж тем Ириша, — Мишаня твой, царствие ему небесное, вовремя помер. Еще немного времени, и он бы тебя бросил и женился б на какой молодой профурсетке. Вот ей-богу! Все они одинаковы…

Светкина рука, которая в этот момент поглаживала Рыжика по загривку, замерла и чуть дрогнула. Рыжик скользнул на пол, аккуратно зацепил когтем тонкий нейлон и тихонько потянул.

— Ой! Мама! — вскочила Ириша. — Новые колготки, вчера купила, — запричитала она. — Это ж бандит, а не кот!

Когда Ириша, наскоро попрощавшись, убежала. Светка прошла на кухню и долго смотрела на Рыжика. А тот сидел как ни в чем не бывало и жмурился.

— А ты, однако, бандит, — прошептала Светка и улыбнулась. — Спасибо, Рыженький.

Она припарковала машину, открыла багажник, достала два огромных пакета с продуктами и поплелась к дому.

— Светлана Николаевна, — окликнули ее. — Что ж вы такие тяжести таскаете. Так и надорваться можно, — крепкая рука ухватила пакет и потянула вверх.

— Вы кто? — она уставилась на незнакомца, продолжая сжимать ручку пакета.

— А вы не помните? Я в вашей фирме, в смысле, Михаила Романовича, работаю. Игорь.

— А, — узнала она его и разжала пальцы.

— Ну вот, — Игорь протянул руку ко второму пакету. — Давайте, я вам помогу, а то сил нет смотреть. Разве так можно?

Светка пожала плечами и пошла к подъезду. А Игорь шел сзади и что-то все говорил, говорил. В квартире она показала, куда поставить сумки и, секунду помедлив, предложила ему выпить кофе.

Так в ее жизни появился еще один мужчина. Сначала она долго к нему присматривалась. Было ему двадцать семь, и эта разница в возрасте ее смущала. Но Игорь так веселил ее, с ним она впервые за год со смерти мужа вышла из дома не на работу, не в магазин, а в кино. Да, да, Игорь пригласил ее в кино. Это была романтическая комедия. И они сидели в мягких креслах, грызли попкорн и смеялись.

— Спасибо, Игорь, — сказала она ему, прощаясь возле дома. — Я уже сто лет в кино не была.

— Да ладно, Свет, — улыбнулся Игорь. — А хочешь, в театр пойдем? Ты какой больше любишь?

Светка так и застыла. Ну, ладно, кино. Это ж ничего не значит. Но театр, это ж совсем другой расклад. Это что ж, он за ней ухаживать пытается?

Дома ее ждали Ксюха и Рыжик.

— Ты где была? — грозно насупилась Ксюха. — Ночь на дворе, а у тебя телефон отключен.

— Я в кино ходила, — Светка виновато посмотрела на дочь.

— С Игорем? — подозрительно глянула та.

— Ну, да. А что? — удивилась она.

Ксюха презрительно фыркнула и повернулась спиной.

— Да чего он тебе так не нравится?

— А он никому не нравится, — отрезала Ксюха. — Вон у Рыжика спроси.

— Да, конечно, вот Рыжика и забыла спросить с кем мне в кино ходить, — сморщилась она.

Рыжик посмотрел на них, повернулся и пошел прочь. Он уже понял, что ничего не изменишь. И только когда Игорь приходил в гости, не показывался, а сидел на своем любимом месте на спинке дивана.

А однажды Игорь пришел и не ушел. Остался. Сначала на ночь, а потом и навсегда. В прихожей появились его тапочки, в ванной зубная щетка, а в холодильнике упаковки с баночным пивом. Светка выглядела довольной и счастливой. Она похорошела, сходила в парикмахерскую и к косметологу. И только Ксюха с Рыжиком игнорировали нового жильца. Рыжик как-то цапнул его за руку, когда Игорь неосмотрительно потянулся его погладить, но тут же был вздернут вверх за шкирку.

— Слушай сюда, рыжий ублюдок, еще раз мявкнешь, я тебя в окно выброшу и скажу, что так и было? Понял? — прошипел он, оглянувшись на дверь, не идет ли Светка.

И Рыжик понял.

Прошли зимние холода. К весне Рыжик заматерел, залоснился шкурой, оброс баками. «Красавец, — горько думал он, глядя на себя в зеркало, — сколько там коты живут? Лет семь, восемь? Долго как. И все эти годы биться головой об стену от невозможности что-либо изменить. Вот это кара. Кто-то там хорошо постарался. А может, это и есть ад?» — осенило вдруг его.

С Игорем они теперь сохраняли паритет. Просто старались не замечать друг друга. С Ксюхой было сложнее. Ей вот-вот должно было исполниться четырнадцать. И характер у нее испортился напрочь. Она огрызалась, спорила, устраивала истерики. Рыжик теперь спал в ее комнате и никак не мог решить проблему, как к этому относиться. С одной стороны, он кот, а с другой-то отец. И когда Ксюха пыталась затащить его в кровать, он отчаянно сопротивлялся. И отворачивался, когда дочка переодевалась. «А может, все коты, такие? — как-то подумал он, — все мы, коты, то есть, это такие же грешные души, отбывающие срок?»