Тим Каррэн - Дьявол по соседству

Когда Энджи Прин выдвигалась в магазин "У Кэла", запихивая в коляску маленького Дэнни, не то, чтобы она нуждалась в пиве, молоке, сигаретах, или даже в бумажных тарелках или бутылке кетчупа. У нее были другие мотивы. И их нельзя было назвать альтруистическими.

Она шла туда, чтобы "закрутить гайки", как она любила говорить.

И так получилось, что вышеуказанные "гайки" разболтались у Брэнди Уэлч.

Я закручу их этой маленькой ведьме так, что будет корчиться от боли.

- Мы идем в магазин, Дэнни, - объявила она. - Нам кое-что нужно.

- Нам всегда кое-что нужно, мама, разве нет? - спросил маленький Дэнни, и Энджи на мгновение показалось, что в его словах прозвучал едкий сарказм. Хотя это было глупо. Ему было всего два года.

Паранойя, вот, что это.

К тому же, у нее начались месячные, и из-за обильного кровотечения она была капризной, вспыльчивой, готовой выцарапать глаза по любому пустячному поводу. Она знала, что некоторые женщины не сходят с ума, как она, когда у них менструации. Счастливчики.

Она посмотрела на Дэнни, поразившись, как всегда, тому, как сильно он походит на отца, и как мало на нее. У него была гладкая, безупречная, "средиземноморская" кожа и угрюмые, шоколадно-коричневые сицилийские глаза его отца. Он был красавцем. Как и его отец. Просто загляденье. И оставалось лишь надеяться, что во всем остальном он не будет походить на Джимми.

- Я хочу шоколадку, - сказал Дэнни.

- Хорошо. Купим тебе "Маундс", "Три мушкетера" или еще что-нибудь.

Дэнни, казалось, удовлетворил ее ответ, затем он нахмурился и сказал:

- Хочу пистолет.

- Прекрати! - проворчала Энджи. На виске у нее выступила капелька пота.

- Хочу пистолет, чтоб я мог убивать людей!

Энджи остановилась с коляской прямо посреди Тесслер-стрит, вдоль которой красиво росли дубы и липы.

- Прекрати, Дэнни. Чтобы я такого больше от тебя не слышала. Только плохие дяди стреляют в людей. А потом этих плохих дядь до конца жизни садят за решетку. Ты же не хочешь этого, верно?

Он замотал головой, в глазах у него заблестели слезы.

Боже, - подумала она. Неужели он уже превращается в своего отца?

Джимми Торрио. Энджи познакомилась с ним в Терре-Хоте. Через неделю она уже спала с ним. Джими Торрио ловко сменил роль незнакомца на роль любовника. Он вообще отличался исключительной ловкостью. Подарил ей Дэнни, красивого и обаятельного, но больше она ничего от него не видела.

Тогда почему ты продолжала раздвигать перед ним ноги?

О, это вопрос дня, года, столетия. Почему? У нее была хорошая работа, она происходила из хорошей семьи, по крайней мере, по гринлонским стандартам. Джимми был засранцем, эгоистичным и испорченным. О его судимости она не знала до последнего момента. У него хорошо получалось только пьянствовать, играть в азартные игры и жить за чужой счет. Даже в постели он был не особенно хорош. И все же Энджи оставалась с ним. По крайней мере, до тех пор, пока не узнала, что она - лишь одна из многих. Затем она поспешно вернулась в Гринлон, с животом, без денег, и без какого-либо уважения к себе.

Она не могла забыть его еще два года. Возможно, теперь это была тлеющая ненависть, но, как говорят, ненависть - это всего лишь обратная сторона любви.

- А можно мне две шоколадки? - спросил Дэнни.

- Конечно, можно, - ответила Энджи. - Почему нет?

День был прекрасным, и Энджи думала о Луисе Ширзе, который только что проехал мимо. Он, как всегда, улыбнулся ей, а его глаза блеснули, словно монетки в русле ручья, и в этом взгляде угадывалась толика тепла и интереса. Луис был хорошим человеком. Забавным. Но еще он был женат на Мишель, очень хорошей женщине. Поэтому Энджи оставалось любоваться издалека. Как и всегда.

Через улицу от нее она увидела Дика Старлинга. Очень хороший человек. Все его любили. Его дочь, Бриттани, была в команде по стрельбе из лука. Учась в школе, Энджи выиграла три чемпионата штата по стрельбе из лука, и Дик Старлинг поспособствовал тому, что она получила работу тренера. Сперва Энджи не хотела... но потом согласилась. Стрельба по мишеням была хорошим отвлечением от жизненных трудностей. Она с искренней радостью представляла себе вместо мишени Джимми Торрио. И всякий раз попадала "в яблочко", хе, хе.

Она помахала Дику Старлингу... но он ей не ответил. Он схватился руками за голову и, шатаясь, двинулся по тротуару, словно страдал от сильного похмелья. Энджи решила, что это не ее дело.

До магазина оставался квартал.

Энджи ухмыльнулась.

Кроме стрельбы из лука, помучить Брэнди было для нее единственной настоящей радостью в жизни.

Может, мне использовать эту сучку вместо мишени?

Завтра у Дэнни день рождения. Возможно, Джимми уже в городе. Иногда он приезжал. Он появлялся в Гринлоне, находил своих старых дружков, играл с ними в карты, блудил с дешевыми шлюхами, вроде Маленькой Мисс Дерзкие Сиськи, Брэнди Уэлч. Засранец. Трахал, наверное, вчера вечером эту мелкую ведьму. А, может, сегодня утром. Кто его знает?

Энджи втолкнула детскую коляску в двери магазина.

Там было шесть или семь посетителей. Кто покупал хлеб, кто изучал пиво в холодильнике, судача при этом, как принято у жителей Гринлона.

Энджи окинула магазин ядовитым взглядом.

Ха, вот она. За прилавком. Маленькая Мисс Дерзкие Сиськи. Эй, все, посмотрите на них, полюбуйтесь, поглядите, какие они пухлые. Женщины, разве вы не хотели бы иметь такие же? Мужчины, разве вы не хотели бы помять их, или зарыться лицом в сладкую лощинку между ними? Ням-ням!

При виде нее у Энджи слегка заломило затылок. Боль была такой острой и настойчивой, что ей пришлось прищуриться. И на долю секунды мысли у нее заволокла тень. Эту тень она сразу же узнала каким-то фундаментальным, полуподсознательным восприятием, древним и туманным. Она выползла из нее, прервав сон разума.

Затем исчезла.

Брэнди оторвала взгляд от журнала "Судоку", карандаш у нее в руке замер. Она увидела Энджи и напряглась. Боже, как же она напряглась.

Энджи улыбнулась ей, смертоносной, плотоядной улыбкой.

Бедная Маленькая Мисс Дерзкие Сиськи. Поглядите, как она нервничает. Посмотрите, как ее груди, крепкие и стоячие, почему-то обвисли. Как ее водянистые черные глаза нервно заметались, как у крысы, опасающейся кошки. Ее затрясло. Ее пухлые, розовые, сочные губы растянулись в бледно-серую линию отчаяния.

Бедняжка, - подумала Энджи. Ничего лично, понимаешь, но не стоило тебе трахаться с моим бывшим. Он приезжает в город, может, раз в году, а ты трахаешься с ним. Я знаю это, и ты знаешь это. И я никогда тебе это не прощу.

Энджи подняла Дэнни из коляски.

- Иди, найди себе шоколадку, - сказала она, затем переключила все свое полное ненависти внимание на Брэнди Уэлч, которая походила на увядающий перед первым октябрьским морозом цветок.