Тим Каррэн - Биоугроза

А еще были странные электрические бури, от которых небо чернело и принималось бурлить, лопалось местами, являя красные и фиолетовые трещины. Ветры снова начинали дуть, бьющие с туч молнии раскалывали деревья, разбивали крыши и устраивали огненные смерчи, которые не утихали по нескольку дней.

Возможно, однажды наша планета исцелится, но наступит это еще нескоро.

И теперь мы застряли в этом торговом центре, и пришлось просто сидеть и ждать.

Так как заняться было нечем, мы устроили себе шоппинг. Большая часть торгового центра оставалась относительно нетронутой. Возможно, когда люди умирали в большом количестве от чумы и лучевой болезни, такие брэнды как "Элдер Бирман", "Футлокер" и "Грейт Американ Куки Компани" внезапно утратили свою значимость. Конечно, некоторые разрушения присутствовали, но не такие серьезные, как можно было ожидать. В "Гудиер" мы запаслись инструментами и автомобильными принадлежностями, в "Чампс Спортс" разжились новыми ботинками и носками, куртки взяли в "Лезер Энд Мор". А пока Техасец с Карлом валяли дурака в "Спенсерс Гифтс", Джени устроила налет на "Бас Энд Боди Уоркс". К тому времени я уже завершил свои "покупки" и стоял в фуд-корте, с вожделением глядя на вещи, по которым скучал сильнее всего: "Папа Джонс Пицца" и "Тако Белл".

Торговый центр производил угнетающее впечатление. В прежние времена лично меня они тоже не особо радовали. Но пустой, заброшенный, покрытый пылью "Конкорд" был гораздо хуже. В нем было жутко и тревожно. Мир умер и утащил с собой в могилу такие вещи, как цивилизация, искусство, интеллект и поэзия. Библиотеки и школы сгорели или были разрушены бомбами, а подобны синтетические места уцелели. Пластиковые музеи алчности, денег и потребительства. Темная сторона американской мечты, рак, разъевший нас изнутри, голодный червь, который так и не смог насытиться. Но делать покупки и тратить деньги было для нас сродни наркотику, не так ли? Все те вещи, которые вы не могли себе позволить. Все те вещи, которые вы все-равно покупали. Корпорации богатели, кредитные компании жирнели, а маленький человечек продавал душу и достоинство за фальшивый образ жизни, навязанный ему извне.

Стоя здесь и глядя на эти лавки и витрины, я инстинктивно чувствовал отвращение. Может, если б мы больше заботились не о своих кошельках, а о своих собратьях, мир по-прежнему был бы зеленым, солнечным и полным детского смеха, а не радиоактивной пустыней, в которой жили мутанты, безумцы и пандемические микробы. И неизбежно я задался вопросом, а не заслужили ли мы все это? Может, не выбери мы эту сужающуюся изо дня в день дорогу, Судного дня можно было избежать?

Но конечная ответственность лежит не только на нас. Эволюция сделала нас такими, какие мы есть. Наши предки были жадными из необходимости. Иначе они бы не выжили. Чем крупнее твое племя, тем больше шансов пережить зиму. И конечно же, материалистическое мышление развилось из жадности. Животные под названием "люди" всегда хотели большего. И были те, кто беспощадно использовал эту широко распространенную, врожденную потребность. На каком-то этапе мы сами вырыли себе могилу.

Думаю, если б к нам прилетели пришельцы с другой планеты, они бы оглянулись, покачали головами и улетели восвояси.

Наконец, я освободился из раздумий и отправился искать Джени. Я нашел ее в "Андеграунд Аттитюд".

- Ты задумывался когда-нибудь, - просила она, - сколько еще мы сможем рисковать и выживать?

- Столько, сколько придется.

- Ты и правда веришь в это, Нэш? - спросила она, с удивленным лицом. - Ты и правда веришь, что мы сможем бороться с неизбежным?

- А что для тебя является неизбежным, Джени? Смерть? Мы должны просто лечь и расслабиться? Так ты считаешь?

- Не знаю, Нэш. Разве я так считаю?

- Не говори загадками. Я слишком устал для такого дерьма.

Джени уставилась на меня своими кристально-чистыми голубыми глазами.

- Я просто хочу сказать, что мы продолжаем бежать на запад. От чего мы бежим? И что еще более важно: к чему мы бежим? Что по-твоему нас там ждет, Нэш? Думаешь, что мы найдем рай, некий оазис или что-то другое?

- Я не знаю, Джени.

- Ты знаешь больше, чем говоришь.

Я терпеть не мог такое ее поведение. Наше положение было и так достаточно сложным, без этого копания в проблемах.

- Джени, все, что я знаю, это то, что мы движемся на запад...

- Как рогатый скот.

- Так хочет Тень. И знаешь, что? Я тоже хочу этого, потому что мне просто хочется верить, что где-то лучше, чем здесь. Должно быть лучше.

- Но эти болезни...

- Я полностью осознаю их опасность. Мне даже кошмары про них снятся.

Джени вздохнула.

- Просто я хочу сказать, что мы не можем больше рисковать. Рано или поздно мы подхватим какую-нибудь инфекцию. Один из нас заразится. А вслед за ним и все остальные.

- Может, у нас иммунитет.

- У Спекса его не было.

- Да, но остальные не подхватили то же, что и он, не так ли? Возможно, тому есть причина.

- Тень? Ты действительно веришь в это, Нэш?

Честно говоря, я уже не знал, чему верить.

- Послушай меня, Джени. Я знаю лишь, что после того, как Тень выбрала меня, все опасности обходят меня стороной. Это все, что я знаю. Такова моя непростая логика. Мы делаем то, что ей нужно, а она сохраняет нас в живых. Возможно, даже делает нас иммунными... Не знаю. У нас есть преимущество перед другими людьми, и было бы глупо им не воспользоваться.

- Даже если ради этого необходимо каждый месяц отнимать чью-то жизнь?

- Да.

- Ты действительно веришь в это?

- Верю. И в глубине души ты тоже веришь. - Я подошел и положил руки ей на плечи. - Я должен производить отбор. Ты знаешь это. И я знаю это. В противном случае... в противном случае, Тень сделает это за меня. И тогда на месте жертвы могу оказаться я, ты, Карл, Техасец или мы все.

Нагруженная выбранной одеждой, Джени повернулась и двинулась прочь. Вот так вот. Это была добрая девушка с золотым сердцем. Но ее мораль была несовместима с нашим образом жизни. Господи, как бы мне хотелось, чтобы был другой путь. Но его не было. Просто не было. Летающие вокруг патогены были невероятно заразными и смертоносными. Я не хотел свалиться с черной чумой или холерой, с тифом или гриппом. А особенно с лихорадкой Эбола. Если для того, чтобы защитить меня и друзей, каждое полнолуние потребуется приносить в жертву девственницу, я буду делать это.

По крайней мере, так я сказал себе, глядя на удаляющуюся Джени.

В тот момент я чувствовал себя очень важным и могущественным, возможно, даже благородным, будто я какой-то гребаный герой, странствующий рыцарь, пожертвовавший всем ради Бога, страны и королевы. Но позже мои иллюзии рассеялись, как уже часто бывало. Я нашел место, где смог бы побыть один. Самый дальний проход в "Уолденбукс", где сел на пол, в окружении стеллажей с детской литературой – с книгами Джуни Б. Джонс, доктора Сьюза, книгами про Ужасного Гарри, про "Детей из товарного вагона", про Генри Хиггинса, книгами Роальда Даля и Беатрикс Поттер - и заплакал. Закрыв лицо руками, я рыдал, вспоминая то время, когда у меня была жена, жизнь, и хоть какое-то достоинство.