Роман Попов - Тень охотника

– И куда кто побежал? – Джад задумчиво пускал дым на ходу.

– Этого я не знаю. Наёмник и убийца могли уходить разными путями. Один из них наверняка ушёл по воде – хороший путь для бегства. Если не бояться холодной воды, конечно. Вот только лодку заранее беглец не приготовил.

– Выходит, беглец этот сиганул в реку не от хорошей жизни, – предположил младший сыщик. – Шкуру он свою спасал, так?

– Похоже, наёмника решили подставить, но он оказался ловким, – кивнул Кристан.

– Господа, а что на счёт часов? – Ирвин поправил шарф.

– Те, что остановились в полночь? Вот это странный момент. Единственное, что приходит на ум – совпадение. Либо, они вовсе не работают, и главарь украшал ими интерьер.

– Но тот бандит, выглядел удивлённым, – заметил газетчик. – Хотя, не похоже это на доказательство или там, важную улику. Так, ещё одна странность в стопку других странностей. Подшить и приложить к делу.

Некоторое время мужчины шли молча, думая каждый о своём. Затем слово опять взял старший сыщик:

– Джад, я хочу попросить тебя заглянуть в участок. Вдруг получится узнать что-то новое об этом деле. И про Сигерна Клосса поспрашивай.

– Сделаем, милорд барон, – ухмыльнулся напарник, – а ты чего, не хочешь к кэпу в гости?

– После ещё одной дуэли? Нет, не хочу. Мы встретимся вечером у меня дома. Думаю, это будет вполне удобно, тем более, замок тебя не останавливает. А мы пока пообщаемся с господином Эйком, – Кристан в упор взглянул в лицо недавнего знакомого.

– Да-да, господин барон, – закивал репортёр, – уверен, что смогу вам помочь! Хотя нет, не уверен… но я честно попытаюсь всё объяснить. Это очень, очень непростая история.

После ухода репортёра Сибия не могла найти себе места. Нет, она не металась по комнате и не пыталась залезть на стену, как ящерица: принимала клиентов, устраивая им маленькие персональные спектакли. Кому-то помогала советом, кому-то добрым словом, однажды даже воспользовалась колодой. Но стоило очередному гостю уйти, как на смену являлось беспокойство. Гадалка пыталась заглушить его сигаретами, занять руки картами, а голову домашними заботами, но всё было зря.

– Ты так не можешь, – заявила бледная девочка, оказавшись прямо за спиной. Сибия как раз кипятила порцию лекарства для матери и вздрогнула всем телом. Часть варева оказалась на печи.

– Айри, – прошипела она сквозь зубы, дуя на обожжённый палец, – нельзя же так! Ты вообще о чём?

– Ты не можешь спрятаться внутри своей головы.

– Да что бы ты понимала! От горшка два вершка, а лезешь в мою голову, – постоянное беспокойство и ожог вовсе не улучшили настроение.

– А вот и понимаю! – надулась малышка. – Сама ты глупая! Не буду больше тебе помогать. Плохая, плохая Сиби!

Женщина снова обернулась, но сестрёнки уже не было. Иногда это случалось: Айрис не выносила, когда сестра срывалась и повышала голос. Тогда она пропадала на несколько часов или дней. Взамен приходили кошмары. Ночью в виде жутких снов, настолько живых, будто всё происходило на самом деле. Сибия видела смерти и умирала сама. Проливала слёзы по чужому горю, что на время делалось собственным. Страдала от болезней, голода или рвущей плоть стужи. Иногда видения приходили днём, вышибая сознание, как пробку из бутылки. И снова: беды, боль, страх.

Провидица продержалась до ночи. Сегодня она не проваливалась в омут видений, но ощущала грызущее изнутри предчувствие чего-то жуткого. Снова разложила карты – а вдруг, что-то изменится? Вдруг, они укажут какой-то новый путь? Но нет. Карта Зверя, как вестница рока, раз за разом появлялась из колоды. В противовес шли иные: Двуцветный рыцарь, Искатель – тот, кто живёт, чтобы раскрывать тайны.

Так же упорно из потока карт, что гадалка пропускала между пальцев, выныривал Двоедушник – человек, что служит двум силам сразу. Слепая Дева пугала: это была личная карта Сибии. Одно дело, кода беда идёт за кем-то посторонним, и совсем другое когда ты тоже в игре. Последними двумя картами были Праведник и Смерть. Человек с чистой душой и та, что всегда находит свою жертву. За кем из расклада она идёт? Провидица не знала. Может статься, что и за всеми.

Ирвин не вернулся, даже когда на небе появились первые звёзды, и засияла луна. И терпеть одиночество больше не было сил.

– Айри! Прости меня, сестрёнка, – Сибия сидела над картами, опустив голову. Свечи не горели. В воздухе разлилась холодная тишина. – Прости, прости, я не хотела. Ты нужна мне, Айри.

Ничего… темнота вокруг хранила молчание.

– Я не сержусь, – раздалось внезапно над самым ухом. Плечи обвили детские руки, холодные, как воды Арена. – Ты глупая сестричка, но я правда-правда не сержусь! Я помогу тебе.

– Спасибо, маленькая, – отозвалась женщина, – я рада, что ты со мной. Так страшно быть одной, ты бы знала.

– Ты не одна, Сиби.

– Спасибо. Так что я должна сделать?

– Зло идёт, – холод спал с плеч, как снег с еловых лап. Детское личико с бесцветными глазами оказалось прямо напротив лица провидицы. – Тебе придётся встретить его. Иди-смотри. Увидишь его, узнаешь его, расскажешь-покажешь другим. Охотникам надо знать злого волка.

– Я не хочу, – прошептала Сибия одними губами.

– Тогда зло придёт, а ты не увидишь! Оно подойдёт близко-близко. И всё! Мы больше не будем играть совсем никогда.

– Вот как… – гадалка тенью поднялась из-за стола. Пошатываясь, добрела до кровати и легла. – Тогда помоги мне, Айри. Помоги увидеть зло. Я должна справиться.

******

Небольшой городок дремал под покровом ночи. Он вырос когда-то возле тракта на Аренгальд и с тех пор оплёл себя нитями путей поменьше. По северной дороге, старой и давно уже непроезжей, шёл человек. Двигался путник чуть прихрамывая на правую ногу. Лунный свет серебрил седую бороду, глаза были чуть прикрыты, зато ноздри беспрестанно двигались, ловя запах людского жилья.

Бродяга был стар и мрачен, словно сухой дуб в дремучем лесу. Тонкая жилистая рука впивалась пальцами в сучковатый посох. Никто не разглядывал пришельца – городок спал. Только стайка бродячих псов обратила на него внимание, но дворняги тут же с диким визгом кинулись врассыпную. Он шёл по пустынным улицам, крутил косматой головой, пока не остановился перед витриной. Костлявая рука с длинными кривыми когтями скользила по стеклу, издавая омерзительный скрежет. В темноте помещения угадывались силуэты манекенов в разных костюмах – это оказалась единственная в селении лавка готового платья.

Старик сделал шаг к двери, ударил ладонью туда, где находился засов, и дверь с треском распахнулась внутрь. Брызнули щепки. Мгновением позже на втором этаже послышался надрывный плач разбуженного младенца, загорелся свет. Бродяга шагнул внутрь. Теперь его движения стали плавными, словно у хищника, что крадётся к добыче. Даже хромота не бросалась в глаза. Миновав несколько манекенов и стеллажей, он замер возле очередной ростовой куклы, одетой в дорогой мужской костюм. Чёрные брюки, строгий плащ с золочёными пуговицами, узорчатая жилетка под ним, да котелок по последней моде – одежда достойная столичного жителя.