Андрей Дашков - Странствие Сенора

Сенор бросил взгляд на Тойнгха. Граф пожирал глазами Айоту, еще не подозревая о том, какое разочарование его ожидает.

Где-то за пределами собственной защиты Холодный Затылок улавливал отражения Мелхоэд, однако сегодня Слепая Королева не предпринимала попыток вторгнуться в его сознание. Осталось загадкой, почему она не может или не хочет приказать Читающей по Костям исполнить нужную роль.

У Сенора возникло искушение сделать это самому. Прорицание Айоты могло в значительной степени облегчить обратный путь, но потом он решил еще раз испытать судьбу. ИСТИННУЮ судьбу. Ему хотелось знать, так ли важен карлик Люстиг, ради которого он спустился в подземелье Мургуллы.

И он заставил старуху говорить правду, только правду. Образы, рожденные созерцанием светящихся внутренностей; слова, пришедшие из неведомых областей сверхсознательного; видения будущего – он дал им возникнуть в ее мозгу и пройти сквозь заслоны ее низменных желаний и отравленного злобой сердца…

Когда она заговорила, Крысиный Хвост превратился в статую. Его кожа была чрезвычайно бледной от рождения, но сейчас даже он стал похож на окоченевшего мертвеца. Легкая улыбка тронула губы Мелхоэд и уже не сходила с них до самого конца. Сенор понимал, что означает эта улыбка.

– Трое их, трое, – бормотала тем временем погрузившаяся в транс старуха. – Трое, Пришедших за Четвертым… Их чресла наполнены ядом… Нет желудка, нет пищи… Чужие уйдут… Исчезнет Королева и будет томиться там, откуда нет выхода… Ребра наружу… Война в пещерах… Раздавленная голова… Нечистая Сила в Подземном Королевстве… Столкнутся Сила сверху и Сила из глубин… Будут отложены яйца судьбы… Свершится месть, которой никто не избегнет… Порча на липком пути ехидны… Кривая нога… Бегство из темной стороны…

В какой-то момент Сенор ощутил, что Мелхоэд тоже проникла в ставшее беззащитным сознание Айоты, отплатив прорицательнице за долгие годы враждебности и злокозненных интриг.

– …Липните к грязи, сгустки крови!.. Уйдут Похитители Убежища… Горе следящей за Троими… – бормотала старуха.

Слепая Королева теперь и сама могла прочесть тайные знаки судьбы, начертанные в изгибах мерцающих внутренностей. Она узнала о горестях, щедрой рукой разбросанных на ее пути, о падении и гибели Подземного Королевства, о своей последней надежде – Троих, Пришедших За Четвертым, которым предстояло исчезнуть в Зыбкой Тени. Ее сердце ее разрывалось от страдания, а разум – от необходимости выбирать между Сегодня и Завтра. Она ненавидела Мургуллу, но лишь здесь могла жить, не чувствуя себя ущербной, и вдобавок властвовать, – а теперь должна была расстаться с полюбившимися ей игрушками.

При всем при этом Мелхоэд с приклеенной к губам печальной улыбкой казалась еще более одинокой среди своих безмолвных вельмож. Только Морш и Тойнгха уставились на Читающую по Костям – один с тревогой и неприязнью, другой с ненавистью. Лица остальных не выражали ничего, кроме скуки.

«Похоже, они поверят в близкий конец только тогда, когда начнут рушиться своды пещер», – подумал Сенор. Но и это было теперь не важно. Мелхоэд увидела разбегающиеся дороги судьбы и могла выбирать. Он очень надеялся, что Слепая Королева не захочет погибнуть вместе со всей Мургуллой…

Скрипучий голос старухи постепенно стихал, превращаясь в бессвязный шепот. Наконец она замолкла совершенно. Удовлетворенный, насколько вообще можно быть удовлетворенным при данных обстоятельствах, Сенор освободил ее сознание из невидимого капкана. Улыбка на лице Дамы Нижней Земли стала жуткой. Среди придворных пронесся и сразу же заглох недоуменный шумок.

Наступила тягучая пауза, в течение которой Тойнгха перебирал в уме все мыслимые и немыслимые казни. По его мнению, старуха заслуживала самой худшей…

Когда стало ясно, что Айота не скажет больше ничего вразумительного, Слепая Королева нарушила тишину.

– Уберите это, – брезгливо сказала она и показала на светящийся труп.

Несмотря на прежнюю печальную улыбку, в ее голосе был несокрушимый лед.

– Итак, граф, мое мнение о вас еще раз подтвердилось, – продолжала Мелхоэд. – Я позволила вам отрастить слишком длинные зубы! Может быть, теперь они станут короче…

Крысиный Хвост стоял, упершись взглядом в одну точку, но ничего не видя. Его глаза были полузакрыты; лицо ничего не выражало. Чувства, бушевавшие в нем, не могли вырваться наружу, не повредив рассудка.

– Ты слышал, Морш? – спросила Мелхоэд. – Подземному Королевству грозит гибель. И этих троих придется рано или поздно отпустить. Лучше поздно… И еще это ничтожество Люстиг – он мне давно надоел… Зачем он Нам? Мы отпускаем его с ними.

Взгляд Тойнгха снова стал осмысленным и переместился на бывшую сообщницу. Ничего хорошего не было в его взгляде. Старуха, воля которой освободилась от постороннего влияния, почувствовала это. Разбитая и уничтоженная, она не сумела прочесть по внутренностям Урода только собственную горькую участь. Мелхоэд избавила ее от пытки отражениями и бросила, как досуха выжатый плод.

– Надеюсь, Мы еще получим взаимное удовольствие от беседы, прежде чем гости покинут Грах? – спросила Мелхоэд в пространство, но не возникало сомнений в том, к кому она обращается.

Сенор молча склонил голову, забыв на мгновение о ее слепоте. Потом выразил согласие так, как это делали придворные в Кобаре.

Опершись на руку Морша Возискара, Слепая Королева покинула зал. Двое слуг выкатили вслед за ними тележку с останками мертвого ребенка.

Ничего не поделаешь – случилось так, что Слепая Королева изменила свое решение. Она выбрала путь суетных удовольствий, ведущий к скорой гибели, но разве не многие властолюбцы и сладострастники во все времена поступали подобным образом?

Теперь пришельцы из Кобара могли уйти из Мургуллы, но Мелхоэд не хотелось их отпускать.

Она привела Сенора к Бутылке Рофо, покоившейся на алтаре замка Грах, в тайном зале, где мало кому из придворных Башни довелось побывать.

Бутылку Рофо нашли самые древние из спустившихся в пещеры Уродов; ни один из Детей Гриба или обитателей Кобара по сей день не знал точно, кто и зачем спрятал ее в подземельях Мургуллы. Кобарские предания приписывали создание Бутылки Древнему Богу Рофо, Строителю Убежищ, придумавшему замкнутую полость, которая внутри была больше, чем снаружи. Уроды, рискнувшие войти в Бутылку, исчезали навсегда. С тех пор сосуд (который вообще-то даже не являлся сосудом, да и «вещью» его можно было считать с большой натяжкой), спрятанный в глубине подземного замка Грах, ждал часа, когда Богам будет угодно его использовать. Время для этого еще не настало.