Уильям Тенн - Непристойные предложения

Он удивился ее неподдельному испугу. Он чувствовал триумф, так как был прав и этим делом действительно следовало заняться. То чувство, что он испытывал к ней, не было простым любопытством. Это был инстинкт хорошего специалиста по кадрам.

– Но это отпуск без содержания. Я не прошу, чтобы мне платили за время моего отсутствия, мистер Балик. И мне не платили… в тот раз.

Она тискала салфетку в руке, держа ее у самого лица, и было похоже, что девушка готова вскочить и стремглав выбежать из ресторана. От ее румянца не осталось и следа, и лицо сделалось сплошной меловой маской.

– Тот факт, что вам не платят за время вашего отсутствия, мисс Гришэм, – начал было Фабиан, но его прервал официант, принесший следующие блюда. К тому времени, как он ушел, Фабиан с раздражением понял, что Среда воспользовалась заминкой и взяла себя в руки. Она все еще была бледна, но на щеках уже проступили розовые пятна, и она откинулась на спинку стула, а не сидела как птичка на самом краешке.

Тем не менее, он продолжил:

– Тот факт, что вам не платят за это пропущенное время ничего не значит. Здесь все логично. В конце концов, у вас есть две недели оплачиваемого отпуска в год. Что дает нам возможность затронуть еще одну интересную тему. Ежегодно вы повторяете две необычных просьбы. Во-первых, вы просите дополнительную неделю отпуска без содержания, что в совокупности делает ваш отпуск трехнедельным. А затем вы просите…

– Чтобы мне дали эти недели в начале весны, – закончила она уверенным тоном. – Ну и что же, мистер Балик? Таким образом мой отпуск не пересекается с отпусками других девочек, и в компании всегда есть секретарь, который может работать в летнее время.

– Все так, все так per se. А под этим я подразумеваю, – старательно объяснил он, – что в таком положении дел нет ничего плохого по существу. Однако остаются некоторые невыясненные вопросы и организационная путаница. А невыясненным вопросам, мисс Гришэм, невыясненным вопросам и организационной путанице не место в слаженно работающей компании.

Он с удовлетворением отметил, что ей снова стало некомфортно.

– Это означает… Вы хотите сказать, что уволите меня?

– Вполне возможно, – согласился Фабиан, забыв добавить, что это было маловероятным, особенно по отношению к такой секретарше, как Среда Гришэм, которая, с одной стороны, являлась исключительно хорошим работником, а с другой стороны – совершенно безобидным человеком. Прежде чем продолжить, он аккуратно отрезал небольшой кусок ростбифа от сопровождавшей его тонкой оранжевой полоски жира. – Взгляните на все это с моей точки зрения. Что можно сказать о компании, в которой каждая девушка в офисе просила бы о дополнительной неделе отпуска, пусть даже отпуска без содержания? А затем каждые несколько лет уходила бы еще в отпуск без содержания на целый месяц в дополнение к вышеуказанным отпускам? Что это была бы за компания, мисс Гришэм? Уж точно о ней нельзя было бы сказать, как о хорошо управляемой.

Он тщательно пережевывал свой ростбиф, наблюдая за тем, как тревожные мысли отражаются на ее лице, в то же время радуясь, что ему не приходится приводить эти доводы более сообразительной девушке, вроде Арлетт Стайн. Он знал, что эта разбирающаяся во всем тридцатилетняя вдова тут же ответила бы: «Но ведь не каждая девушка в офисе спрашивает об этом, мистер Балик». Стайн ничего не стоило поглумиться над подобной софистикой.

Поэтому он ценил то, что Среда не позволяла себе пускаться в подобные контратаки. Она то поджимала свои пересохшие губы, то расслабляла их в попытке придумать вежливый способ выкрутиться. Ей виделся лишь один способ, и нужно было решиться на него прямо сейчас.

Она решилась.

– Поможет ли в этой ситуации, – начала она и остановилась. Затем глубоко вздохнула. – Если я расскажу вам причину этих моих отпусков без содержания?

– Поможет, – ответил он благосклонно. – Несомненно поможет, мисс Гришэм. Таким образом я как руководитель отдела смогу действовать, опираясь на факты, а не загадки. Я выслушаю ваши мотивы, оценю их серьезность, определю важность, учту пользу вашей деятельности и сравню с тем беспорядком, что вносят ваши отпуска в работу «Слотер, Старк и Слингсби».

– М-м-м… – Она все еще сомневалась. – Я хотела бы подумать немного, если не возражаете.

Фабиан великодушно помахал вилкой с нанизанной на нее цветной капустой.

– Думайте, сколько вам будет угодно! Хорошенько все обдумайте. Не в коем случае не хочу вас заставлять, все должно происходить исключительно на добровольной основе. Конечно, все, сказанное вами, смею вас заверить, будет абсолютно конфиденциальным. Я отношусь к вашему рассказу, мисс Гришэм, как к корпоративным, а не личным сведениям. И пока вы думаете, начните уже кушать свою сырую капусту. Прежде чем она остынет, – добавил он с покровительственным смешком, свойственным начальству.

Она кивнула, одарила его полуулыбкой, после чего, не сдержавшись, тяжело вздохнула и начала рассеяно есть капусту, словно не чувствовала ни малейшего голода.

– Видите ли, – начала она резко, как будто нашла хорошую отправную точку для рассказа, – со мной происходит то, что совершенно не свойственно другим людям.

– Я бы сказал, что это вполне очевидно.

– И эти обстоятельства не обязательно являются плохими. Я имею в виду то, что называется подобными обстоятельствами в газетах. И уж нисколько не опасными. Скорее, они связаны с физиологическими особенностями. С тем, что происходит в моем теле.

Фабиан закончил блюдо, откинулся на спинку стула и сложил руки на груди.

– Нельзя ли немного поконкретнее? Если только… – И здесь его осенила ужасающая мысль: – Если только эти обстоятельства можно назвать «женскими трудностями». В таком случае, конечно…

В этот раз она даже не покраснела.

– О, нет, конечно же нет. Во всяком случае, мизерная толика того, что вы имели в виду. Скорее, здесь другое. Например, мой аппендикс. Каждый год я должна вырезать свой аппендикс.

– Ваш аппендикс? – Он обдумывал ее слова. – Каждый год? Но ведь у человека может быть только один аппендикс. И после удаления он не вырастает повторно.

– Мой вырастает. Десятого апреля, каждый год у меня случается принцип аппендицита, и мне нужно делать операцию. Именно поэтому я ухожу в отпуск. И мои зубы. Каждые пять лет у меня выпадают все зубы. Начинается все примерно в это же время, и у меня есть зубные протезы, которые были сделаны, когда я была моложе. Я ношу их, пока зубы не отрастут вновь. Наконец, в середине октября выпадает последний зуб и сразу начинают расти новые. Я не могу пользоваться протезами, когда растут зубы, и некоторое время выгляжу довольно-таки забавно. Именно поэтому я беру еще один отпуск без содержания. В середине ноября новые зубы полностью вырастают, и я готова вновь вернуться к работе.