Роберт Стайн - Вкус ночи

«Я это прекрасно знаю, — с дрожью подумала Дестини. — Нет нужды напоминать, папа. Ты и меня исцелил, помнишь? Я была укушена, как и Ливви. Но ты исцелил меня, и теперь со мною все хорошо, совершенно нормально. Ну а Ливви…»

— …И к тому же я еще и Охотник, — продолжал отец, сбив ход ее мыслей. — После того, как твоя мать умерла… покончила с собой… я… я… я поклялся убить столько вампиров, сколько смогу. Чтобы избавить Темные Родники от этой… этой поганой чумы.

Он потер подбородок. Дестини обратила внимание, что он не брился как минимум день, а то и два.

— Две мои роли… лечить и убивать… не всегда удается совмещать.

— Что ты имеешь в виду, папа? — Дестини опустилась в деревянное кресло напротив стола. — Что происходит?

— Я изо всех сил трудился над лекарством, — сказал он. — Понимаешь? Лекарством для Ливви. Ну и для Росса. И для других вампиров, кто захотел бы излечиться. И я совершенно забыл о своих обязанностях охотника.

Дестини подалась вперед, сцепив руки на коленях. Все ее мышцы напряглись, когда отец продолжил:

— Вампиры в нашем городе… они становятся все опаснее. Их развелось слишком много. Люди начинают догадываться…

Дестини сглотнула.

— Это из-за парочки, что убили в Миллертонских лесах на той неделе?

Доктор Уэллер кивнул.

— Полиции пока удается держать все в тайне. Жители Темных Родников не знают о вампирах. Как большинство твоих друзей не знает про Ливви. Все думают, что Ливви и Росс вместе сбежали из дома. Они… они не знают правды.

Дестини кивнула.

— Только Ана-Ли. И Ари знал, потому что был там в ту ночь. Больше никто.

Доктор Уэллер нахмурился, лоб его пересекли глубокие морщины.

— Так вот, люди начинают задавать вопросы. Полицию донимают звонками. Мэр Хэмбрик с перепугу тоже кое-куда позвонил. Он хочет, чтобы губернатор вызвал в город подразделения Национальной Гвардии. Я не могу этого допустить. Погибнет слишком много ни в чем не повинных людей.

— Что же ты собираешься делать? — спросила Дестини.

— У меня нет выбора. Я должен снова собрать Охотников. Придется устроить облаву и истребить как можно больше вампиров.

Дестини пронзительно вскрикнула.

— Истребить?

Ей вдруг представилась Ливви… Ливви до того, как все это произошло… когда их мать еще была жива. Ливви в сексуальном красном платье на бретельках, в котором она пришла на весенние танцы в прошлом году. Ее сияющие волосы, каскадом ниспадающие на оголенную спину. Ярко-алая губная помада… сверкающие сережки… ее улыбка…

Дестини вздрогнула и отогнала от себя этот образ.

— Не можешь же ты так просто пойти убивать вампиров, — сказала она. — Как ты их найдешь?

Доктор Уэллер склонился над столом и взял Дестини за руки.

— Напротив студгородка, на другой стороне реки, есть заброшенное здание. Предполагалось, что это будет общежитие для учащихся колледжа. Но строительная компания обанкротилась, и здание так и не было достроено.

Дестини сощурилась на него:

— И…?

— Мы полагаем, что как минимум несколько вампиров им пользуются. Спят там в течение дня. Заселили пустые комнаты. Я соберу Охотников. Мы пойдем туда. Проникнем в здание и перебьем их столько, сколько сумеем.

Дестини резко высвободила руки. Вскочила.

— Когда? Когда вы это собираетесь делать?

— Через две недели, после очередного полнолуния.

Дестини сглотнула, у нее вдруг пересохло в горле.

— Две недели!

Он кивнул.

— Да. Мы придем на рассвете, когда они все уснут. Хотел тебя предупредить. Я к тому, что если со мной что-нибудь случится… — Его голос сорвался.

— Но, папа… — Дестини поняла, что ее трясет. — Как же Ливви? Что если Ливви тоже живет в этом доме? Ты… ты же не можешь убить родную дочь. Ты же не можешь!

Доктор Уэллер всхлипнул.

— Моя дочь уже мертва.

Дестини обошла стол и схватила отца за рукав.

— Вовсе нет! Она же живая… Ты сам знаешь, что она не мертвая. Ты не можешь этого сделать. Ты не можешь убить ее… неужели можешь?

— Не знаю! — Доктор Уэллер снова обнял Дестини и крепко прижал к себе. — Не знаю. Не знаю! Если я найду Ливви там… не знаю, что я сделаю.

Доктор Уэллер натянул на голову черную бейсбольную кепку и посмотрел на полную луну, опускавшуюся за горизонт и бледневшую по мере того, как начинало светать. Охотники — двадцать добровольцев, одетых в черное, в шляпах и шапках, низко надвинутых на лицо, — окружили его у входа в многоэтажное здание безмолвным кольцом.

Доктор Уэллер слышал, как где-то в вышине хлопали крылья. Он взглянул на стену из красного кирпича, на оконные проемы, темные и пустые. Перед входом громоздилась груда цементных блоков. Повсюду валялись гипсокартонные блоки всех размеров и форм, провода и катушки кабеля. Все указывало на то, что строительство было прервано задолго до того, как здание было окончено.

Тонкая дуга красного света прорезала горизонт. Охотники стояли, опершись на осиновые колья, и ждали приказа.

Доктор Уэллер глубоко вздохнул.

— Вампиры, скорее всего, сейчас спят, — произнес он, не сводя глаз с зияющих оконных проемов. — Но дело все равно может оказаться нелегким. Если они каким-то образом узнали, что мы придем…

— Ничего, мы с ними сладим, — заявил какой-то молодой человек, поднимая кол, будто копье.

— Они могли подготовить для нас ловушку, — возразил доктор Уэллер. — Необходимо предпринять все меры предосторожности. Как только мы разделимся, нужно будет поддерживать постоянную связь. Все проверили свои рации?

Некоторые пробормотали «да». Другие кивнули. Третьи полезли за передатчиками, прикрепленными к поясам.

— Убедитесь, что все они настроены на одну частоту, — продолжал Уэллер. — Если возникнет проблема, нажмите кнопку и крикните свое местоположение. Вас услышат.

Все снова кивнули. Один из мужчин на краю круга делал резкие выпады заостренным колом, словно убивая вампиров.

— Идемте, — сказал доктор Уэллер, надеясь, что никто не заметил, как по его телу пробежала дрожь. Он повернулся к зданию и рысью подбежал ко входу, поднимая на бегу кол.

Ливви? Росс? Вы там?

От мысли, что его дочь, возможно, лежит в этом заброшенном здании, мертвенно-бледная, погруженная в беспробудный сон, ему стало нехорошо. Он чувствовал, как свело мышцы гортани. Накатила волна дурноты, и на мгновение он подумал, что его сейчас вырвет.

Ливви?

О, Ливви.

Затем он очутился в темном вестибюле; здесь было прохладнее, пахло фанерой, сосновой стружкой и гипсовой пылью, и его тошнота слегка улеглась. Теперь, сосредоточившись, он видел окружающую обстановку довольно отчетливо, несмотря на очки. В тусклом свете он различил стены, облицованные плиткой лишь до половины, отверстый зев лифтовой шахты.