Кассандра Клэр - Город небесного огня [litres]

– Он просто мой друг. Наш общий друг, – сказала Изабель, складывая руки на груди. Даже непонятно, на кого она больше злилась: на Роберта или на Саймона. – И я готова за него поручиться, если это нужно, чтобы он остался в Аликанте. – Она вновь сердито посмотрела на Саймона. – Но прямо сейчас пусть отправляется с Клэри. Так, Саймон?

– У меня голова совсем круглая, – пожаловался тот. – Круглая-прекруглая.

Роберт ошеломленно опустил руку:

– Что-что?

– Ему дали не ту кровь, – пояснила Клэри. – Он тут ни при чем.

Инквизитор перевел тяжелый взгляд своих темно-синих глаз на Саймона:

– Хорошо, круглоголовый, я побеседую с тобой завтра, когда соберется Совет. Если протрезвеешь. Кроме того, если у Рафаэля Сантьяго есть что мне сказать, пусть это прозвучит перед Конклавом.

– Я вовсе не… – начал было юноша, но Клэри торопливо его оборвала:

– Отлично. Я сама приведу его на Совет завтрашним утром. Саймон, мы должны успеть вернуться до темноты, ты это прекрасно знаешь.

Тот слегка удивился:

– Правда? Откуда?

– Итак, встретимся завтра, на Совете, – сухо кивнул Роберт, развернулся и зашагал в дом.

Изабель мгновение помедлила; она стояла босиком на узкой брусчатой дорожке, одетая в джинсы и мешковатую темно-синюю рубашку.

– Где же он раздобыл этот кровяной «ерш»? – показала она на Саймона.

– Рафаэль, – коротко, но внятно объяснила Клэри.

Изабель закатила глаза.

– Ладно, к завтрашнему утру все уладится, – сказала она. – Главное, пусть проспится. – Девушка помахала Хелен с Алиной, которые, прислонившись к столбам калитки, следили за сценой с нахальным любопытством. – До встречи на заседании.

– Изабель… – вновь завел свое Саймон и даже потянулся к ней, однако Клэри, решив, что вреда и так уже достаточно, без церемоний схватила его за шиворот и толкнула в сторону улицы.

Из-за того что Саймон все время норовил свернуть не туда и даже попытался было забраться в уже закрытую кондитерскую лавку, к тому моменту, когда они с Клэри добрались до дома Аматис, уже стемнело. Девушка осмотрелась по сторонам, отыскивая охранника, поставить которого грозилась Джослин, но перед домом никого не было. Или он был гением маскировки, или, что более вероятно, уже отправился докладывать о том, что Клэри нарушила запрет.

Девушка мрачно поднялась по ступенькам, отперла дверь и впихнула Саймона внутрь. Тот перестал протестовать еще в районе Колодезной площади и теперь лишь беспрерывно зевал, едва находя в себе силы держать веки полуоткрытыми.

– Ненавижу Рафаэля, – буркнул он.

– У меня те же мысли, – разворачивая его лицом к гостевой комнате, сказала Клэри. – Давай же, пошли. Тебе надо лечь.

Подталкивая Саймона в спину, она довела его до кушетки, куда он и повалился, зарываясь в подушки. Луна тускло просвечивала сквозь шторы, которыми было завешено широкое фасадное окно. Глаза у Саймона напоминали дымчатый кварц, когда ему все же удавалось пошире распахнуть веки.

– Тебе надо выспаться, – сказала Клэри. – Мама и Люк придут с минуты на минуту.

Девушка развернулась на выход.

– Клэри, – сказал он, хватая ее за рукав. – Будь осторожна.

Она мягко высвободилась и пошла наверх, подсвечивая себе путь ведьминым огоньком. Окна в коридоре второго этажа оказались открыты, и с улицы тянуло ночным холодом, запахом влажной брусчатки и воды из канала. Клэри добралась до своей спальни, толкнула дверь – и обмерла.

В ее руке мерцал ведьмин огонь, простреливая комнату узкими лучами света. Кто-то сидел на ее постели. Кто-то высокий, белобрысый, с мечом на коленях и искрящимся серебряным браслетом на запястье.

Если небесных богов не склоню, Ахерон всколыхну я.

– Ну здравствуй, сестренка, – улыбнулся Себастьян.

Вушах Клэри звучало лишь ее собственное хриплое дыхание. В памяти всплыл тот день, когда отчим впервые отвел ее купаться на озеро неподалеку от фермы, где она настолько глубоко погрузилась в сине-зеленую воду, что мир над головой исчез, оставив по себе лишь звук биения ее детского сердечка: искаженное и далекое эхо. Она еще испугалась тогда, что знакомая ей Вселенная на веки вечные канула в прошлое, что она потерялась отныне и навсегда, пока Люк не сунул руку в воду и не извлек ее, отплевывающуюся и растерянную, на солнечный свет.

То же самое она испытывала и сейчас, как если бы угодила в иной мир, чужую, перекошенную и удушливую антиреальность. Спальня та же самая, прежняя старая мебель, деревянные стены и лоскутный коврик, выцветший и потускневший в лунных лучах; вот только Себастьян торчит посредине как некий экзотический, ядовитый цветок, невесть откуда взявшийся на привычной скромной клумбе.

Словно в замедленной съемке, Клэри развернулась, чтобы выбежать из открытой двери, но та захлопнулась ей в лицо, окончательно и бесповоротно. Девушку будто сцапала невидимая и неодолимая сила, крутанув помимо ее воли вокруг оси, впечатывая спиной в стену, да так, что она приложилась затылком. Смаргивая невольные слезы боли, Клэри попыталась сделать хоть шаг, но тщетно. Тело ниже поясницы попросту отказывалось слушаться – как у паралитика.

– Приношу свои извинения за вяжущее заклинание, – небрежно и насмешливо процедил Себастьян. Он вальяжно откинулся на подушку и, заведя руки за голову, потянулся, выгибаясь долго и с наслаждением, как кошка. Футболка задралась, обнажив плоский бледный живот, покрытый рунами. Было в его позе что-то нарочито-соблазнительное, отчего к горлу подступила тошнота. – Пришлось, конечно, потрудиться при настройке ловушки, но сама знаешь: предусмотрительность еще никогда и никому не мешала.

– Себастьян. – К собственному удивлению девушки, ее голос оказался ровным, все органы чувств обострились: она чувствовала буквально каждый сантиметр своей кожи, словно очутилась без доспехов и даже без униформы нефилимов перед входом в узкий коридор, где стены утыканы битым стеклом. – Почему ты здесь?

Его костисто-угловатое лицо стало задумчивым, взгляд обежал комнату как луч прожектора. Ни дать ни взять змея, пробуждающаяся после сна на горячем от солнца камне, еще вялая и разнеженная, пока что неопасная.

– Потому что соскучился по своей младшей сестренке. Ну а ты? Скучала по мне?

Может, заорать что есть сил? Да нет, она и пикнуть не успеет, как Себастьян приставит кинжал к горлу.

Клэри попыталась утихомирить встревоженное сердце: не в первый раз, выкрутимся как-нибудь. Наверное.

– При нашей последней встрече ты держал мою спину на мушке арбалета, – сказала она. – Так что я не соскучилась, не обольщайся.