Генри Каттнер - Вселенная Г. Ф. Лавкрафта. Свободные продолжения. Книга 2 [компиляция]

Вы — раса идолопоклонников, которые сотворили бога по своему образу и подобию.

Вы отреклись от своего наследия.

На мгновение Картер был поражён смыслом услышанного; и затем увидел то, что до этого в своем ужасе не замечал: он находился в пространстве за пределами тех измерений, которые постижимы для глаз и ощущений человека. Теперь он увидел в погружённых в раздумья тенях то, что было сначала вихрем силы, а затем стало безграничной пустотой, взмахом творения, вызывающим головокружение. Со своего места он смотрел на огромные формы, измерения которых выходили за пределы трех плоскостей, видимых им вдалеке, и он знал, что сам всё ещё неподвижно сидит на шестиугольной призме из обсидиана. Тем не менее, хоть и далеко отсюда, у него также был свой аналог в этом сверхпространстве, и его устрашающие указания сбивали Картера с толку. Затем голос усилился и помог ему уловить просветление, которое проникло в его существо и примиряло его с многочисленной личностью, по сравнению с которой он был бесконечно мал.

— В вашем мире есть пространственная форма, которая определяется как квадрат. И ваши геометры объяснили, что эта форма является результатом проекции куба на плоскость. И то, что вы называете окружностью, является результатом прохождения плоскости через сферу. Таким образом, каждая известная вам плоская фигура, обладающая длиной и шириной, есть лишь проекция трехмерной формы. И на этом вы остановились.

Но как круг является проекцией сферы, так и сама сфера является проекцией формы более высокого уровня, но ваши глаза не могут её видеть. Таким образом, ваш мир с его трёхмерными людьми и богами — есть лишь поперечное сечение этого сверхпространства, в которое ты вошёл. Проекция, тень Реальности, не более того. И эту тень вы считаете реальностью, не думая, что и она, и вы сами являетесь лишь иллюзией.

Достаточно странно, что в своём мире вы утверждаете, что Время скоротечно. Вы рассматриваете время так, словно оно движется и служит причиной перемен. Но это неправильно; время неподвижно, и в действительности не имеет ни начала, ни конца. На самом деле время является иллюзией и не существует в том смысле, будто есть так называемое течение времени, порождающее фантазию и заблуждения, которые вы называете будущим, прошлым и настоящим.

Нет ни будущего, ни прошлого, ни настоящего!

Эти последние слова были произнесены с торжественностью, которая лишила Картера возможности сомневаться. Он верил, хотя и не мог даже во множестве своих личностей представить себе то, что было перед ним.

— Но если не Время, которого, по-твоему, не существует, то что является причиной изменений? — спросил он, наконец, поставленный в тупик этим парадоксом.

— Нет изменений. Всё, что было, и всё, что будет, существует одновременно. Изменение — это иллюзия, породившая еще одну иллюзию.

В вашем мире не было бы времени, если бы не то, что вы называете изменением.

Когда голос умолк, Картер задумался и пришёл к выводу, что он может принять этот последний постулат умозрительно, а также просто потому, что Космическое Присутствие столь величественно это утверждает. Очевидно, что если ничего не изменяется, то нет никакого смысла в существовании времени. Звёзды направлением своего полета и часы движением своих стрелок отмечают время; и если бы ни эти, ни другие вещи не изменялись, то, конечно, не было бы и времени.

— Но они меняются! — запротестовал Картер. — И поэтому время должно существовать. Мои волосы поседели, моя кожа сморщилась, я изменился. И моя душа содержит воспоминания о том, что когда-то произошло, и чего больше нет. Меня снедает горе, вызванное смертью друга, а в другие моменты я испытываю восторг, вспоминая тех, чья духовная сущность пережила изменение в их телах. Есть перемены, и они заметны во мне и в каждом человеке! Что же, всё это иллюзия? — вопрошал Картер, охваченный безудержным отчаянием.

— Нет никаких изменений, — торжественно произнёс могучий голос, заставивший Картера поверить, хотя он не мог ничего понять.

— Послушай, Картер, и ты поймёшь, что твоя вселенная — всего лишь проекция пространства более высокого измерения.

Рассмотрим в твоем собственном ограниченном представлении форму, которую вы называете конусом. Ваши геометры рассекли его плоскостью. Сечение является окружностью. Они рассекли конус плоскостью, проходящей под другим углом, и сечение стало эллипсом. И новое сечение — это парабола, кривые которой простираются до самых дальних границ вашего пространства. Но, тем не менее, это один и тот же конус, и никаких изменений с ним не произошло. Просто вы рассекли его под другим углом. И, если угодно, одновременно. У вас под конец остаётся не больше и не меньше, чем в начале; и, следовательно, эллипсы, параболы и гиперболы — это иллюзии, которые вы называете изменениями, забывая, что их исходная форма является неизменной пространственной фигурой.

Ваш мир — это часть сверхпространства, — повторяло Космическое Существо, пока Картер погружался в состояние просветления. — А время и перемены — те иллюзии, которые возникли в этом призрачном существовании в результате смены угла плоскости, рассекающей мир реальности.

— Но тогда есть изменение! — закричал Картер с триумфом от того, что он наконец-то вынудил Космическое Существо войти в противоречие. — Углы сечения различаются!

Затем перед снисходительной улыбкой Существа, что превосходит богов, Картер почувствовал себя маленьким ребёнком, и его триумф стал ещё более глупым, когда он услышал ответ.

— Если ты по человеческому обыкновению хочешь спорить о пустяках, Рэндольф Картер, — сказал голос, — мы предоставим тебе твою точку зрения и не напомним, что этот угол и этот план принадлежат этому миру в больше мере, нежели вашему. И странно, — продолжал голос, — что придираться к углам сечения может тот, кто принадлежит к расе достаточно доверчивой, чтобы поверить в то, что Бог приказал убить другое своё Я в качестве урока смирения!

Чудовищное многомерное пространство содрогалось от смеха. Картер в своих земных фантазиях объяснял это весельем молодых богов, когда они по-детски ругались, отбрасывая миры, от которых устали. Однако за этим смехом ощущалась торжественная нота, которая была больше, чем божественное веселье, и которая придавала шуткам возраст древнее самого времени. И уязвленный мраком, окрашенным… грустью, Картер, наконец, осознал. Он сожалел о своей монументальной глупости.

Затем Картер начал воспринимать, смутно и с ощущением ужаса, подоплёку загадки этой утраты индивидуальности, которая поначалу потрясла и напугала его. Его интуиция объединила фрагменты истины, которые излило на него Космическое Существо. И все же он пока не мог видеть всю картину.