Дженнифер Макмахон - Огненная дева

– Расскажи мне, – тихо, почти благоговейно попросила Тео. – Пусть это будет что угодно, мне все равно.

Это была правда. Ханна могла сказать, что она прячет труп в шкафу, и Тео нашла бы способ избавиться от него. Глупо, но факт.

– Предположим, у меня есть друг, – сказала Ханна, обращаясь к подушке, лежавшей рядом с ней. – Допустим, он достает мне товары для продажи. Вещи, которые хотят люди. И может быть, я продаю их и зарабатываю немного денег.

Тео выпрямилась:

– Что за товары?

– Он может достать практически что угодно, – ответила Ханна, по-прежнему не глядя на Тео и разглаживая наволочку. – Таблетки, героин, травку. Однажды, по его словам, он даже достал немного этого нового зелья, дьявольского табака. На него есть огромный спрос, ты не представляешь, сколько люди готовы платить! Некоторые даже не верят, что он существует, но те, кто его попробовал, говорят, что порошок изменил их жизнь. Одарил видениями, показал разные вещи. Если принять его, то уже никогда не будешь прежней.

– Постой, так ты наркодилер? – Тео не верила собственным ушам.

Внезапно Ханна повернулась к ней, улыбнулась и погладила обнаженную спину Тео.

– Мы с моим другом решили, что будет полезно расширить дело. Знаешь, продавать товар другой группе… клиентов. Но я же не могу просто впорхнуть в среднюю школу и открыть лавочку, верно? Нам нужен кто-то их возраста, кто ходит в школу и общается с ними. Кто-то, кого не могут заподозрить ни в чем… незаконном.

У Тео возникло тягостное ощущение, что Ханна подстроила их знакомство вместе с их нынешними отношениями исключительно ради этого момента. Она увидела одинокую старшеклассницу и поняла, что если правильно разыграет карты, то сможет заставить Тео делать все, что ей нужно. Но вслед за тягостным чувством пришло осознание: да какая разница? Ей вполне искренне было наплевать на то, что ее использовали. А даже если и нет, она знала, что у них с Ханной было нечто настоящее. Тео чувствовала это каждый раз, когда они были вместе: магнетическая тяга, безрассудность поцелуев, как будто они впервые оказались наедине.

– Я твоя девушка, – сказала Тео со всей искренностью, на которую была способна. – Твоя и только твоя .

– Я надеялась, что ты согласишься, – сказала Ханна и привлекла ее к себе. – Это будет идеально, вот увидишь. Возможно, мы сможем отложить кое-какие деньги, а потом, когда нам все надоест, отправимся куда-нибудь подальше.

– Куда? – спросила Тео с гулко бьющимся сердцем.

– Не знаю, куда угодно. Только ты и я.

Вот так все и началось. Сначала Тео продала немного травки – несколько порций по пять долларов для начинающих школьных курильщиков. Потом пошли слухи. Люди стали обращаться за другим товаром: транквилизаторами, стимуляторами, кислотой, грибами, за кетамином и героином. И чем больше заказов она получала, тем больше возможностей у нее было для встреч с Ханной, которая забирала деньги (всегда оставляя подруге ее долю) и давала новые наркотики. Тео никогда не видела парня, который снабжал Ханну товаром, и, когда она спрашивала о нем, та отвечала неопределенно и быстро меняла тему.

– Чем меньше знаешь, тем лучше, верно? – говорила Ханна. – На самом деле, это для того, чтобы защитить тебя.

Каждый раз, когда Тео приносила деньги, ей казалось, что они еще немного приблизились к совместному путешествию. Она представляла, как они садятся в красный «фольксваген» Ханны и просто уезжают, оставляя все остальное позади.

Чем дольше Тео занималась этим делом, тем решительнее становилась. Черт побери, она даже толкнула амфетамины той жирной даме из кафетерия, миссис Смолл. Однажды Тео застала ее плачущей в туалете и спросила, может ли чем-то помочь.

– Нет, спасибо, Теодора. Я просто устала, безумно устала.

– У меня есть средство, которое поможет вам и придаст энергии. Вы даже можете сбросить вес.

Она дала женщине две капсулы, немного беспокоясь, конечно. Но каким-то образом Тео знала, что добрая миссис Смолл не донесет на нее. И оказалась права: на следующий день, пока Тео стояла в очереди за самой дрянной лазаньей на свете, миссис Смолл наклонилась и прошептала:

– Ты можешь достать еще?

Тео улыбнулась. О да, она могла. За определенную цену она могла дать каждому все, в чем он нуждается.

Точнее, все, за исключением заветного дьявольского табака, который был похож на Святой Грааль в царстве наркотиков: о нем говорили только почтительным шепотом. Тео даже не была уверена в его существовании. Но школьники спрашивали ее об этом. Может ли она достать немножко? Пробовала ли она его? Знает ли она кого-то, кто пробовал?

– Я заплачу столько, сколько смогу, за одну дозу этого зелья, – сказал ей Люк, когда они заключали сделку с кокаином и обсуждали, что еще Тео сможет поставлять ему в будущем. – Если ты заполучишь его, позвони мне первому и называй свою цену.

В 15.45 она стоит перед кирпичным домом Ханны, нажав на кнопку звонка, и слышит из домофона голос подруги:

– Это ты, Тео?

Да, да, да .

Тео нравится, как Ханна произносит ее имя, в ее устах оно звучит как музыка. После очередного звонка дверь со щелчком распахивается, и Тео спешит вверх по лестнице. Ханна ждет в дверном проеме; она протягивает руки, и они целуются. Тео снимает шарф и оборачивает его вокруг шеи Ханны.

– Я сделала это для тебя, – говорит она быстро и с придыханием, пока Ханна снимает ее школьный блейзер и начинает расстегивать пуговицы свежей белой блузки.

– Чудесный шарф, – говорит Ханна, когда ведет Тео в спальню. – Сегодня все прошло нормально? Паренек отдал тебе деньги?

– Все отлично, – кивает Тео.

Позже, когда они лежат в постели, Ханна воркует:

– Не могу поверить, что ты связала это для меня. – И, обертывая шарф вокруг шеи: – Он такой мягкий!

Это единственный предмет одежды, который остался на Ханне, и он выглядит так безупречно, что у Тео перехватывает дыхание. У Ханны молочно-белая кожа с россыпью веснушек. Тео любит проводить пальцами от одной веснушки к другой, выдумывать формы и созвездия, видеть целую вселенную историй на коже Ханны. Историй о том, кто она сейчас, какой маленькой девочкой она была, какой она станет пожилой женщиной: Тео хочет знать все, каждую черточку Ханны.

– Он из мериноса и альпаки, – говорит Тео, вспоминая, как много времени она провела в вязальной лавке, стараясь выбрать лучшую пряжу.

– Никто еще ничего не вязал для меня, – говорит Ханна и проводит пальцами по узловатому алому шарфу.

Тео улыбается и застенчиво кусает губу.

– Даже мама или какая-нибудь старая тетушка? – спрашивает Тео.

Ханна трясет головой, плотнее заматывает шарф и закрывает рот и нос, так что видны только глаза.