Александр Варго - Дитя подвала [litres]

Мария поднялась наверх и безмолвно смотрела на раздетого парня, униженно ползающего в ногах Сергея и разве что не целующего изгаженные ботинки ее любовника.

– Сделай ему укол, – сказал Малышев, вынимая из верхнего клапана рюкзака шприц с упаковкой ампул. Все так же молча Мария отломила кончик ампулы, наполнила шприц смесью и шагнула к рыдающему Жоржу.

– Давай руку, – ласково произнесла она. – Тебе сразу станет легче.

Молодой человек доверчиво протянул руку.

После укола Жорж немного притих.

Малышев вытащил из рюкзака крошечный руль от детского велосипеда и оранжевую строительную каску, иссеченную грязными царапинами.

– Ты любишь мотоциклы, парень? – спросил он. – Вообще-то у меня в гараже есть штурвал и пиратская треуголка. Но сегодня ты будешь крутым байкером.

Жорж непонимающе мигнул.

– Это ведь круто. Ветер в харю, я х…рю, – с серьезным видом произнес Сергей. – Давай подставляй башку.

– Зачем каска? – растерялся Жорж.

– Правила дорожного движения нужно соблюдать, – строго напомнил Малышев, надевая каску на парня. – Извини, что очков нет, но думаю, ты обойдешься без них. Держи.

С этими словами Сергей чуть ли не силком сунул в вялые руки Жоржа велосипедный руль. Малышев кивнул Марии, и она бесшумно подошла к пленнику, цепляя к кольцу на корсете со стороны живота толстую веревку. Постепенно разматывая ее, она начала осторожно спускаться к яме.

– Она по… потащит меня вниз? – икнув, спросил Жорж, глядя на уменьшающуюся фигурку женщины.

– Нет. Но обещаю, будет весело, – хихикнул Малышев, подталкивая парня к стволу.

Тем временем Мария полностью размотала веревку и склонилась над ямой.

– Ребятки, правила такие, – заговорила она. – Кто из вас играл в перетягивание каната? Уверены, что вы знаете эту игру! Мы с вашим приятелем – наверху, вы внизу. Кто перетянет, тот и выиграет. Победителям приз. Правила ясны?

Прежде чем кто-то из пленников успел открыть рот, Мария опустила в яму конец веревки, и Игорь торопливо ухватился за нее. В его покрасневших глазах вспыхнул проблеск надежды.

Усмехнувшись, Мария добавила:

– Без команды не начинать. Когда услышите сигнал «марш», тяните изо всех сил. И будет вам счастье, малыши.

– Садись, – велел Сергей, и Жорж послушно плюхнулся на липкое бревно. Скривился, елозя ягодицами по клейкой массе.

Малышев взял другой конец цепи, прикрепленной к спине корсета, и защелкнул карабин на тросе над головой Жоржа.

– Это чтобы ты с дороги не свалился, – пояснил Сергей, дружески подмигивая парню. Жорж глупо улыбнулся. Успокоительное уже начало действовать, растекаясь по телу расслабляюще-вязким сиропом.

«Я просто съеду вниз, – как в тумане подумал он, вновь облизнув сухие губы. – Ну, может, немного жопу поцарапаю…»

– …жаль, что у тебя водительского удостоверения нет, но на этой трассе гаишников не бывает, – деловито говорил Сергей, и Жорж машинально кивнул. Искаженно-плавающий голос психа в военных штанах доносился словно с другой планеты.

– …держи руль крепко, – «инструктировал» Сергей. – Сам видишь, дорога скользкая. Твои булки может занести, и ты потеряешь управление.

Достав из рюкзака диктофон, он нажал на воспроизведение, и тот закряхтел, с хрипом выплевывая из крошечного динамика:

– «Коррозия металла» рулит, – заметил Малышев. – Это тебе не какое-то собачье дерьмо… Вроде вашей кислотной туфты, под которую вы на дискотеках трясетесь! Так что в дороге тебе не придется скучать.

Он отошел на пару метров, с удовлетворением глядя на Жоржа. С идиотским выражением лица, совершенно голый, в строительной каске на голове и рулем от детского велосипеда, он напоминал умалишенного, каким-то чудом сбежавшего из дурдома.

– Просто офигенно, – цокнул языком Сергей. – «Ангелы ада» наложили бы в штаны от страха, увидев тебя на дороге…

продолжал надрываться Боров [4] Сергей Львович Высокосов, с 1984 по 1998 г. участник группы «Коррозия металла». .

– Скажи «А-а-а», – приказал Малышев, и Жорж, не раздумывая, разинул рот. Сергей протиснул диктофон между его зубов, после чего ловко замотал голову пленника скотчем, через каску и подбородок, отчего записывающее устройство было крепко зажато его челюстями.

продолжал хрипеть диктофон.

Малышев вынул из штанов плоскую фляжку, тускло блеснувшую хромом.

– Хлебнешь, байкер? – спросил он, делая глоток. – Ты кивни, если не против, я тебе волью между зубов.

Жорж сонно покачал головой. Стоящие перед ним фигуры расплывались, словно вибрирующие в воздухе призрачные тени.

– Ну как хочешь. Когда доедешь до финиша, никуда не уходи, – напоследок сказал Сергей. – Возможно, тебе придется съехать не один раз…

– На старт. Внимание. Марш! – рявкнул Малышев, с силой толкнув парня, и Жорж плавно заскользил по оголенному стволу, обильно смазанному маслом.

Уже через несколько метров в лучах утреннего солнца замерцали осколки стекла, затем появились гвозди, потом бритвенные лезвия.

Жорж вздрогнул.

Он выронил руль, оставляя за собой на бревне блестящий красный след. Потом закричал, пытаясь вцепиться в трос над головой и подтянуть тело, но все было тщетно. Канат, к которому он был привязан, неумолимо волочил его по стволу, усеянному смертоносными жалами.

– Давайте, взялись, – возбужденно воскликнул Игорь, изо всех сил потянув за веревку. – Юрик, навались! Томка!!!

Юрий перехватил натянувшийся канат, изо всех сил напрягая мышцы. Тамара лишь устало подняла голову, тяжело и прерывисто дыша. Игорь хотел рявкнуть на девушку, чтобы она присоединилась, но, заметив, что канат поддается, решил, что они вполне справятся без ее участия. Он не мог поверить удаче – перевес был на их стороне!

Ослепленный паникой и жуткой болью, Жорж выставил руки вперед, пытаясь хоть как-то тормозить, но лишь раскромсал себе ладони до костей. Канат, пристегнутый к груди, с беспощадной неизбежностью тащил его вниз, к яме, прямо обнаженной плотью по бритвам и загнутым, как зубы хищника, гвоздям.

Из его глотки вырвался хриплый вой, на мгновение перекрывший звучание отечественной треш-металлической группы.

В отчаянии он попробовал упираться ногами в землю, но это жалкое сопротивление лишь усугубило его положение – он лишь плотнее вжимался в утыканный стеклом и стальными занозами ствол, нанося себе еще более глубокие раны и тем самым вызвав новую волну неистово-оглушающей боли.