Брайан Ламли - Мифы Ктулху. Хаггопиана и другие рассказы [litres]

– Все сойдется, Анри, – успокоил он меня. – Все сойдется. Дай мне продолжить…

Когда я обнаружил, что двухмиллионный заказ Магрусера от Министерства обороны был вовсе не заказом, но всего лишь использованием оборудования стоимостью в два миллиона фунтов, и как только я понял, что это за оборудование, я догадался, что он замышляет. В довершение, мне, наконец, позвонили из Британского музея, и я получил всю информацию, которая мне требовалась, но лишь после того, когда я действительно встретился с ним лицом к лицу.

Во-первых – правительственное «оборудование», на которое Магрусер сумел наложить руки: атомные бомбы стоимостью в два миллиона фунтов!

– Что? – изумленно переспросил я. – Ты шутишь!

– Нет, – ответил он, – я не шучу. Они должны были обеспечить его энергией, необходимой, чтобы привести в действие его смертоносное оружие, начать цепную реакцию. Магрусер умел убеждать, и, можешь поверить мне, сейчас некоторым лицам в определенных правительственных кругах придется поплатиться. Я сообщил куда следует, естественно, анонимно, о том, что он собирался сделать, и о гибели, которой миру едва удалось избежать. Семь стран, Анри, и семь атомных бомб. Семь одновременных взрывов, приводящих в действие его собственное, куда более ужасное оружие, цепную реакцию, которая должна была распространиться по всему миру!

– Но… как… когда это должно было случиться? – запинаясь, спросил я.

– Сегодня, – ответил он, – в десять утра, через пять часов с небольшим. Бомбы уже стояли наготове на его заводах, ожидая назначенного времени. Сейчас, конечно, их уже убрали, а заводы уничтожили. Теперь Британии придется отвечать перед главами шести иностранных государств, и наверняка покатятся головы рангом пониже. Но все будет очень тихо, и мир никогда об этом не узнает.

– Но какова была его цель? – спросил я. – Он что, сумасшедший?

Кроу покачал головой.

– Сумасшедший? Нет. Хотя он и был рожден людьми, он даже не был человеком в полном смысле этого слова. Или, возможно, он был более чем человеком. Некоей силой, мощью…

Неделю назад я был на домашней вечеринке у своего друга из Министерства обороны. Там должен был присутствовать Магрусер, и именно потому там был и я. Должен сказать, что для этого пришлось кое-что организовать, причем весьма осторожно, поскольку я не мог позволить, чтобы кто-либо узнал о моих подозрениях. Впрочем, кто бы все равно мне поверил?

На вечеринке мне в конце концов удалось припереть Магрусера – весьма странную личность – к стене, и, оказавшись с ним лицом к лицу, я окончательно удостоверился, что это действительно он. Теперь я знал, вне всякого сомнения, что Магрусер – в самом деле величайшее зло, когда-либо существовавшее в мире! Может, это и звучит мелодраматично, Анри, но тут я ничем не могу помочь.

И все же, при взгляде на него… любой другой мог ощутить жалость. Как я уже говорил, он был альбиносом, с белыми как снег волосами и такой же кожей, на которой выделялись лишь бледные вены на шее и лбу. Он был высок и худ, с крупной головой, размеры которой намекали одновременно на слабоумие и гениальность, и большими, близко посаженными розовыми глазами с красными зрачками. Я знал женщин, достаточно извращенных, которые могли бы назвать его привлекательным, и некоторых мужчин, которые могли бы позавидовать его деньгам, власти и положению. Что касается меня, он показался мне отталкивающим! Но, конечно, мнение мое было основано на том, что я знал правду.

Ясно было, что ему не хочется здесь находиться, судя по загнанному взгляду, столь заметному на фотографии. Он боялся, Анри, боялся, что его остановят, ибо он, конечно, понял, что кто-то узнал его. Не знал он лишь того, что этот кто-то – я.

О, он сильно нервничал, этот Магрусер. Лишь тот факт, что этим вечером он должен был получить ответ, добро из министерства, заставил его выйти из укрытия. И он действительно получил добро, после чего, как я уже сказал, я припер его к стене.

– Погоди, – умоляюще попросил я. – Ты говорил, он понял, что его узнали. Откуда?

– Он понял это в то же самое мгновение, что и я, Анри, в тот же миг, когда его вихри появились в моем саду! Но я уничтожил их, к счастью, до того, как он сумел выяснить, кто я. Можешь не сомневаться, он пытался меня выследить, но меня защищали барьеры, которые я поставил вокруг Блоун-хауса. Сейчас, однако, я тоже был полностью открыт…

– Но я до сих пор не понимаю, как можно было обманом заставить британское правительство выдать ему несколько атомных бомб! – настаивал я. – Мы что, все в руках безумцев?

Кроу покачал головой.

– Тебе следовало бы знать, – сказал он, – что британцы ничего не дают просто так. То, что должно было получить правительство, намного превосходило жалкие два миллиона фунтов. Магрусер пообещал поставить энергетический экран, Анри, силовой купол, закрывающий всю страну, который можно было бы включать и выключать по желанию, после чего Британские острова стали бы полностью неуязвимыми!

– И ему поверили?

– Проводились демонстрации, хоть и поддельные. К тому же давно было известно, что он экспериментирует с «системой национальной обороны». И не забывай, друг мой, что Магрусер никогда не нарушал никаких законов. Он был образцовым гражданином, человеком вне всяких подозрений, поддерживавшим любую благотворительность. Мне кажется, что иногда он даже финансировал само правительство. Но, при всем том, у него не было средств, чтобы привести в действие свое чудовищное оружие. И теперь начинаешь понимать, насколько этот человек был умен и каким он при этом был злодеем.

Но, возвращаясь к тому, о чем я говорил: я в конце концов припер его к стене, нас собирались представить друг другу, я даже протянул ему руку, и…

В то же самое мгновение распахнулось окно, и в комнату ворвался ветер, бушевавший уже больше часа. Пятьдесят леди и джентльменов пролили напитки, цепляясь за свои шляпы, и вихрь, подхватывая пригласительные карточки, цветы из ваз и бумажные салфетки, пронесся между Магрусером и мной, словно… словно один из его собственных дьявольских смерчей!

Его розовые глаза сузились, уставившись на меня, а затем он быстро отошел прочь. К тому времени, когда восстановился порядок, Магрусера уже не было. Он выбежал из дома и уехал, вероятно, обратно на свой завод в окрестностях Оксфорда.

Я тоже поспешно ушел, но лишь после того, как мой друг пообещал не рассказывать Магрусеру, кто я. Позднее Магрусер действительно ему звонил, но в ответ услышал лишь, что я, вероятно, какой-то незваный гость. Так что на какое-то время он стал для меня не опасен.

Когда я вернулся домой, звонил телефон, и я было решил не снимать трубку, но… это была та самая информация, которую я ждал, цитата из самого Безумного Араба, Абдула Альхазреда.