Ренсом Риггз - Карта дней [litres]

Я старался не переволноваться и не бежать впереди телеги. Взгляд мой принялся блуждать по комнате и снова обратился к картам. Тут-то у меня и забрезжила догадка о том, что задумала для меня мисс Сапсан.

Все это были карты Америки.

Одна современная, несколько постарше, тех времен, когда Аляска и Гавайи еще не были штатами, и одна совсем древняя, где граница вообще пролегала по Миссисипи. Она была разделена на несколько цветовых зон: фиолетовый юго-запад, зеленый северо-восток, почти весь запад – оранжевый, а Техас – серый. Там и сям виднелись загадочные символы и надписи – похожие я видел на Карте Дней мисс Сапсан, – и я уже наклонялся вперед, чтобы получше их разглядеть, когда…

– Трудный вопрос, – заметила мисс Кукушка.

– Какой?

– Америка, – пояснила она, подходя ко мне. – Долгие годы это была наша терра инкогнита . Дикий Запад, если хотите, со своей собственной непонятной временной географией. Многие его петли потерялись, а о других мы даже не знаем.

– Да? А почему так вышло? – спросил я.

Я опять заволновался. Америка – ну, конечно! Я был идеальным странным для особой, опасной миссии в Америке.

– Самая большая проблема заключается в том, что в Америке нет ни централизованной странной власти, ни какого-либо управляющего органа. Она раздроблена и разделена между несколькими кланами, и лишь с самыми крупными из них мы поддерживаем дипломатические отношения. Все они вовлечены в медленно бурлящее соперничество за ресурсы и территорию. Годами угроза пустóт выполняла роль крышки на этом котле, но сейчас ее подняли, и мы боимся, что старые распри могут перерасти в вооруженное столкновение.

Я приосанился и поглядел мисс Кукушке прямо в глаза.

– И вы хотите, чтобы я помог положить этому конец.

У нее на лице появилось странное выражение, словно она изо всех сил пыталась не расхохотаться. Мисс Сапсан, напротив, являла живую картину страдания.

Мисс Кукушка положила руку мне на плечо и села рядом.

– У нас были на вас… немного другие планы.

Мисс Сапсан села с другой стороны.

– Мы хотим, чтобы вы поделились с людьми своей историей.

Я завертел головой, глядя то на одну, то на другую.

– Я не понимаю.

– Жизнь в Дьявольском Акре может быть очень тяжелой, – сказала мисс Кукушка. – Многих она иссушает, деморализует. Странным людям нужно вдохновение. Им нравится слушать о том, как вы победили Каула.

– Все малыши хотят послушать перед сном историю о битве за Дьявольский Акр, – подхватила мисс Сапсан. – Театральная труппа мисс Скворец даже адаптировала ее для сцены – и положила на музыку, представляете!

– Господи, – только и смог выговорить я, совершенно раздавленный.

– Вы начнете здесь, в Акре, – продолжала мисс Сапсан, – а затем отправитесь во внешние петли, которые сильно пострадали от тварей, но до сих пор заняты…

– А как же Америка? – переспросил я. – Что с вашим трудным вопросом?

– В настоящий момент нас больше волнует восстановление нашего собственного общества, – ответила мисс Кукушка.

– Тогда зачем вы все это мне рассказывали? – я махнул рукой в сторону карт.

Она пожала плечами.

– Вы так жадно их разглядывали.

– Вы сказали, в Америке полно неизведанных петель, – покачал головой я. – Что там проблемы, конфликты…

– Да, но…

– Я – американец. Я могу помочь. И мои друзья тоже.

– Джейкоб…

– Мы все можем помочь, как только я научу их притворяться нормальными. Черт, да Эмма уже готова, а большинству остальных понадобится пара дней – ну, неделя упорных занятий…

– Мистер Портман, – твердо сказала мисс Сапсан, – вы опережаете события.

– Разве не для этого вы хотели, чтобы они побольше узнали о настоящем? Не для этого привезли их ко мне?

Мисс Сапсан резко втянула воздух.

– Джейкоб, ваши амбиции вызывают восхищение. Но Совет пока не считает вас готовым.

– Вы всего несколько месяцев назад узнали, что вы – особенный, – вставила мисс Кукушка.

– И лишь сегодня утром решили, что хотите помочь общему делу! – добавила мисс Сапсан.

Это прозвучало так, словно она надо мной издевается.

– Я готов, – пытался настаивать я. – И остальные тоже. Я хочу работать на вас в Америке, как мой дедушка.

– Группа Эйба нам не подчинялась, – сказала мисс Сапсан. – Они были совершенно независимым образованием.

– Правда?

– Эйб все делал по-своему. С тех пор наш мир сильно изменился, и мы больше не можем позволить себе действовать таким образом. В любом случае то, как Эйб занимался делами, не имеет ни малейшего отношения к нашей сегодняшней беседе. Имеет значение только то, что ситуация в Америке находится на стадии развития. Пока это все, что мы можем вам сказать. Когда нам понадобится ваша помощь в этом регионе – и когда Совет решит, что вы и ваши друзья уже готовы ее оказать, – мы о ней попросим.

– Да, – подтвердила мисс Кукушка, – а до тех пор…

– Вы хотите, чтобы я работал лектором-мотиватором.

Мисс Сапсан вздохнула. Она явно начала отчаиваться на мой счет, а я… – я начал свирепеть.

– У вас был трудный день, мистер Портман.

– Вы и половины еще не знаете, – огрызнулся я. – Слушайте, я хочу делать то, что действительно важно .

– Может, он хочет стать имбриной? – с лукавой улыбкой спросила мисс Кукушка у мисс Сапсан.

Я оттолкнул стул и встал.

– Куда вы? – спросила та.

– Искать друзей, – ответил я и направился к двери.

– Шаг за шагом, мистер Портман, – сказала она мне в спину. – У вас еще вся жизнь впереди – на геройства.

Мои друзья все еще были где-то в здании, обсуждая детали своей будущей работы, поэтому я уселся на скамейку в запруженном народом холле и принялся ждать. И вот пока я ждал, я кое-что решил.

Дедушка не спрашивал разрешения делать то, что он делал, ни у каких имбрин; значит, и мне оно не нужно, если я хочу продолжать его работу. То, что Эйб оставил мне свой «Журнал операций», – уже само по себе разрешение. Теперь мне нужно только задание, а чтобы его раздобыть…

– Божемойбожемой!

– О-о-о-ох. Вы Джейкоб Портман?

Рядом со мной плюхнулись две девчонки. Я вынырнул из глубин своих мыслей, чтобы посмотреть на них, но, к своему удивлению, увидел только одну. Азиатка, чуть младше меня, одета во фланель и клеши по моде семидесятых – и да, определенно одна.

– Я – он, – сказал я.

– Распишетесь? – она протянула мне руку.

Потом протянула вторую и добавила уже более низким голосом:

– И мне.

От нее не укрылось мое смятение.

– Мы двойка, – объяснила она. – Иногда нас считают человеком с двумя личностями, но на самом деле у нас два сердца, две души, два мозга…

– И голосовых аппарата, – встрял другой ее голос.

– С ума сойти, – искренне восхитился я. – Рад с вами познакомиться. Но… Вряд ли мне стоит расписываться на частях чужих тел.