Фиона Пол - Под маской любви

— Остановись, прошу тебя. — Кассандра едва могла говорить. Ей нужно было немедленно покинуть лодку, выбраться на берег и бродить по улицам Риальто, пока тамошние ветры не выметут у нее из памяти страшную картину.

Фалько подвел лодку к отмели. Кассандра, не дожидаясь помощи, вывалилась на берег, схватила фонарь и почти бегом направилась в глубь острова. Художник едва поспевал за ней. Она шла куда глаза глядят, прочь от страшного канала и своей находки.

Кассандра свернула в какой-то переулок и прислонилась к стене. Идти дальше она не могла: не было сил даже вздохнуть.

— Что ты делаешь? — спросил подоспевший Фалько.

Она тряхнула головой:

— Не знаю.

Вдалеке сверкали доспехи. Лунные блики играли на солдатских кирасах. Кассандра схватила его за руку.

— Идем. Мы должны заявить о трупе.

Фалько сжал ее запястье.

— Ты забыла, что я говорил? Стражники продажны. С тех пор как мы нашли Мариабеллу, ничего не изменилось.

— Да ты безумен! Все изменилось! — Кассандра не могла поверить, что всего полчаса назад страстно целовалась с этим человеком. — По Венеции разгуливает убийца. Город в опасности.

— А ты по-прежнему разгуливаешь по ночам в обществе художника. Простолюдина. Что подумает твоя тетя? Только представь, как это выглядит со стороны.

— Мне все равно, — отрезала Кассандра.

Она вспомнила еще одну цитату из Монтеня: «Человек чести скорее пожертвует честью, чем совестью». Ей нечего стыдиться. Она поступила скверно, но готова ответить за свой поступок и мужественно встретить любое наказание, даже расторжение помолвки. Но она не могла допустить, чтобы душегуб разгуливал на свободе, отнимая жизнь у беззащитных девушек.

Кассандра резко освободила запястье от его мертвой хватки и бросилась за стражниками. Башмаки Фалько гремели у нее за спиной.

— Ради бога, Кассандра! — молил он на бегу.

Она не оборачивалась. У него наверняка были причины бояться властей, а у нее не было. Солдаты свернули за угол и пропали из виду. Кассандра нырнула в лабиринт переулков, ориентируясь по грохоту тяжелых башмаков о брусчатку. Обернувшись через плечо, она обнаружила, что улица пуста. Фалько отстал, и стражники куда-то пропали.

Кассандра уже была готова впасть в отчаяние, когда справа послышались тяжелые шаги и грубые голоса. Девушка свернула в темный проулок и остановилась. У мусорной кучи копошились две сгорбленные фигуры. Даже в полумраке можно было разглядеть уродливые язвы на длинных кривых руках. Прокаженные. Странно, ведь им запрещалось ходить по улицам. Кассандра инстинктивно потянулась к розарию, словно палисандровое Распятие могло защитить ее от опасности.

Один из прокаженных покосился на нее из-под низко надвинутого капюшона. На его левой щеке и переносице зияли черные дыры. В неверном свете фонаря глаза калеки казались угольно-черными и безжизненными. Скривив беззубый рот, он протянул в сторону девушки дрожащую руку, на которой не хватало двух пальцев.

— Есть хочу, — произнес он глухим, невнятным голосом.

Борясь с отвращением и страхом, Кассандра достала из замшевого кошелька горсть монет и бросила прокаженному. Тот ловко подобрал милостыню искалеченной рукой. Его товарищ даже не посмотрел в их сторону.

Она поспешила покинуть мрачный проулок. Вернувшись на широкую улицу, огляделась в надежде увидеть вернувшихся стражников, но не увидела ничего, кроме мусора и полускрытых во тьме безжизненных фасадов. По лбу сбегала струйка пота. Кассандра смахнула ее рукавом. Она решила попытать счастья в другом проулке. Там было хоть глаз выколи, даже выгоревший наполовину фонарь не помогал. Еще немного, и ей придется бродить по ночной Венеции в полной темноте. И в полном одиночестве.

Когда тело девушки бросили в воду? Далеко ли ушел убийца? В конце концов Кассандра отказалась от поисков стражи. Утром кто-нибудь найдет труп и доложит властям. А ей пора возвращаться к Большому каналу и отправляться домой.

Протиснувшись в узкую щель между домами, девушка увидела, как лунный свет хищно блестит на черной поверхности воды. До канала был один квартал, не больше. Кассандра вышла на набережную и шагала до того места, где этот канал впадал в канал побольше. Он-то и привел ее к Большому каналу. Девушка решила разыскать лодку: наверняка Фалько там ее и поджидает. Синяя посудина мерно покачивалась у берега. Но возле нее никого не было.

Кассандра огляделась. В темноте высокие палаццо напоминали крепости; мраморные львы и ангелы охраняли парадные входы. Разумнее всего было вернуться домой. Фалько не пропадет, он привык гулять по ночам. К тому же она понятия не имела, где он обычно ночует. Раньше девушка подозревала, что художник обретается на Сан-Доменико, но он, судя по всему, приезжал на остров лишь для того, чтобы встретиться с друзьями в «Клинке и море». Впрочем, на Риальто полно таверн. Что же тянуло четверых подмастерьев в богом забытую деревушку?

Впереди мелькнул свет. Кассандра бросилась к нему через узкий мостик. Она заметила еще одну вспышку, на этот раз едва различимую. Кассандре показалось, что свет загорается в тесном проходе между двумя домами. Она ускорила шаг.

— Фалько! — негромко позвала Кассандра, и ее голос отразился от каменных стен гулким эхом. Надо немного подождать, решила она. Во-первых, в одиночку править старой лодкой непросто. Во-вторых, у нее, возможно, получится убедить его позвать стражников или по крайней мере добиться объяснения, отчего он их так опасается. В конце концов, Фалько знаком с венецианскими солдатами куда лучше, чем она. Вероятно, он смог бы оправдаться в ее глазах.

Узкий переулок, петлявший среди закрытых на ночь лавок и мастерских, вел на небольшой пустырь. Брусчатка сменилась сорной травой. Посреди пустыря лежала на боку разбитая статуя какого-то святого. Подле стоял зажженный фонарь. Без сомнения, это его свет привел сюда Кассандру.

За пустырем виднелась разрушенная часовня, зажатая между покосившейся лавкой аптекаря и длинным кирпичным зданием, напоминавшим подсобную монастырскую постройку. Время и непогода превратили крест на церковном куполе в букву Т.

Из-за угла доносились голоса. Кассандра крепко сжала фонарь, готовясь, если понадобится, использовать его вместо оружия. Прижавшись спиной к стене часовни, она осторожно заглянула за угол и увидела кованую ограду приходского кладбища.

А еще она увидела Фалько.

А потом такое, от чего кровь застыла в ее жилах. Ее друг мирно беседовал с Анджело де Гради, личным врачом Дюбуа и хозяином обители ужаса.

Впрочем, беседа была не такой уж мирной: судя по энергичной жестикуляции, лекарь и художник ожесточенно спорили.

— И что с того? Там была добыча… — говорил Фалько. У Кассандры упало сердце. Недаром ей показалось, что они с де Гради знакомы.