Коллектив авторов - Хроники Домового. 2019 [сборник, litres]

Руки натолкнулись на что-то твердое. Я в панике ощупывала кирпичную кладку, пока ноги и значительная часть моего торса продолжали болтаться где-то снаружи. Проклятье! Кто придумал такие узкие печи? Кто придумал так зверски экономить место в домах?!

Я выбралась из печи, отфыркиваясь, подняв облако мутного пепла и сажи. Взгляд сквозь засыпанные черным ресницы упал на двухметровое зеркало.

В коридоре с грохотом пал бастион – дверь уступила яростному напору толпы. Жалобно звякнула вешалка. Казалось, что по полу волокут что-то железное и очень острое.

– Где… Где она?

– Окна… Окна проверь…

– На-а-стя!.. На-а-а… А-а-а! Оно дви… движется!!!

– Бей его! Бей!

– Лупи!

Звон осколков, как церковный набат, оглушил, ударил по ушам.

– Дьявол! Это дьявол!

– А-а-а! Рога, настоящие рога! Господи, спаси!

– Пресвятая Дева!

– Теть Нась! Те-е-еть!.. Не троньте ее! Мама, мамочка, не троньте теть Настю!

Визжащая Лиска, за шкирку выуженная из подпола, повисла на шее у матери. Сеструха, так и не сняв куртку, одной рукой прижимала к себе девчонку, а другой усиленно терла глаза.

– Настька? – неуверенно пробормотала Лина.

Я ошалело обводила взглядом собравшихся. Бабу Нюру, без конца крестящуюся, Сан Саныча с вилами, сестер Марухиных (никак не научусь их различать, но та, что слева, вроде бы Катька), вечно синего дядь Колю-тракториста и… нечто жуткое, с безумно вращающимися белками глаз на абсолютно черном лице, с кручеными кривыми рогами, поднимающимися из копны нечесаных волос…

Моя глотка исторгла вопль, от которого зазвенели стекла. Это чудовище таращилось на меня из врат в преисподнюю, а врата… Бог мой – точь-в-точь как старое мамино зеркало, обрамленное деревянной рамой со стертой позолотой, и за ними, за вратами, в глубине, виднеется самая настоящая… адская печь?

– Теть Нась, а зачем ты в печку влезла?

Бесхитростный детский смешок ничем не указывал на то, что Лиска напугана. Я повернула голову к племяшке – и чудище передо мной повторило мой жест.

Ватные ноги подогнулись. Я уселась на пол, в кучу зеркальных осколков, машинально приглаживая пятерней вздыбленные волосы. Разбитое зеркало, пострадавшее от вил Сан Саныча, больше не отражало никакого монстра – в нем теперь осталась только жалкая, перемазанная сажей, растрепанная и хнычуще-смеющаяся я.

– Слушай, Насть, ну вот скажи – на кой ты и правда в печку полезла?

Лиска, сидя на табурете, аккуратно пробовала пальчиком острый скол зеркала, половина которого чудом продолжала держаться в раме. Сеструха расчесывала ей волосы и неодобрительно поглядывала, как я пытаюсь выгрести из трещин в полу остатки зеркальной крошки.

– Ну я… это…

Я представила, как объясняю сеструхе, что попыталась спрятаться за зеркалом, дабы пробраться сквозь толпу зомби – авось увидят отражение и за своего примут. Не поймет же, за дуру держать станет… И будет права.

– Испугалась, в общем, – невразумительно пробурчала я.

– Кого? Меня с соседями? – Линка покачала головой. – Ну точно полоумная. Я как глянула, что ты от меня через весь двор драпанула, решила – сбрендила совсем. Ну а когда ты в доме заперлась, и вовсе поняла, что дело плохо. И за подмогой пошла.

– Ты себя-то в зеркало видела? – не выдержала я и осеклась. Лиска хихикнула.

– Чья бы корова мычала, – сестра повернулась к Лиске и добавила в голос строгости. – Ну а ты чего ржешь?

– Погоди-ка… – в голове будто молния блеснула, я метнулась в разгромленный коридор и приволокла изрядно потоптанный комикс. С разворота все так же скалился зеленоликий монстр.

– Так, Лисенок, – строго сказала я, глядя в хитрую мордашку племяхи, – ну-ка выкладывай. Твоих лапок дело?

– Ага, – племяшка тоненько засмеялась, – я, пока мама спала, решила ее в зомби превратить. Она так смешно спит, когда бахнет!

Я с укором посмотрела на сеструху, но той хоть кол на голове теши.

– Лежит, рот открыла, ее потрясешь – мыкнет только и опять дрыхнет, ну точно зомби, – продолжала племяшка, – а мне скучно. Ну я и взяла ее косметику побаловаться…

Лиска привычно втянула голову в плечи, ожидая оплеухи.

– И раскрасила мамашку аки монстра, – закончила я, чувствуя, как из груди рвется хохот. – Лиска, да ты же… ты же… – Я захлебнулась смехом, и последние слова, к счастью, остались неразборчивыми.

– А мама потом встала и ушла, ее долго не было, и я заснула, – закончила племяха, – просыпаюсь – а ты, теть Нась, тут бегаешь чего-то, и в дверь нам колотят, как будто воры лезут.

– Лиска… – выговорила я, давясь смехом и размазывая сажу по лицу, – я куплю тебе самое большое мороженое!

– А эту дрянь я сожгу! – ожила сестра, хватая комикс. – Не хватало, чтоб еще кого-нибудь раскрасила!

Ровно через месяц, за два дня до Нового года, я, отдуваясь, вволокла во двор пушистую свежесрубленную ель. Лиска тут же вылетела мне навстречу, крутя в руках нечто яркое.

– Теть Нась, смотри, что мне Олька почитать дала!

Пушистая шубка Лиски вертелась под ногами в опасной близости от колючих веток.

Я осторожно положила елку на снег и вздохнула.

– Ну что там у тебя, чудик?

Лиска сунула мне в руку аляповато раскрашенный детский журнал.

«Новый выпуск «Академии монстров» – смотри картинки в нашем сборнике!»

С обложки во все тридцать три зуба улыбался мне огромный кобальтово-синий, устрашающе-милый мохнатый зверь…

Лидия Ситникова

Глухой требовательный рев раздался совсем рядом. Верка вынырнула из звенящего золотыми монетами мира нумизматики и встревоженно огляделась. Никого. Да и откуда в этой малюсенькой квартире кому-то взяться?

Снова настойчиво зарокотало.

– Тьфу ты! – сообразила Верка и хлопнула себя по животу. – Лишь бы поесть. Хотя…

Она отбросила подальше увесистую энциклопедию «Юбилейные монеты мира», с наслаждением потянулась, поболтала ногами, отчего на тапках запрыгали пушистые помпоны, и встала.

Приближалось утро, но небо еще не начало светлеть. Крепко спал двор, за деревьями и не разглядеть ничего. Только на первом этаже дома напротив все еще горел свет. Там уже несколько недель подряд кипела работа: новенький офис обустраивался прямо на Веркиных глазах – то и дело подвозили стройматериалы, прикручивали интригующую вывеску «Мозгер».

Верка распахнула окно и высунулась на улицу – одурительно пахло весной. Аромат цветущих яблонь, земли, трав смешивался со слабым ветерком и дурманил перегруженную студенческую голову.

– Раз Трудоголик не спит, и я еще позанимаюсь, – решила Верка и пошлепала на кухню ставить чайник.

Лучше всех на кухне Верку встретил холодильник – ему было что предложить.