Альбина Нури - Глоток мертвой воды

Полина не могла сказать точно, после чего в отношении дочки к приемному брату произошел перелом. Поначалу все было нормально: она показывала ему их новую комнату, учила пользоваться планшетом, которого у Алика прежде не было, познакомила с Лилей. Но потом, постепенно, стала отдаляться от мальчика. Не хотела оставаться с ним подолгу наедине. Если он был в детской, не хотела заходить туда, не обращалась к нему за столом.

Возможно, на ее отношение к Алику повлияло поведение Хоббита, терялась в догадках Полина.

Кот отреагировал на появление нового жильца более чем странно. Как только Алик ступил на порог, кот, который тогда еще встречал всех у входной двери, шарахнулся в сторону, забился в угол, прижавшись к полу всем телом и неотрывно глядя на мальчика. Шерсть его поднялась дыбом, глаза горели, уши были плотно прижаты к голове. К тому же Хоббит принялся завывать — низко, басовито, на одной ноте. Никогда прежде Суворовы не слышали, чтобы их кот издавал такие жуткие звуки.

Они наперебой принялись успокаивать Хоббита, но, когда Соня попыталась взять кота на руки, он впервые в жизни зашипел на нее и бросился прочь.

— Что это с ним? — растерялась девочка. — Он не заболел?

— Нет, малышка, — с притворной небрежностью ответил Женя. — Просто кошки иногда реагируют так на незнакомых людей.

— Раньше он так себя не вел… — с сомнением протянула Соня, и родители принялись уверять ее, что скоро Хоббит привыкнет и все наладится.

Но ничего не наладилось. Хоббит не привык. Он и на метр не подходил к Алику, а когда тот однажды протянул к нему руку, не стал шипеть, а снова буквально прилип животом к полу и принялся пятиться от мальчика.

— Это была не агрессия, — говорила Полина мужу. — Это был самый настоящий страх. Он дрожал, я сама видела!

Прежде Хоббит спал вместе с Соней в ее постели. Поначалу Полина с Женей были недовольны этим, пытались отучить кота от дурной привычки лезть к людям в кровать, даже купили ему кошачий домик. Но собственный роскошный дворец ничуть не прельщал Хоббита, и он упорно пробирался под бочок к Соне. Да и она обожала, когда кот спал рядом. Так и повелось.

Однако с появлением в детской Алика все стало иначе. Заманить кота спать на привычном месте больше не удавалось. Соня расстраивалась, даже всплакнула несколько раз — бесполезно. Хоббит больше не переступал порога детской ни днем, ни ночью. Ни сам, ни на руках у кого-то из хозяев. Время от времени они пробовали, надеясь, что кот оставит свои капризы и снова станет проводить там большую часть времени, но напрасно.

Пришлось смириться и посмотреть правде в глаза: по какой-то непонятной причине кот не выносил Алика. Боялся его и избегал.

«Точно так же, как избегают и одноклассники, и соседские ребятишки», — против воли думала Полина.

— Алик ведь не обижает Хоббита. Не шумит, и голос у него негромкий, и манеры спокойные, — удивлялась она. Женя тоже пожимал плечами.

Надо отдать Соне должное: в первое время она пыталась найти способы подружить Алика с котом. Но после оставила попытки и, как Хоббит, стала все больше сторониться приемного брата.

«Все у нас стало по-другому, — часто с грустью размышляла Полина. — Только совсем не так, как я надеялась!»

Заметив перемены в отношении Сони к Алику, Полина несколько раз пыталась вызвать дочь на откровенность, но девочка, прежде открытая и искренняя, замкнулась и не желала поговорить начистоту.

Женя полагал, что виной всему обычные трудности роста, подростковые проблемы, ревность к Алику, нарушение привычного ритма жизни. Однако Полина была уверена, что дело не только в этом.

А теперь вот еще и кот пропал.

— Прекрати немедленно! — Женя немного повысил голос. — Ты обижаешь брата! Извинись перед ним, сейчас же!

— И не подумаю! — уже в голос закричала Соня. — Никакой он мне не брат! Это из-за него пропал Хоббит!

Она вскочила, с грохотом отодвинув стул, и выбежала из комнаты.

— Не сердись на нее, — после недолгого молчания сказал Женя. — Мы же с тобой мужчины, должны быть терпимы к женским слабостям, так ведь?

Он улыбнулся, потрепал Алика по плечу, и тот улыбнулся в ответ. Полину покоробили слова мужа. В них звучала почти оскорбительная снисходительность. «Терпимы к слабостям»! О чем это он? Соня ведь раскричалась не на пустом месте. Может, и наговорила лишнего, но зачем выставлять ее глупой неврастеничкой? Со стороны это выглядело так, словно Женя предавал собственную дочь.

— Соня очень расстроена. Она любит Хоббита и переживает, — резче, чем собиралась, проговорила Полина.

— Простите меня, — сказал Алик, глядя на нее своими огромными невозможно синими глазами. Он посмотрел на нее, потом перевел взгляд на Женю. — У вас из-за меня столько неприятностей. Я сам не знаю почему. Мне жалко, что так вышло.

Полина стушевалась. Алик выглядел таким расстроенным, что она мигом забыла о сердитых мыслях, которые иногда появлялись у нее в отношении приемного сына, устыдилась, что могла винить его непонятно в чем.

— Что ты, милый! — Полина крепко обняла его. — Мы очень рады, что ты с нами.

— Все будет хорошо, дружище! — сказал Женя.

— Я пойду посмотрю, как там Соня. А вы пока чаю попейте. — Полина встала из-за стола.

Соня лежала на кровати, отвернувшись к стене. Полина присела возле нее.

— Не буду извиняться, — глухим от слез голосом произнесла девочка.

— Знаю, — ответила Полина. — Я не за этим пришла, дочка. И не сержусь на тебя.

Соня некоторое время лежала молча, но потом, словно решив что-то для себя, повернулась к матери и села в кровати. Покрасневшее, опухшее от слез лицо было несчастным и измученным. Растрепанные волосы обрамляли его оранжевым облаком, но сейчас цвет казался не таким ярким. Вместе с блеском глаз потух и огонь волос.

— С ним что-то не так, мам! — прошептала Соня, бросив взгляд на дверь.

Полина не ожидала этих слов и ничего не ответила, лишь прижала к себе дочь и поцеловала влажную от слез щеку. За дверью послышались шаги, она открылась, и вошел Женя.

После Полина хотела вернуться к этой теме, но не могла выбрать подходящего момента, а через некоторое время забыла о непонятных словах дочери.

На следующий день, выйдя из лифта, Полина обнаружила возле двери квартиры Лилю. Девочка поздоровалась и сказала, что давно ее ждет.

— А почему ты не в школе? — удивилась Полина. — Или вас пораньше отпустили?

Она взглянула на часы: почти двенадцать. Скоро придет Алик: он никогда не оставался на продленке, шел домой сразу после занятий.

— Я болею, только в четверг к врачу, — отмахнулась Лиля. — Мне надо вам кое-что сказать. Вернее, показать.

— Мне? — удивилась Полина. — Может, зайдешь к нам?

Она достала из сумочки ключи.