Алексей Иванов - Пищеблок [litres]

– Вста-авай! Вста-авай!.. – распихивала Валерку баба Нюра.

В столовой Валерка сдвинул несколько лавок, и получилась почти кровать, хотя и без матраса с подушкой. Валерка лёг и мгновенно провалился в сон. Ему ничего не снилось. И он не слышал, как вернулась баба Нюра.

– У-убирайся, ма-алой! На-ачальство идёт!

Баба Нюра бесцеремонно выставила очумевшего Валерку на улицу.

По лагерю расплывалась лёгкая утренняя дымка; подсвеченная низким солнцем, она была наполнена косыми тенями от строений, деревьев и кустов. Мир как бы призрачно удвоился, а может, Валерка просто спал на ходу. Откуда-то вынырнул чёрный кобель Фидель, деловито обнюхал Валерку, будто навёл справки, и почему-то заинтересованно устремился к мусорке, а не к двери в пищеблок. Потом появился Горь-Саныч. Валерка подумал, что вожатый тоже обнюхает его, но Горь-Саныч принялся тереть Валерке уши.

– Я проснулся, проснулся! – замотал головой Валерка.

– Что случилось вчера? – Горь-Саныч обшаривал Валерку взглядом.

По дороге к корпусу Валерка пересказал всё, что узнал от бабы Нюры. При свете солнца эти откровения уже не казались такими жуткими, как в темноте. Мир прекрасен, а его поломки можно починить. Но Горь-Саныч содрогнулся. Валерка понимал, что тот испугался за свою Греховну.

– Твоя баба Нюра точно сказала, что все вампиры умрут за один год?

Горь-Саныч надеялся, что Валерка услышал неверно или напутал.

– Точно, – не помиловал его Валерка.

Горь-Саныч вытащил сигареты и нервно закурил.

– А как они умирают? И откуда потом новые берутся?

– Я не спросил, – виновато ответил Валерка. – Всё было такой кучей…

– Но ведь баба Нюра сумела выжить! – Горь-Саныч, конечно, яростно искал способы спасти Греховну. – Как бабе Нюре это удалось?

– Давайте ещё поговорим с ней, – здраво предложил Валерка.

Будь его воля, Игорь прямо сейчас помчался бы на пищеблок, вцепился бы в эту криворотую судомойку и заставил бы её сказать всю правду. Мир вокруг такой прочный и устойчивый, правильный в своей основе, даже если в нём много разных глупостей и недостатков, поэтому сильная и упрямая жизнь не может вот так просто взять и подчиниться какой-то выморочной нечисти! Жизнь всегда борется за себя, жизнь побеждает, значит, выход есть! Пускай вампиры тайком свили в пионерлагере своё паучье гнездо – но это они боятся жизни, а не наоборот: значит, они уязвимы, и надо их одолеть!

По лагерной трансляции серебряные горны играли побудку.

В палате пацы уже одевались. Лёва только зыркнул на Валерку, но промолчал. Валерка потянул со спинки кровати полотенце.

– Ты где был ночью? – спросил Славик Мухин.

– Костёр жёг на берегу.

– Чё не позвал? – обиженно вскинулся Гурька. – Я ваще костры палю!

– Я тоже хочу, – попросился Юрик Тонких.

– Костры по-нормальному разводят с одной спички, понял, Тонкий? – свысока сказал ему Горохов. – Ты не умеешь, чухан.

– Но у меня есть много спичек! – возразил Юрик.

– Костёр на берегу – фигня! – Титяпкин в досаде пнул по тумбочке. – Вот я в деревне у бабки сжёг у еённых соседей сарай с мотоциклом!

– Может, нам тут больницу подпалить, пацы? – воодушевился Гурька.

– Старшаки в прошлую смену рассказывали, что у них один взял покрышку с причала и в огонь бросил, – поведал Серёжа Домрачев. – Такой дым был, что пожарный вертолёт прилетал.

Валерка молча слушал пацанов и думал, что они – тушки. Они этого не знают, но для вампира Лёвы они не друзья, не футбольная команда, а тушки, из которых можно потихоньку пить кровь. Лёва заметил тёмный и быстрый взгляд Валерки и усмехнулся. Лёва имел всё, что хотел, а Валерка был изгой. Он врал про ночной костёр, потому что страшился спать на своей койке.

День в лагере начинался как обычно: отряды строились на Дружинной площадке, красный флаг взлетал вверх по флагштоку, в зарослях чирикали птицы, динамики извергали бодрые пионерские песни, с Волги донёсся звук ревуна швартующегося речного трамвайчика. Стоя рядом с Ириной во главе отряда, Игорь делал вид, что смотрит на Свистуху, но смотрел на Веронику.

Ветерок шевелил её волосы. Лицо у неё было таким нежным и свежим, что казалось, будто она всю ночь безмятежно спала, как дитя. Но она не спала. Игорь помнил, что в самый волчий час, подчиняясь неведомому зову, Плоткин вставал и уходил на улицу – это Вероника жаждала крови и ожидала его где-то в темноте. Однако при свете солнца Вероника была такой, какой Игорь её полюбил, какую обнимал и целовал, лёжа в траве на берегу Рейки. Той Веронике он рассказывал про конкистадоров, безвозвратно ушедших в сельву, и про взрыв вулкана Санторин, уничтоживший Атлантиду. С той Вероникой Игоря разлучили не Плоткин и Свистунова, а чья-то злая воля, которая захватила Веронику в плен и приговорила к уничтожению.

Линейка закончилась, и вожатые повели отряды обратно в корпуса.

– Наталья Борисовна велела тебе с Лагуновым подойти к ней, – негромко сообщила Игорю Ирина.

– А в чём дело? – удивился Игорь.

– А дело в том, что Лагунов не ночевал в палате.

– Откуда ты знаешь?

– Хлопов сказал.

– А Свистуха откуда знает?

– А ей сказала я! – с вызовом ответила Ирина.

– Тебе не надоело стучать? – раздражённо спросил Игорь.

Он оглядел Ирину Копылову с головы до ног. Интересно, кто она? Пиявица? Тушка? Или она правильная сама по себе, без вампирства?

Игорь и Валерка встретили Свистуху на Пионерской аллее.

– Не компостируйте мозги мне, я всё равно уже не поверю, – с усталым презрением заявила Свистуха. – Вам правила пионерлагеря не закон, так? Один шляется где-то всю ночь, а другой его покрывает! Спелись! Сколько можно это терпеть? Да гори оно синим пламенем!.. Короче, Корзухин: сейчас собирай шмотки Лагунова, и днём я отправляю его на теплоходе в город. Капустин сдаст его в детскую комнату милиции, а милиция уже сама найдёт отца с матерью. За этого типчика пускай у них голова болит, а не у меня!

– Они на Байкале! – ещё не осознав угрозы, строптиво ляпнул Валерка.

– В детприёмнике поживёшь, пока не приедут за тобой. Ты же бродяга.

Старшая пионервожатая ничуть не шутила. До Валерки наконец дошло, что его взашей выгоняют из лагеря, и у него едва не оборвалось сердце. Конечно, он боялся здешних вампиров, но ещё больше боялся подвести папу и маму. Сын в детприёмнике – это невыносимый позор! Папа расстроится, мама заплачет – что может быть ужаснее?! Да лучше сдохнуть!

– Давайте как-то по-другому! – возмутился Игорь.

– Всем давать – сломается кровать! – грубо ответила Свистуха.

Игорь страдальчески сморщился. Он ещё мог сопротивляться решению начальницы, но почему-то не сопротивлялся. Валерка посмотрел на него с недоумением и надеждой, однако у Горь-Саныча был такой виноватый вид, что Валерка сразу догадался: Горь-Саныч согласен со Свистухой! Валерку окатило ледяным отчаяньем. Горь-Саныч считает, что в городе Валерка окажется в безопасности! Там его вампиры не достанут! У Валерки от злости запылали щёки. Эх, Горь-Саныч! А говорил, что мы с ним – коллектив!..