Алексей Иванов - Пищеблок [litres]

Вероника вышла из столовки вместе с Сашей Плоткиным.

– Мне надо поговорить с тобой наедине, – сказал ей Игорь.

– Нам не о чем разговаривать, – холодно ответила Вероника.

– Это важно, – настаивал Игорь.

– Кажется, я предупреждал тебя, чтобы ты отцепился от Вероники? – дребезжащим голосом спросил Саша. – Неужели тебе непонятно?

Саша вёл себя как рыцарь, благородный защитник слабых. Он знал, что Игорь не полезет в драку, а потому держался вызывающе. Однако Игорь не обращал на него внимания, и Вероника тоже.

– Я всё равно буду дёргать тебя, пока не поговоришь со мной.

– Похоже, ты напрашиваешься на мордобой! – полыхал Саша.

– Не привлекай интереса к себе, устраивая мне бойкот, – добавил Игорь, угрожая Веронике тем, чего вампиры боялись не меньше святой воды.

– Ну, хорошо, – нехотя согласилась Вероника. – Отойдём. Саша, остынь. Собери отряд, и ступайте в корпус.

– Только недолго, Корзухин, – сказал Саша. – Если что, Ника, зови меня.

Игорь с мрачным любопытством смотрел, как Саша Плоткин деловито направился к пионерам. Вот как в быту выглядит подчинение тушки пиявцу.

– Прогуляемся до пирса, – предложил Игорь.

Они шли по аллее, будто ничего не случилось: ни разрыва отношений, ни превращения в вампира, ни страшного обещания стратилата. И красный галстук на шее Вероники тоже как будто ничего не означал. Просто галстук.

– Я догадался, – сказал Игорь. – Иеронов укусил тебя в Родительский день, когда ты с бесхозными девочками ходила к нему на чаепитие. А потом ты укусила Сашу, так? Наверное, и ещё кого-нибудь, но это уже не важно.

– Несёшь полную чушь, – досадливо поморщилась Вероника.

– Вокруг никого нет, перед кем тебе изображать обычного человека? – Игорь пожал плечами. – Я же сам видел, как ты залезала ко мне в комнату через окно. А оно на втором этаже. И у тебя были клыки.

– Бред! – решительно отвергла Вероника.

– Я ведь не тушка вроде твоего Сашеньки, чтобы верить во всё, во что ты прикажешь мне верить.

Вероника промолчала.

– Я знаю, для чего тебе пионерский галстук. Я знаю, почему ты предала нашу любовь и вернулась к Плоткину. Знаю, что ты делаешь по ночам. Знаю, что у тебя не бьётся сердце. И знаю, кто такой Иеронов.

За железными воротами по-прежнему возвышалась тумба с гипсовой горнисткой. Проходя мимо, Игорь погладил горнистку по облупленной и шершавой серебряной коленке. В пионерлагере нашлись ужасы и поужаснее ходячей скульптуры. И гипсовая девочка никогда не была живой.

– Нет, Игорь, ты и представления не имеешь, кто такой Серп Иванович, – усмехнулась Вероника без привычной надменности.

При упоминании Иеронова глаза её потемнели. Игорь помнил этот тёмный огонь – он зажигался только в миг торжества и блаженства.

– В нём такая сила, будто он бог. Ему нет преград. Он всё знает о людях. Он делает мир понятным. И я рядом с ним как всемогущая.

Игорь против воли почувствовал ревность к вампиру.

– С чего это Серп так тебя вдохновляет? – угрюмо спросил он.

Конечно, дело было не в близости. Близость – слишком просто.

– Для меня самой это загадка, – Вероника говорила медленно, словно вслушивалась в своё наслаждение. – Подобного со мной никогда не бывало. Наверно, я никогда не встречала других людей с такой же удивительной судьбой и с таким же внятным объяснением жизни. Если ты с ним заодно, то получаешь всё, что необходимо: любовь, свободу, правду. Всё обретает свой смысл. Любое дело ради него – часть великого дела. Я ещё никогда не ощущала себя такой нужной. Мне будто поручили знамя нести.

– Он пьёт твою кровь, а остальное – наркоз, – жёстко сказал Игорь.

– Да, ему требуется моя кровь, – легко согласилась Вероника. – Ну и что? Кому-то требуется инсулин, а ему – кровь. А мне своей крови для него не жалко. Он старый человек. Он изранен в Гражданскую войну. Он болеет. Но возраст и страдания не умаляют величия его духа.

Игорь вывел Веронику на пирс, протянутый с берега далеко в реку. Скоро здесь пришвартуется теплоходик, но пока что пирс оставался пустым, как недостроенный мост. Под ногами скрипели доски. Волны легко шлёпали о сваи и развешенные покрышки. По лицу Вероники бегали отсветы воды.

– Со мной ты была совсем не такая, – заметил Игорь, не пощадив самолюбия Вероники. – Со мной ты не терпела, чтобы тобой командовали. Чтобы за тебя решали, как тебе жить и что думать о жизни.

– Не обижайся, Игорь, – Вероника погладила его по локтю. – Но с тобой всё было… как-то мелко. Понарошку. Погуляли, посмеялись, поцеловались, переспали… А большой мир оставался страшным. Потому я и была такая… нетерпимая. Колючая. А с хозяином мир не страшный. Конечно, в нём много опасностей и неудобств, но теперь я знаю, почему, и знаю, как справляться.

Игоря едва не затрясло от ненависти к вампиру.

– Это всё ложь и обман! – он смотрел Веронике в тёмные глаза, но эти глаза были как проруби во льду. – Сегодня ночью Серп выпьет твою кровь, и через несколько дней ты умрёшь! Для тебя вообще ничего не будет!

– А я согласна, если ему так надо! – ответила Вероника дерзко и даже с радостью. – Думаешь, меня это испугает? Остановит? Да ты не чувствовал никогда, как я сейчас чувствую! Ты не жил, как я живу!

Слышать это Игорю было нестерпимо больно.

Вдали по Волге летел «Метеор». Он сверкал на солнце, точно выстрел.

Игорь схватил Веронику за плечи.

– Говори, что хочешь, – выдохнул он ей в лицо, – но я тебе не верю! Не верю, что ты меня разлюбила! Да, ты отказалась от меня для безопасности! Да, ты согласна умереть за вампира! Но меня ты не разлюбила!

Вероника глядела на него как на убийцу. Он положил ладонь ей под грудь – и там была мёртвая тишина. Её сердце не билось.

– Не трогай меня!.. – почти беззвучно прошелестела она.

– Если дёрнешься, я толкну тебя в воду, – предупредил Игорь. – Я знаю, что в воду вам нельзя. И знаю, что днём ты меня не укусишь!

Он чуть наклонился и жадно прижался губами к её губам – холодным и мягким. Вероника замерла на краю пирса, не рискуя шевельнуться. Игорь обнял её одной рукой, отчаянно притискивая к себе и целуя так, как никогда прежде не целовал. Это была его ненаглядная Вероника – украденная, обманутая, превращённая в чудовище, но всё равно его Вероника. И под ладонью он ощутил, как в ней вдруг что-то робко стукнуло, а потом снова и снова. У Вероники очнулось сердце. Оно толкнулось само, без повеления.

Игорь еле оторвался от её губ.

– Я не сброшу тебя в воду, – прошептал он. – Но мне надо, чтобы ты сделала одну вещь. Сделала для меня.

По безумному лицу Вероники плыли синие пятна.

– Когда сегодня хозяин позовёт тебя, скажи, что ждёшь его в пищеблоке. Пусть он придёт туда. И не важно, где ты в это время будешь.