Алексей Иванов - Пищеблок [litres]

– Со счётом шесть-один победила сборная средних отрядов! – небрежно объявил Руслан, словно эта победа ничего не стоила.

Зрители восторженно завопили. Всегда приятно, когда рушатся кумиры.

На поле быстро выскочила старшая пионервожатая и забрала мегафон. Чутьё опытного организатора подсказывало ей, что нельзя завершать смену раздором – торжеством одних и разгромом других.

– А по-моему, все молодцы! – весело закричала она. – Верно, ребята?

Зрители великодушно поддержали Свистуху.

– На Олимпиаде главное – участие! Побеждают все! Ура нашим!

– Ура!!! – грянули зрители.

Свистуха что-то прошептала Русланчику на ухо, и Валерка понял, что:

– Надо было ничью делать! Сам ты дэбил!

Футболисты покидали поле, и пацы направлялись в сторону Валерки с Юриком. Лёва будто невзначай опустился на землю рядом с Валеркой.

– Здоровско мы их? – негромко спросил он.

– Здоровско, – хмуро согласился Валерка.

– Ты ошибся, Лагунов, – Лёва растирал колени и не глядел на Валерку. – Я тебя звал к нам, а ты не пошёл. А тебе это было надо.

Валерку словно обдало холодом. Да, Лёва хороший: самоотверженный и честный. Да, он спас Валерку от Бекли. Да, он создал настоящий коллектив, о котором Валерка мечтал. Но это ничего не меняет, потому что Лёва – вампир. Значит, у него, у Валерки, вампиры отняли даже мечту!

– Подождите, ребята, послушайте ещё! – закричала в мегафон Свистуха. – Сейчас перерыв на полчаса, чтобы всем переодеться для торжественной линейки! И есть объявление! – в руке у Свистухи появился листочек. – Кого сейчас назову, тем надо в десять вечера подойти к доктору в медпункт!..

Валерка ухмыльнулся сам себе. Это заработал план Горь-Саныча.

В корпусе царила суматоха: вожатые наконец-то разрешили отряду готовиться к отъезду из лагеря. Игорь дежурил в кладовке и следил, чтобы не случилось эксцессов, подобных пропаже джинсов у Цыбастова. Пионеры, толкаясь и ругаясь, разбирали свои сумки, рюкзаки и чемоданы. Ночью, после костра, времени на возню со шмотками уже не будет, а утром – тем более: сразу после завтрака планировалась посадка на теплоход.

Ирина следила за порядком в коридоре. Пионеры носились туда-сюда, обмениваясь вещами, перепутанными за смену.

– Стяжкина, ты где? Отдавай мою кофту! – кричала Леночка Романова.

Перед Ириной вытянулась возмущённая Анастасийка. В руке она держала красивый иностранный саквояжик.

– Это же полная глупость, Ирина Михайловна! – гневно заявила она. – Вы сказали оставить для отъезда обычную одежду, а сейчас на линейку нужна парадная форма! Всё же наоборот получается!

– Не зли меня, Сергушина! – ответила Ирина. – Иди в палату, не мешай!

Валерка не ломал голову над такой ерундой. Сначала одежда парадная, потом она считается обычной, вот и всё. Пусть дураки переодеваются.

Пацы раскидали своё барахло по койкам – не столько для дела, сколько для того, чтобы убедить себя, будто предприняли какие-то незаурядные усилия для соблюдения порядка и проведения учёта.

– Пацы, приезжайте ко мне в гости, папка нас на рыбалку возьмёт, – пригласил всех Серёжа Домрачев.

– Я приеду! – тотчас пообещал Гурька. – Я у старшего брата обе сети возьму, он у меня ваще браконьер, в него из ружья даже стреляли!

– Осенью приходите на «Металлург», – солидно сказал Лёва. – У нас там на стадионе юниорская футбольная команда. Жека Гурьянов, Колька Горохов и Титяпыч, я вас песро… персонально зову. Нам нужны хорошие игроки.

– Я прямо в первое сентября приду! – пообещал Гурька.

Славик Мухин покрутил в руках кепку с козырьком и решительно нахлобучил её на голову Титяпе.

– Дарю на память! – сказал он. – Тебе же она понравилась.

– Нечестно! – сразу вскинулся Горохов. – Дарить чё – так всем!..

– Как я одну шапку на всех подарю?

– Тогда ничё ему не дари!

– Давайте все друг другу шапки подарим! – быстро придумал Титяпа, чтобы не терять подарок. Он вытащил мятую панаму и кинул Горохову. – На!

Горохов повертел панаму в руках и рассердился:

– А у меня нету своей шапки! Я из дома не брал!

Он явно не хотел расставаться с только что обретённой панамой.

– Подари носки, – подсказал Славик Мухин.

Горохов сразу снял носки и швырнул Юрику Тонких.

– Спасибо, – вежливо сказал Юрик. – Бери, Валерка!

Юрик протянул Валерке свой детсадовский картуз.

В картузе Юрика Валерка вышел на улицу.

Возле крыльца околачивался Гельбич – знаменосец отряда. Он был уже готов для линейки: наглаженные брюки, белая рубашка, лента через плечо, галстук и пилотка. Скучая, он развлекался со свёрнутым флагом: крутил его по-всякому и наносил удары по воображаемому противнику.

– О, Валерьян! – обрадовался Гельбич. – Иди сюда, буду тебя убивать! Стой спокойно! Дыщ! Дыщ!

Гельбич вмазал Валерке флагом сначала по рёбрам, потом по башке.

– Мозги наружу! – удовлетворённо сообщил он.

Валерке не понравилось, как вольно Гельбич обращается со знаменем. Конечно, отрядный флажок – это ерунда, но всё равно так нельзя.

– Знамя – не игрушка, – недовольно сказал Валерка.

– А что? – мгновенно прицепился Гельбич, почуяв забаву.

Он распустил красное полотнище и махнул им у Валерки перед лицом.

– Целуй! – приказал он. – Целуй!

Так в цепную собаку тычут палкой и приговаривают: кусай! грызи!

Валерка попытался схватить флаг. Гельбич ловко отскочил.

– Давай подерёмся! – увлечённо предложил он. – Штыковая атака! Я тебя колю, а ты такой дохнешь!

Гельбич сделал выпад развёрнутым знаменем, поражая Валерку в грудь. Валерка ринулся вперёд, чтобы схватить знамя, и ненароком наступил на полотнище, а Гельбич отскочил назад, отдёрнув древко. Шёлк предательски затрещал. Гельбич в испуге поднял флаг и охнул: полотнище висело на палке, прикреплённое к ней только одним углом, как тряпка на швабре.

– Ты чё сделал, козёл очкастый? – взвыл Гельбич.

Валерка и сам оторопел, пропустив обзывательство мимо ушей. Он наклонил флаг и осмотрел повреждение.

– Можно зашить, – уверенно сказал он. – Я сбегаю к девкам за нитками!

– Толстая увидит – меня уроет!..

– Спрячься! – посоветовал Валерка. – Ты сам виноват!

Он побежал в корпус и прямо у входа столкнулся с Анастасийкой.

– Сергушина, помоги! – горячо попросил он. – Дай красные нитки!

– Я не беру с собой в лагерь мулине! – свысока ответила Анастасийка. – Для рукоделия требуется спокойствие, а здесь его нет.

Валерка понятия не имел, что такое мулине.

– Мы флаг оторвали, – признался он. – Надо обратно пришпандорить.

Анастасийка смерила Валерку ледяным взглядом с головы до ног. Она же была командиром отряда, и ей приходилось ходить под сенью знамени.