Анна Велес - Месть духов [litres]

Наверное, раньше та могила, которая интересовала сейчас ребят, тоже была таким холмиком. А теперь… Все члены клуба новых охотников за привидениями склонились над ямой, уже достаточно запорошенной снегом. Могила была пуста. И этот факт не только не радовал новоявленных детективов. Он вызывал гнев и негодование. Ведь когда-то здесь был похоронен ребенок. Ни в чем не повинное маленькое чудо, пострадавшее от рук убийцы-матери. Его история и так была печальной. А то, что спустя два века кому-то понадобилось совершать вот этот жестокий и циничный поступок, просто бесило!

– Сволочи, – в сердцах высказалась Полина. – У кого только рука поднялась…

Ксюша почувствовала, как по ее щекам потекли слезы. Ей было нестерпимо жалко того неизвестного малыша, так рано и несправедливо расставшегося с жизнью. Ему и сейчас покоя не дают. Девушка не выдержала и заплакала. Стас тут же обнял ее и притянул к себе.

– Не думаю, – сказал он Полине и Митьке, поверх головы своей девушки, – что кому-то вдруг пришло в голову искать вот прямо тут сокровища.

– Естественно, – Полина поджала губы, в тоне сквозило недовольство и раздражение. – Тут все знают историю Прасковьи. Да и… если даже не знают. Простой холмик на земле. Если и искать сокровища, то где-то в тех могилах, у которых хотя бы есть надгробие. Кому вообще понадобилось…

– Понятно кому и зачем! – перебил ее не менее неприятным тоном Митька. Увиденное его тоже потрясло и рассердило. – Кто-то сознательно разрыл это захоронение. Чтобы выпустить призрак его матери!

Стас и Полина уставились на него в изумлении. Даже Ксюша повернулась к приятелю, утирая слезы, которые никак не хотели перестать течь.

– Но… – пролепетала она. – Зачем кому-то…

– Ребята, – Митька окинул друзей решительным взглядом. – По-моему, мы это уже проходили. Зачем кому-то создавать призраков? Или активировать их, чтобы они начали нападать? Посмотрите кругом. Посмотрите на это конкретное место. Никаких иных причин вскрывать эту могилу нет. А это значит… Я уверен, мы вновь вернулись к нашему большому делу.

Друзья немного помолчали, обдумывая его слова.

– Погоди, Мить, – наконец сказал Стас. – Ты предполагаешь, что тут поработал Незнакомец?

Блогер убежденно кивнул.

– Я уже ничему не удивлюсь, – призналась угрюмо Полина. – Только вряд ли он копал тут сам. И вообще! Это кладбище. Тут выход на дорогу в двух шагах. А там люди ходят. Даже если он поручил это кому-то… Должны быть свидетели!

– Бомжи, – вдруг выдала Ксюша, наконец-то справившаяся со слезами. Она все еще цеплялась за куртку Стаса. Чтобы просто было теплее. Даже не физически, а… просто от того, что он рядом.

– Бомжи? – переспросила ее сбитая с толку подруга.

Ксюша кивнула.

– Помните? – переспросила она друзей. – Сергей вчера говорил. Он и приехал сюда за нами из-за них.

– Верно, – Стас улыбнулся ей. – Это ты вовремя вспомнила. Он точно говорил, что тут обычно небезопасно. На кладбище собираются бомжи. И кто-то из них точно мог видеть преступников. Ну, тех, кто разрыл могилу.

– Поехали в участок, – решительно предложила Полина. – Сергей нам и скажет, где можно кого-то из них найти… Кого-нибудь поадекватней.

– И потом рванем к нему! – обрадовался Митька. Во-первых, его радовало, что план действий был так прост. А во-вторых, милый наивный городской парень получал возможность увидеть этих таинственных маргиналов, с кем его никогда в жизни не свела бы судьба.

– Вот эту часть приключения я бы предпочла пропустить, – прокомментировала его восторг Полина, направляясь обратно к проему стены.

За ней, взявшись за руки, отправились Стас и Ксюша. Митька старался держаться рядом с ними.

– Стас, а все-таки это он, – заметил блогер. – Три жертвы. Все женщины. Ведь это уже было…

– Даже если бы этого еще не было, – ответила ему Ксюша вместо друга. – Я уверена, что это Незнакомец, Митя. Только у этого психа хватит ума на такое.

Полицейский участок выглядел точно таким, как его обычно показывают в фильмах и сериалах. Серое скучное здание, внутри стены окрашены привычной «казенной» грязно-голубой краской, под ногами старый обтрепанный линолеум. Кабинет Сергея был тоже типичным: маленький, темный. Тут стояли пара стульев, еще один – офисный – был виден из-за простого рабочего стола. Стеллажи с папками дел у стены. И почему-то, как опять же во всех фильмах, на подоконнике и на углу стеллажа – парочка разросшихся домашних растений. Вполне себе живых и здоровых.

– Что нового? – спросил их полицейский с оживленным интересом.

– Мы нашли причину, почему призрак нападает, – отрапортовал Стас.

Он прислонился к стене у входа, расстегнул куртку. Митька пристроился рядом с ним, а девушки заняли свободные стулья.

– Да ладно?! – Сергей выглядел довольным. – Так быстро?.. Хотя вам, ребята, это привычно. И что это?

– В музее при школе, – начала рассказывать Полина, сидевшая практически напротив полицейского, – есть полностью записанная история Прасковьи. Видимо, священник, который служил в церкви в те годы, записал ее сразу после трагедии. И там четко рассказывается, что сразу после родов крепостная Прасковья удавила младенца путем удушения и закопала в месте на самом краю земли грешников. Где были уже похоронены такие же дети, кто умер до крещения. Не буду распространяться о своем отношении к этому человеку, кто обозвал этих бедных детей ублюдками и дьявольским отродьем…

– Не самый приятный тип, – поморщившись, прокомментировал Сергей. – Но он давно умер, так что оставим его. Так и что?

– А то, что именно ее преступление стало причиной самоубийства женщины, – пояснила Ксюша. – Она не смогла это перенести. Надеялась соединиться с душой своего сына после смерти. Потому сразу там же, на кладбище, и… порезала себя. Истекла кровью до того, как ее нашли. Смерть младенца – это отправная точка. И мы нашли его могилу.

– Понял, – кивнул задумчиво полицейский. – Ее понять можно. Жалко бедолагу. Только… Ну, могила. А чего это вдруг эта Прасковья так… оживилась?

– Могила разорена, – пояснил Стас. – Потому призрак и начал нападать. Причем мы также выяснили, как он выбирает жертв.

– Ого! – опять удивился Сергей. – Так у них прямо как у живых преступников! И?

– Она нападает на тех женщин, – чуть суховато пояснила Ксюша, – которые потеряли детей. Аборты, выкидыши… Прасковье нет разницы. Она считает этих женщин такими же убийцами, как она сама.

– Твою мать! – от души высказался полицейский. – Это же… Черт! Это как-то обидно. Эти женщины и так пострадали, а еще это!

– У привидений тоже в каком-то смысле есть своя психология, – с легкой иронией сказала Полина. – Смерть меняет их представления о мире. Может, при жизни эта девушка была милой и доброй. И наверняка пожалела бы любую другую женщину, потерявшую ребенка. Но после смерти границы морали стираются. Прасковья видит мир только через призму своего преступления.