Нил Гейман - Пляска фэйри. Сказки сумеречного мира

– Ох, – прошептал он, – я извиняюсь.

Больше он не шевелился. Я тихонько запела и руками подняла истекающие водой волосы с плеч. Одежда упала на пол. Я протянула руку. Он шагнул в воду, забыв даже, что на нем ботинки. Всплеск, который мы произвели с ним вдвоем, когда я увлекла его вниз, ударил в потолок и почти опустошил ванну, но нам обоим было все равно.

Правда утаскивать его мне было решительно некуда – разве что в сток.

Потом он лежал в моих объятиях, совершенно зачарованный, и довольно о чем-то ворковал. Ноги в промокших ботинках ему пришлось водрузить на краны, и он меня порядком придавил. Я предоставила ему трещать о чем-то своем, а сама при этом думала, как нам разрулить сложившуюся ситуацию.

– Я не много зарабатываю, – говорил он. – В «Спорт и ставки». Но на этот домик много и не надо, за грузовик уже уплачено, так вот и живем – Ангел и я… Я охочусь и рыбу ловлю, когда могу. Люблю природу. А ты?

– Воду, – промурлыкала я. – Я люблю воду.

– Да уж… Потому эти дела с рыбой так ужасно расстраивают. Все на самом деле в политику упирается, так мне сказали в Рыболовстве и Природопользовании. Воду, которая обычно идет вниз по руслу, отворачивают в сторону в пятидесяти милях выше по течению – можешь себе такое представить? – чтобы поливать поля в Саскилл-вэлли. Которые типа этим летом постигла засуха. Либо урожай сдохнет, либо рыба – кого хочешь, того и выбирай. Да только рыбу-то никто не спрашивал.

Он заметно заволновался. Того и гляди дойдет, что он сейчас валяется в ванне со спущенными штанами и в ботинках. В обществе совершенно незнакомой особы.

Я поцеловала его и ощутила, как мускулы расслабляются. Он снова что-то забулькал, голос стал сонным и мечтательным.

– Тебе же не надо прямо сейчас домой, а? Я тебя потом отвезу, попозже. Мы можем развести огонь, поджарить нам бургеров, потом пойти искупаться при луне…

– Искупаться при луне… – о, да.

– Точно! Правда я что-то сомневаюсь, что на реке сейчас хватит воды, даже чтобы ножки замочить.

Он снова перескочил в любимую колею. Тут сквозь мои чары пробился этот звук, какое-то странное стрекотание, неотложно требующее внимания – от него все его мышцы снова напряглись. Ботинки слетели с кранов, он перевернулся и неуклюже забарахтался на мне, пытаясь встать на ноги.

– Прости, крошка, мне надо взять трубку. Это, наверное, Сэм. Она всегда держит руку на пульсе, когда такое случается.

Он прошлепал вон из ванной, чтобы снова зарядить с кем-то о рыбе, оставив меня лежать в луже на дне.

Больше воды я не видела. До самой зари.

Еще один визг разбудил меня еще затемно. Я не помнила, где вообще нахожусь. Что-то мокрое толкало меня в щеку и влажно пыхтело. Потом Майк включил свет, и Ангел, чья улыбка обнаружилась всего в паре дюймов, радостно облизала мне лицо.

– Гарф, – сказала я и снова захотела заплакать, потому что всего этого не должно было случиться.

– Прости, малышка. Мне надо идти.

Майк натянул через голову рубашку и оптимистично поглядел на меня из воротника.

– Поехали со мной?

– А вода там будет?

– О, да!

Вот так час спустя я оказалась на речном берегу над дохлой рыбой, в Майковой одежде и с плакатом в руках – на нем было написано: «Защити природу в себе!» – в компании еще нескольких десятков решительных и слегка ненормальных людей. На одних были какие-то таблички, другие созерцали нас через сидящих у них на плече одноглазых монстров из кузова большого грузовика с надписью «Радио Техас: новостной отдел».

Майк все обещает мне, что скоро, очень скоро мы поедем и найдем тот озаренный луной пруд… или глубокое-преглубокое солнечное озеро и будем плавать там вместе в объятиях друг друга и целоваться, пуская гирлянды пузырей, а потом уплывем далеко за пределы смертной любви. Скоро… Но по дороге в это волшебное место грузовик непременно свернет к ручью цвета радуги, пахнущему, как помойка, или к озеру со знаками по всему берегу, предупреждающими, что «купаться запрещено». Потом он будет часами висеть на телефоне с Сэм или Кайлом, или Ванессой, а наутро разбудит меня, потому что пора снова ходить кругами с плакатом. Но я все еще надеюсь, потому как что еще мне остается делать?

Правда я уже начинаю задумываться: что если мне суждено проторчать тут, как рыбе без воды, целую смертную жизнь, вот с этим человеком – каким бы он ни был милым?.. И лишь потом – когда-нибудь – уплыть назад, в те глубокие, пронизанные солнцем воды, где я появилась на свет.

Патриция Энн Маккиллипродилась в Салеме (штат Орегон) и получила степень по английской литературе в Университете Сан-Хосе. С тех пор она пишет – преимущественно фэнтези. Среди ее многочисленных романов The Forgotten Beasts of Eld , получивший Всемирную премию фэнтези 1979 года; трилогия «Мастер загадок»; The Changeling Sea; Winter Rose , номинированная на премию «Небьюла»; Something Rich and Strange и Ombria in Shadow , которые получили Мифопоэтическую премию. Среди самых свежих работ Патриции – In the Forests of Serre и Alphabet of Thorn . За эти годы из-под ее пера вышло и немало рассказов.

Патриция и ее муж, поэт Дейв Ланд, живут в Орегоне.

Здесь, в Орегоне, вода окружает нас почти со всех сторон. Мы живем совсем близко к заливу, который из окна моего кабинета выглядит как озеро с невысокими, покрытыми лесом горами на дальнем берегу. Залив постоянно меняется; иногда во время отлива он превращается в грязевую равнину, а когда с моря накатывает туман – в таинственные воды без границ; или вдруг становится сверкающей, взбитой ветром лазурью, над которой после шторма во все стороны разлетаются радуги. Русалки, келпи и ундины обитают в таких водах – наверное, поэтому одна из них и приплыла мне в голову для этой истории.

Река, где Ундина жила со своими сестрами, явилась из романтической и очень детальной живописи прерафаэлитов. А место, где оказалась Ундина, когда всплыла в мир людей, – реальная река в Орегоне. В какой-то момент ее всю запрудил дохлый лосось, еще вчера совершенно живой и шедший на нерест, о чем написали все газеты страны. Моя Ундина пытается найти дорогу домой, в свой подводный мир, – но вопрос о том, повезет ли ей больше, чем рыбе, остается открытым.

Патриция Маккиллип

[64]

Небо сегодня поражало беспримерной синевой, но с самой зари где-то непрестанно рокотал гром. Тихий, тяжелый гром – от него резко пахли пряди серой дымки, которые ветер волок по полям. Словно кто-то потер графитовый стрежень о плоскость горизонта, оставив местами дымные столпы на фоне разогревающегося дня. Это шагали строем пехотинцы, а артиллерия позади и с флангов очень убедительно имитировала громовые раскаты.

Ферма была им не по дороге. По крайней мере, пока. Она притулилась сбоку.