Александр Варго - Нелюдь [litres]

– Ты будешь моя… – предвкушающе протянул голос, и демоническая разноголосица мгновенно смолкла. – Этого не избежать, ведь ты сама сделала всё для этого. Моя, уже скоро…

Инна отрицательно замотала головой и попятилась, когда к ней потянулось узкое подрагивающее, сотканное из тьмы щупальце. Шаг, второй, третий… Спина почувствовала бетонное ребро столба, щупальце висело в считаных сантиметрах от лица, и Инна сделала единственное, что могла: закрыла глаза.

Прикосновение было коротким, безболезненным. Голос издал блаженный стон. Щупальце тут же отдёрнулось, после чего пришло понимание, что дурнота исчезла. Доступ к ячейке памяти был свободен.

И Инна вспомнила.

В следующий миг она упала на колени, и окружающий мрак начал жадно впитывать в себя её вой: надсадный, безысходный, почти нечеловеческий…

– Витенька, ну, ты же прекрасно знаешь – женщины любят ушками…

Миловидная златовласка с фигуркой балерины невинно захлопала голубыми глазами, прикусила нижнюю губку, грациозно повела плечиком.

– Ну, знаю… – мрачно буркнул Крохалёв, делая очередную безуспешную попытку сосредоточиться и выбрать что-нибудь из тощенького меню. – И что?

– Витя-Витенька-Витюша, жаждут ласки мои уши, – негромко пропела блондинка на мотив полузабытой попсы. – Господин полицейский, не обижайте девушку и журналиста, поделитесь подробной информацией…

– А мне что с этого? – прямолинейно бухнул веснушчатый, круглолицый здоровяк. – Половину гонорара за писанину твою отжимать у меня совесть не позволит, на свидание опять не придёшь. Да и нет у меня сейчас времени на эту лирику… Половина выходного раз в три недели. Короче – можешь кукситься, но выгоды не вижу.

Девушка ничуть не смутилась и расстегнула две верхние пуговицы на блузке:

– Жарковато здесь…

– Слышь, восходящая звезда провинциальной журналистики… – Крохалёв отложил меню, стараясь смотреть в глаза собеседнице, не ниже. – Писала бы про богему местную, про торжественное открытие пятисотой урны. Вон, у Филачёвых из Липового переулка самогонный аппарат себя поясом шахида вообразил: знатно шарахнуло. Прямо бестселлер, расписывай – не хочу. Мариночка, кровища, трупы тебе зачем? Ты жмура вживую видела? Нет, не после морга, когда они облагороженные. А после того, как над ним колюще-режущими-пилящими вдоволь поупражнялись… На редкость хрено-о-овое зрелище.

Блондинка безмятежно пожала плечиками:

– Витя, я же тебя не пытаю: почему ты на этой работе уже восемь лет, если от неё одни минусы. Вот и ты меня не тормоши, почему я о «Высовской твари» писать надумала. Тебя же не волнует, кто в своё время о сестрах Гонсалес написал? Ну вот… Ты выбрал что-нибудь?

Она забрала у Крохалёва меню, быстро пролистала. Вскинула руку, подзывая официантку:

– Мне чай с чабрецом и пару ватрушек с повидлом. А этому идеальному мужчине и грозе местного криминала – пива местного, он другого не пьёт. И к пиву чего-нибудь… Вот, колбасок и гренки с чесноком.

Официантка ушла, Марина снова посмотрела на Виктора:

– В общем, так. Едим, пьём. Если к последнему глотку пива не созреешь ничего рассказать – я расплачиваюсь и разбегаемся. Устроит?

– Когда это я за твой счёт хоть яблочный огрызок съел… – проворчал Крохалёв. – Хрен с тобой, вытягивай душу.

– Рассказывай что знаешь, – улыбнулась Марина, вытаскивая из сумочки диктофон. – А восходящая звезда сама потом факты рассортирует и всё в лучшем виде изложит. И насчёт свидания серьёзно подумает.

– Я так полагаю, ф. и. о. тебе напоминать не стоит…

Марина кивнула:

– Резанова Инна Эдуардовна, одна тысяча девятьсот семьдесят первого года рождения.

– Именно, – вздохнул Виктор. – Она же «Высовская тварь», установленное количество жертв – двадцать одна. Убивать начала около трёх лет назад, и не только в наших краях. Сначала каталась в соседние области, а когда шиза совсем расцвела – стала здесь народ шинковать. Перед тем как её взяли, в последней электричке трёх попутчиков на тот свет отправила, с особой жестокостью. Бабку, мужичка и подростка – у всех глаза вырезала… До этого только мужиков в возрасте убивала, тоже без глаз оставляла. Причём мужиков разных, без системы, но с умом, продуманно. Если бы у неё с головой плохо не стало, мы бы её ещё долго ловили.

– Что, прямо так однажды проснулась – и начала убивать? – перебила рассказчика блондинка. – Ни с того ни с сего… Раз, и новая Ирина Гайдамачук образовалась, даже похлеще.

– Подкованная ты наша. Гайдамачук, Гонсалес… Нет, была у неё… стартовая площадка. Её года четыре назад похитили, насиловали и могли убить. Братья-близнецы, могильщики.

– А, да-да! – Марина щёлкнула пальцами. – Что-то припоминаю. Хром… Хоромины?

– Хоронины, – поправил Крохалёв. – Фамилия под стать профессиональной деятельности. Евгений и Александр. Те ещё нелюди были. Видеозаписи потом у них дома нашли, с семью без вести пропавшими ситуация прояснилась… Неподалёку от кладбища заброшенные подвальчики-овощехранилища были, братья там такой схрон обустроили – хрен найдёшь, если не знать. В нём женщин и прятали. После смерти расчленяли, по пакетам раскладывали и в свежие могилы частями подхоранивали. А с Резановой им не повезло. Исхитрилась освободиться, и не стало близнецов. Так душу отвела, что все, кто результат видел, блевали до упора. Её, понятное дело, не посадили, после такого-то… Как наши думают, и я в том числе, что тогда у неё и проснулась вот эта тяга убивать.

– Не исключено, после такого-то… А у самой Резановой спрашивали?

Крохалёв криво усмехнулся:

– Если очнётся – спросим. В коме она. Охранники из электрички её вязали, напортачили, дилетанты косорукие… Неизвестно – выживет или нет. По мне, так лучше бы сдохла. Напилась крови, тварь, нахлебалась…

– Понятно, – протянула Марина. – Значит, на границе жизни и смерти сейчас.

– Типа того. Я очень надеюсь, что она уже не очнётся и в ближайшее время в аду окажется. Заслужила, сука, и никакие близнецы тут не оправдание. Желаю, чтобы черти ей что-нибудь покруче сковородки нафантазировали… Двадцать один труп, нормальные мужики в основном. Не бомжевня, не Бухеры Запоевичи Стекломоевы какие-нибудь…

Виктор замолчал, наблюдая, как подошедшая официантка переставляет заказ с подноса на стол. Взял бокал с пивом, сделал большой глоток. Посмотрел Марине в глаза, перевёл взгляд ниже…

– Ну, чего тебе ещё рассказать?

Сёстры Гонсалес – самые жестокие серийные убийцы Мексики, действовавшие в период между 1950-м и 1964 годами. Количество жертв – более 90.

Ирина Гайдамачук (Красноуфимская волчица, Раскольников в юбке) – серийная убийца, количество жертв – 17. Период убийств – с 2002-го по 2010 год.