Маттиас Бауэр - Morbus Dei. Инферно

Иезуит кивнул.

– Тогда не будем терять времени. Держись за мной, Базилиус замыкает.

Не дожидаясь ответа, фон Фрайзинг двинулся вперед. Иоганн хотел его окликнуть, но Элизабет взяла его за руку.

– Не надо, – шепнула она. – Мне кажется, ему можно доверять.

Лист ничего не сказал, но крепче сжал руку Элизабет. Они последовали за монахом. Базилиус, как обычно, шел последним.

Первую половину склона они преодолели без особых трудностей.

Иоганн вслушивался в каждый их шаг, в завывания ветра и тихое урчание гор.

– Может, нам повезет, – сказал он негромко, – и мы…

В ту же секунду воздух наполнился страшным гулом. Лист вскинул голову и пришел в ужас: склон целиком съехал вниз. Мощная и неотвратимая, на них неслась лавина.

– Назад! Быстро! – проревел Иоганн, развернул Элизабет и толкнул ее вниз, к Базилиусу. – Уведи ее в безопасное место!

Тот послушно потащил Элизабет в сторону, где лавина их не достала бы.

– Иоганн…

Он уже не обращал на нее внимания. Снова посмотрел вверх: фон Фрайзинг отшвырнул мушкет и размашистыми прыжками сбегал по склону. Лист по-прежнему был на пути лавины, но он остался стоять и протянул руку монаху.

Лавина почти настигла иезуита.

– Прыгай! – прокричал Иоганн.

В последний момент фон Фрайзинг оттолкнулся, прыгнул… и ухватился за протянутую руку. Лист резко повернулся и перебросил монаха через себя, прочь от лавины.

Стоял оглушительный гул, земля дрожала под ногами. Иоганн понимал, что ему уже не спастись, что он выжидал слишком долго. «Значит, вот так оно будет, – пронеслось у него в голове, – я…»

Чья-то рука схватила Иоганна за воротник, удержала его и с силой выдернула из снежного месива.

Лавина съехала по склону, увлекая за собой все, что было у нее на пути, и с грохотом разбилась о дно ущелья.

Иоганн посмотрел вверх. Фон Фрайзинг вогнал посох в землю и повис на нем, чтобы дотянуться до Листа и удержать его.

Монах подтянул спасенного вверх. Они упали на снег и какое-то время лежали, переводя дух, глядя на смертоносную просеку, проделанную лавиной. Отдышавшись, Иоганн повернулся к иезуиту.

– Спасибо.

– За что? – удивился фон Фрайзинг. – Это я должен благодарить тебя. Если б не ты, лежать бы мне сейчас под снегом в ущелье.

Лист посмотрел на Элизабет и послушника.

– Я сделал это только ради нее. Она не простила бы меня, если б я позволил святоше погибнуть. – Он ухмыльнулся.

– Не богохульствуй. – Фон Фрайзинг ухмыльнулся в ответ, и оба рассмеялись.

Иоганн протянул иезуиту руку.

– С почином.

– С почином. И… спасибо. Я серьезно. – Монах заглянул ему в глаза.

– Хорошо. Но вы, как-никак, спасли нас от волков. А я не люблю оставаться в долгу, – ответил Лист.

Фон Фрайзинг кивнул.

– Не ты один.

Они встали, отряхнулись и стали спускаться к Элизабет и Базилиусу.

На дне ущелья было тихо, и ветер туда не добирался. Было слышно, как журчит ручей подо льдом, в котором местами попадались проломы. Внизу царил полумрак, потому как склоны вверху почти смыкались и едва пропускали солнечный свет.

Путники сидели на большом плоском камне у ручья и ели. Их скромная трапеза состояла из старого хлеба и нескольких кусочков сырого мерзлого мяса. Все они были измотаны. Спуск в ущелье, опасный и напряженный, занял у них около часа. Но, после того как обрушился склон, это был их единственный путь.

Фон Фрайзинг наблюдал за Элизабет: она кусала мясо и всякий раз брезгливо морщилась. Монах порылся в заплечном мешке.

– У меня кое-что есть для тебя. – Он достал маленькое сморщенное яблоко и протянул девушке.

– Спасибо, святой отец.

Элизабет надкусила яблоко; оно было кислое и волокнистое, но показалось ей пищей богов.

– А для нас, Иоганн… – фон Фрайзинг вынул из мешка кожаную флягу, – тоже кое-что найдется. Воистину, мы это заслужили. – Он бросил флягу Иоганну. – За Господа нашего, выпей!

– Ну, если это не травяная водка…

Монах вопросительно посмотрел на него, но Лист уже откупорил флягу и сделал большой глоток. Приятная на вкус и довольно крепкая настойка отдавала во рту печеными грушами. Иоганн вернул флягу иезуиту. Тот в изумлении взглянул сначала на него, потом на флягу.

– Воистину, человек, одаренный во всем, – пробормотал он.

Лист открыл было рот, но в тот же миг его обдало жаром. На глазах выступили слезы, голова, казалось, вот-вот разорвется. Иоганн закашлялся и стал хватать ртом воздух. Элизабет похлопала его по спине.

Фон Фрайзинг выглядел удовлетворенным.

– А я уж подумал было… Это пойло свалило Готтхельфа, а я не встречал человека более крепкого.

Он сделал маленький глоток.

– Брат… – просипел Иоганн, чуть отдышавшись.

– Да, сын мой?

– Я начинаю сомневаться, правильно ли поступил, вызволив вас из-под лавины. Человек, который угощает таким дьявольским пойлом…

– А, дьявола от него только вывернуло бы. Это, – фон Фрайзинг похлопал по фляге, – только для людей истинной веры.

Он протянул флягу Базилиусу, но тот молча помотал головой. Монах пожал плечами и убрал флягу обратно в мешок.

– А теперь, когда мы все подкрепились, давайте подумаем, как нам быть. – Иезуит посмотрел на Листа. – А потому неплохо бы знать, кто вы такие.

Иоганн медлил в нерешительности. Монах был прав, а инстинкт подсказывал, что этому человеку можно доверять. Он взглянул на Элизабет, и та кивнула.

Иоганн сделал глубокий вдох.

– Что ж, ладно. Я – Иоганн Лист. Не знаю точно, сколько мне лет и кем были мои родители. Я вырос в монастыре Альтмариенберг, – ему показалось, что фон Фрайзинг вздрогнул при упоминании этого места, – а затем стал подмастерьем у кузнеца. В один прекрасный день меня схватили солдаты и отправили в учебный лагерь, потому что им нужны были люди. Я дрался в пехоте, до недавнего времени в Италии, в армии принца Евгения. Там я присоединился к мятежу против офицеров, которые готовы были отправить на убой целую деревню.

Он сделал паузу.

– Поэтому мы перебили офицеров. Всех.

Кроме одного. Один сбежал. Не забывай . Внутренний голос звучал насмешливо.

– После мятежа я пустился в бега, – продолжал Иоганн. – Потом меня схватили французы, будь они прокляты. Я провел у них примерно год, после чего мне удалось сбежать. И снова я скитался, потому что свои разыскивали меня как дезертира и убийцу, и вот судьба занесла меня в эти горы… – Он взглянул на Элизабет, и на миг лицо его осветилось улыбкой. – А что произошло потом, вы уже знаете.

Фон Фрайзинг кивнул.

– Благодарю за искренность. И рассказал ты хорошо, все по делу, без лишней болтовни. Думаю, мы найдем общий язык… – Он прокашлялся. – Должен признать, поначалу я тебе не доверял. Изначально планировал поместить тебя под стражу в Инсбруке, а потом выяснить, говоришь ли ты правду… У меня есть поручение от высших чинов, и я не должен допустить, чтобы тайна болезни просочилась наружу. – Монах посмотрел на Иоганна и Элизабет. – Теперь я понимаю, что ошибся. Прошу простить меня.