Александр Тамоников - Музей смерти

Это было одно и то же лицо.

Мы молчали, пожирали глазами фото – видимо, пытались найти в них хоть одно различие. Варвара дрожала – я обнял ее, так, на всякий случай.

– Да ну, ерунда, – выдохнул я. – Родственник, что ли?

– У родственников во внешности иногда бывает что-то схожее… – прошептала Варвара. – Иногда схожего довольно много. Но это никак не может быть одно лицо…

– Что ты хочешь этим сказать? – Я засмеялся, но попытка не удалась – словно кость проглотил. – Ты не права, Варвара. Бывает, что в четвертом, пятом поколении потомок очень сильно напоминает своего предка…

– Что с тобой? – Она беспокойно шевельнулась. Я не хотел говорить, начинался озноб, явно не от простуды. Я тоже кое-что замечаю, но не всегда этим делюсь…

– Ничего страшного. – Я сделал новую попытку улыбнуться. – Легкий приятный морозец по коже…

– Говори. – Она сверлила меня глазами. – Ты что-то знаешь…

Я неохотно рассказал об истории с двумя гаишниками. Она закрыла глаза, обхватила голову. Потом вновь устремила на меня взгляд – он был охвачен тоской.

– Ты знаешь что-то еще, говори, я же вижу…

– Не хочу тебя окончательно расстраивать, но вспомни сегодняшнего гаишника… Сравни его со старостой и Кротовым…

Она смотрела, завороженная, включала память. Она не могла во всех подробностях рассмотреть лицо «инспектора» – ее в машине заморозил страх, но тем не менее… Не только бриолин с усами меняют лицо – полицейская униформа делает то же самое. Она отвлекает от лица, на него почти не смотришь – ведь все инспектора одинаковые! А если еще шапка с козырьком закрывает полголовы…

Мы сидели перед компьютером, потрясенные. Становилось душно, как в склепе, хотя форточка за шторами была открыта. Заморгала лампа-прищепка, потемнело, потом освещение вернулось – может, напряжение в сети упало, или что-то другое…

– Ты о чем сейчас подумала? – прошептал я.

– О том же, что и ты…

– Это чушь. – Я решительно и категорично замотал головой. – Ладно, колдовские атрибуты, ведьмы, призраки, общение с духами умерших. Это трудно, но можно стерпеть. Но сейчас ты пытаешься внушить мне что-то запредельное!

– Я ничего не внушаю, Никита, ты сам себе внушил… Я не просто так проснулась и решила устроить эти ночные посиделки у компьютера. Мне было видение, дух Марии явился…

– И приказал подойти к компьютеру? – Я рассмеялся неестественным смехом. – Мария Власова понимает, что такое компьютер? Это, знаешь ли, очень продвинутый дух.

– Не кощунствуй, Никита…

– Я – кощунствую? Ну, знаешь ли…

– Вспомни проклятие Марии перед смертью, адресованное старосте Савельеву – я тебе о нем говорила. Во мне до сих пор звучат ее слова… Их смысл понимаешь не сразу, верно? «Будь ты проклят! Будешь вечно мучиться в этом мире…» ВЕЧНО, Никита, понимаешь? В ЭТОМ мире, а не в каком-то еще… Помнишь, тетя Валя говорила, что все причастные к этому делу умерли, а староста – нет? У него начались невыносимые мигрени, терзали видения. Приходил на могилу, просил простить, избавить от страданий, дескать, раскаялся. А потом исчез, и больше его, как говорится, не бачили…

– Ты понимаешь, какую ахинею предлагаешь рассмотреть?

– Это не я предлагаю, Никита. Мы с этим столкнулись. Что ты знаешь о проклятиях ведьмы, сделанных под воздействием мощного энергетического импульса? Даже я об этом не могу все знать. Это запредельная зона, терра инкогнита…

– Но существуют же законы – физики, биологии, анатомии, наконец…

– Не знаю, Никита, мы многого не знаем…

– Тогда зачем Кротов… будем называть его Кротов, не возражаешь? Зачем он пришел в музей – ведь мог догадываться, что эти музейные артефакты его сжуют и выплюнут?

– Пока не могу объяснить… Он мог не знать про артефакты, просто пришел в музей – туда все когда-нибудь приходят. Это могло быть неосознанное влечение, не поддающееся объяснению…

– Нет, все, хватит. – Я резко отодвинул стул. – Ты сходишь с ума, а я этому потворствую. Все легко объясняется, мы прослеживаем близкую родственную связь, которая в четвертом поколении может выглядеть именно так. Проклятье ведьмы могло распространяться не только на Савельева, но и на его потомков. Этим все и объясняется. И не надо громоздить мистику на фантастику. Завтра отвезем надгробие на могилу, и пусть рабочие приведут ее в божий вид. На этом наша работа заканчивается. А полиция пусть ищет реальных преступников, – я ткнул пальцем в фотографию Кротова, бьющегося на полу. – У нас реальный, а не мистический преступный сговор. Действует банда людей с сомнительным прошлым. Они следят, нападают с ножами, взламывают квартиры. Этот субъект реальный убийца, не забывай, – по меньшей мере двух инспекторов ДПС… Варвара, пойдем спать, – взмолился я. – Тебя не убивает мысль, что наша первая ночь проходит как-то необычно?

Утром мы опять проснулись одновременно. Это было, мягко говоря, позднее утро. Электронные часы утверждали, что уже половина двенадцатого. Солнце пыталось пробиться через шторы, сочилось в щели. Ладно, спасибо, что проснулись. Играла «Пионерская зорька». Я совсем забыл про свою незаменимую помощницу! Я, в принципе, выспался, был полон сил для совершения новых глупостей. Я схватил телефон, откашлялся.

– Ну, здравствуй, всех начальников начальник, – сказала Римма Казаченко. – Судя по голосу, ты еще жив. Как идет расследование нашего мутного мистического дела?

– Помутнело еще больше, – признался я. – Ты где?

– Я на работе, – сказала Римма. – Не волнуйся, это не новая работа, а все та же. Сижу в нашем агентстве, занимаюсь обычными офисными делами – разведением фиалок, скачиваю рецепты из Интернета…

– Кто приказал выходить на работу? – Даже голос сел от волнения.

Римма засмеялась – но как-то натянуто.

– Ты бы послушал, как это звучит. Абсурд в каждом слове. Вчера я на работу не выходила, тебе не звонила, хотя соблазн был. Вечером гуляли с мужем, видели свет в твоих окнах, ладно, думаю…

– Римма Владимировна, уйдите, пожалуйс– та, из офиса. Я не шучу, все достаточно серьезно…

– Успокойся, Никита. Я мужу все рассказала – представляешь, он, оказывается, не такая бессердечная сволочь! Вчера со мной сидел в офисе, пока я почту проверяла и на пропущенные звонки отвечала. Сегодня двух парней отрядил с работы – не на весь, понятно, день… Ладно, уйду, не проблема. У нас несколько пропущенных звонков и пара электронных писем. Ничего зловещего. Звонили из НИИТО, очень хотели тебя услышать. Депутат еще не потерял надежду, готов потерпеть пару дней… Он рецидивист, ты знаешь?

– Это как? – испугался я.

– На второй срок собирается. Я устала объяснять человеку, что ты не собираешься на Майорку, родная Сибирь тебе милее и безопаснее. Эх, а ведь чуть не сбылась моя просроченная мечта, – сокрушенно вздохнула Римма. – Да, совсем забыла. Как там наши отношения с парапсихологом?