Наталья Аристова - Искусство проклинать [СИ]

Шестое чувство подводило меня трижды. Первый раз это случилось летним утром, потом были зимняя ночь и весенний день. По логике, очередной катастрофы следовало ожидать осенним вечером, но мне больше некого было терять кроме самой себя. Я три раза меняла свою жизнь и кроила заново, три раза «надевала» новое лицо и, по той же логике, в четвёртый раз ничего кроме какой — нибудь посмертной маски мне не светило. Не думаю, что это сильно меня беспокоило, но я и не спешила найти свой злосчастный осенний вечер. А он пришёл сам. Он подкрался так незаметно и тихо, что сейчас в это невозможно поверить. И начинался тот вечер обыкновенно, — «банально», как сказала бы моя бывшая свекровь, экс-генеральша Ивина. Но наречия «банально» в моем словарном запасе нет: я злопамятна, и честно себе в этом признаюсь. Вечер был обычный — субботний, ноябрьский, темный и промозглый.

Представления не имею, откуда он свалился на мою голову, может быть с луны. Во всяком случае, когда я заходила в Курятник, то не обратила внимания на столик возле самой кухни. Я сидела в полумраке кабинки и не смотрела на окружающих, занятая своими мыслями. Мне было спокойно, уютно, и даже немного скучно — почти так, как хотелось. Когда салат и перепелиные яйца под грибным соусом были съедены, я отпила пива из высокого запотевшего стакана и откинулась на спинку стула в ожидании следующего блюда. Внизу танцевали, но в мой угол музыка доносилась глухо и не действовала на нервы. Над эстрадой веером разбегались разноцветные лучи, Алик кричал в микрофон что-то английское, и зал веселился на полную катушку.

Чуть пониже меня на, втором уровне, отбивали такт в ладони, и звонкий женский голос подпевал, явно стараясь привлечь внимание к хозяйке. Я взглянула в большую кабинку слева и увидела полдюжины жриц любви при полном параде, с боевой раскраской на лицах. Одна из них, брюнетка с длинными заголёнными почти до ягодиц ногами, показалась знакомой, и я вспомнила, что видела её возле Совки, зареченского сутенёра. Совкин «гарем» работает в Паласе, и к Васо могли явиться только девочки «не у дел», отдыхающие в свободное от основной работы время.

Курятник солидное семейное заведение, соблюдающее нейтралитет: здесь бывают все, но никогда не случается крупных драк и разборок, а тем более, «тяжёлого флирта». Многие считают, что этому способствует отряд смуглых мальчиков, которые время от времени, приветливо улыбаясь, обходят залы, толкутся у стойки и строят глазки дамам. Но так думают непосвящённые. Я подозреваю, что у Васо хорошая «крыша» и, возможно, очень серьёзная, потому, что дела у него идут в гору.

Меня это не касается, я не часто бываю в Курятнике, хотя с Васо мы друзья, соседи и «творцы этого заведения», как он любит говорить. На самом деле ресторан называется Птичий базар. Он стоит на крутом берегу, прилепившись к холму, и этажи здесь расположены наоборот: сначала вход, холл, кухня, а потом, вниз — залы и балконы. Здание, довольно неказистое, досталось Васо от какого-то должника, поставлявшего ему зерно, и он долго не знал, что с ним делать. Я посмотрела эту охабину, общей площадью в четыреста квадратных метров и высотой с двухэтажный дом, полазила по металлическим и дощатым площадкам, с которых рассыпали, сушили, веяли и сортировали разные злаки, пока хозяин не промотал весь свой капитал на игровых автоматах, и пошутила: Хороший ресторан выйдет. Или дискотека.

— Смеёшься, дорогая! — наигранно обиделся Васо. — В этой пыли даже мои куры задохнутся. Я уже решил в аренду сдавать. Сначала птицефабрику хотел — отговорили: невыгодно, на лечение птицы и прививки много денег уйдет.

— А люди, как раз, не такие нежные. Да и зачем твоим индюшкам целый дворец? Или ты страусов решил завести? Можно ещё орлов… У тебя же на утепление стен миллионы уйдут! А для ресторана хватит тонкого слоя штукатурки, или вообще, вагонки какой-нибудь. Площадки отгородишь — и сразу несколько залов есть, отдельных. По верхней галерее можно поставить перила и разделить её на кабинки, с видом вниз. А внизу — эстрада, танцплощадка. Да ещё боковой выход над рекой, там классный балкончик на свежем воздухе можно сообразить: зацементировать пол, сделать навес… И станешь ты ресторатором, представь только! Птица у тебя своя…

— Рыба рядом, в реке — подхватил Васо.

— А дичь в лесу — закончила я, и мы засмеялись: рядом есть лесок, кишащий бомжами и бродячими собаками.

Через два месяца Васо явился ко мне с бутылкой Абрау-Дюрсо и дорогущим шоколадным набором и предложил «подробнее развить ресторанную тему». Так появился Птичий базар, а в просторечии — Курятник, задуманный с моей легкой руки. С потолка сняли кран-балку, выбросили кучу железных ёмкостей и агрегатов, а здание вымыли, оштукатурили, провели газ и воду, поменяли стёкла на витражи. На бывших производственных площадках оборудовали залы на разных уровнях. Получилось не очень дёшево, зато и не так сердито. Васо приделал для официантов грузовой лифт и дело, кажется, процветает. Теперь разведением птицы заведует тесть Васо, а он сам открыл в городе ещё два кафе и пять гриль — баров. Но Курятник его любимое детище и главная штаб — квартира, а я здесь почётный желанный гость.

Плотный черноглазый парень — официант, видимо из многочисленной родни Васо, принёс тарелку с аппетитно пахнущими кусочками цыплёнка, зелень. Долил пива в стакан и улыбнулся: Песня для вас… А Васо сам подойдёт, немного попозже. Приятного аппетита!

Я поблагодарила кивком, тоже с улыбкой, и взглянула вниз. Алик что-то говорил в микрофон, но я не расслышала из — за расшумевшихся девиц. Особенно старалась одна из них, рыжая, разумеется, крашеная, потому что характерной для натуральных рыжиков хрупкости и бледной субтильности у неё не было. Заложив одну на другую модельные, «из ушей», ноги, она заливисто хохотала, поглядывая по сторонам, и манерно отмахивалась рукой от подружки, пытающейся её утихомирить.

Так какая же на этот раз песня? — рассеянно подумала я, проследив взглядом, на кого Рыжая пытается произвести впечатление. Он сидел в первой кабинке, сбоку от меня, в другом конце буквы Г, которую образовывает верхняя галерея и смотрел в зал. Его ярко освещало прикрученное на всю мощность настенное бра, и я призналась себе, что девчонке есть, для кого стараться. Парень действительно хорош. Причём, хорош по-настоящему: без модной, картинно-чувственной, «сделанной» и бьющей в глаза привлекательности, которая если и светит, то не греет. Обычный приятный парень, хорошо, но не броско одетый, уверенный в себе и умеющий себя вести, знающий цену себе и окружающим.