Айя Сафина - Нина. Книга 1. Проклятый дар

Сегодня Клим уже ждал происшествия и был внутренне готов. Поэтому когда очередной мистический приступ напал на Оскара, Клим отошел подальше, дабы не перепало и ему.

Но это было не все. Как бы Клим не хотел признавать, но творилось действительно что-то мистическое. Мало того, что все его друзья один за другим слегли под присмотр врачей, он чувствовал, что что-то приближалось к нему. Что-то зловещее…

Ложка громко ударила о дно тарелки. Клим пытался отогнать идиотские мысли, но страх внутри не желал уняться. Уж слишком все было подозрительным. События казались тщательно спланированными, словно кто-то устранял одного друга за другим, подкрадываясь к Климу, пугая его, делая его беззащитным. Что это? Заговор? Возможно… Но чей? Внезапная резкая боль снова пронзила затылок. В последнее время у него зачастили головные боли, видимо от переживаний. Да еще кошмары… О, кошмары. Они стали мучить его с тех пор, как друзья начали отсеиваться. Кошмары были адскими, в них всегда кто-то умирал, но хуже того, перед смертью людей пытали, и самое ужасное – отрезали конечности… Море крови и бездны внутренностей… А истошные крики и душераздирающие стоны…все казалось таким реальным, словно Клим смотрел документальные фильмы. Сегодня Клим уже боялся спать.

Но и это было не все. Последние пару дней Клим слышал какой-то шепот. Поначалу он даже смеялся над своими паническими настроями. Вокруг столько людей, и все они разговаривают и шепчут! Что за вздор, казалось бы! Но шепот в туалете, когда Клим уверен, что один… Он точно помнит, как кто-то сказал ему:

– Эй…

Клим обернулся, но никого не было. А ведь шепот пронесся прямо возле уха, словно кто-то стоял в паре сантиметров от него. Тогда слегка обескураженный Клим залил свои брюки. Сейчас Клим сидел в этих же, но отстиранных брюках оливкового цвета, и они, как ничто другое, заставляли видеть в этом шепоте очередную мистическую странность. Он был уверен, что шепот этот – галлюцинация, потому что разговаривал шепот лишь с ним, больше его никто не слышал.

Ложка снова ударилась о дно тарелки. Клим вдруг осознал пугающий факт. Кто-то стремился свести его с ума! Клим даже поежился на стуле от удовлетворения, что он, наконец, нашел разгадку. Как же он раньше не мог этого понять? Кто-то медленно, но уверенно шаг за шагом выводил Клима из равновесия, сначала отрезав от друзей, а теперь нацелившись на него самого.

Клим стал медленно осматривать столовую. Здесь были сотни ребят и десятки медработников, кто же его враг? Им может быть, кто угодно. Может вон та компания веселых ребят? Одни из тех, кого здесь считают нормальными, потому что они сами не понимают, почему находятся здесь. Или вон тот со стекающей слюной? Уж как-то хищно он косится на Клима. Хотя нет, это просто косоглазие. Санитары! Наверняка! Уж эти всегда найдут причину помучить больных.

Клим продолжал незаметно разглядывать окружающих, стараясь не выдавать свой ищущий взор. Он пока не знал своего противника, но он не отчаивался. Внезапно появившаяся самоуверенность, подобно маяку в черный непроглядный шторм, разгоняла таившийся внутри страх, ведь враг еще не прознал о том, что Клим понял, что у него есть осязаемый противник.

«Я знаю…» – раздалось в голове.

Клим в ужасе подпрыгнул. Удивленные взгляды устремились со всех сторон. Сердце бешено колотилось, тело бросило в жар, голова закружилась. Что за чертовщина? Клим явственно расслышал знакомые интонации, но на этот раз то был не шепот, а женский голос, прозвучавший совсем рядом, как будто если бы она была прямо за спиной. Клим взял поднос и быстрым шагом направился к выходу.

«Куда ты?» – послышалось из-за спины, когда Клим шел по коридору.

«Тебе не спрятаться…»

Клим перешел на бег.

«Бесполезно…» – голос звучал зловеще.

Клим бежал и то и дело оборачивался, несколько раз он чуть не упал. В эти минуты он очень хотел, чтобы за ним гнался живой человек, но за спиной никого не было, и это ужасало. За ним гнался призрак.

Клим в минуту одолел лестничные пролеты на спальный этаж. Зеленые стены коридоров еще никогда не казались такими длинными. Наконец, загнанный паренек вбежал в палату и плотно закрыл дверь, прижав ручку стулом. Он еще несколько минут стоял, как вкопанный, и смотрел на дверь, ожидая, что кто-нибудь ворвется. Дыхание выравнивалось, и панические чувства стали исчезать из живота. В дверь никто не ломился, голос замолк.

Клим еще долго не мог сдвинуться с места – проклятый страх сковал конечности. Усилием воли преодолев ступор, Клим отошел к окну. Раскрытая форточка подсказала, что он сильно вспотел. Клим закрыл и ее, не желая пропускать ничего в комнату, будто воздух снаружи был заражен голосом. Он усмехнулся этой глупой идее, однако, голос исчез, возможно, есть в его мыслях правда. Еще долго он сидел на кровати в страхе, ожидая, что враждебный шепот, а в его враждебности Клим не сомневался, внезапно появится снова. Паника исчезла, но трясущиеся кисти напоминали о том, что все, что произошло только что, было реальным.

Клим очнулся, когда в дверь стали ломиться.

– Эй, что за ерунда?! – послышался знакомый голос соседа по палате.

Клим не сразу встал с кровати. Только после того, как яростный стук повторился, Клим нерешительно подошел к двери. Он понимал, что это Филя, но предательский страх всегда живет сам по себе и сейчас он руководил телом Клима.

– Да что за черт?! Кто там запер?! – гневался Филя.

Наконец, Клим отодвинул стул. Дверь немедленно распахнулась, и в комнату влетел высокий худощавый Филя. На изъеденном шрамами от прыщей лице выражалось злобное недоумение. Он оглядел комнату, было заметно, как спадала злость, и росло удивление.

– Ты один? – спросил парень.

Клим кивнул.

Филя почесал затылок. Если бы он увидел здесь какую-нибудь стройную деваху, то ситуация казалась бы не такой замысловатой.

– А чего заперся-то?

Клим не ответил и лишь неясно покачал головой. В выражении лица друга Филя уловил какую-то озадаченность и даже тревогу, но не стал спрашивать лишнего. Клим был местным авторитетом, и странности были ему дозволены. Филя прыгнул на кровать, достал из-под подушки очередную книгу ужасов и принялся читать, изредка поглядывая на беспокойного Клима.

Сумерки быстро сгущались. Ночь в психиатрической лечебнице была поистине волшебным временем. В коридорах стояла гробовая тишина, которая была так ценна в этом месте. Даже в буйных блоках практически все больные спали. Многим медсестрам нравились ночные дежурства. Критические ситуации случались редко, а потому ночная работа преимущественно отличалась от дневной, ведь не надо было делать сотни уколов, отсчитывать бессчетное количество таблеток, усмирять агрессивных, подтирать недееспособных, но самое главное – не надо было иметь дела с пациентами.