Лафкадио Хирн - «Мальчик, который рисовал кошек» и другие истории о вещах странных и примечательных

Лисы не всегда принимает женский облик с каким-то злым умыслом. Есть несколько рассказов и одна действительно чудесная пьеса о лисе́, принявшей облик красивой женщины, вышедшей замуж за человека и родившей ему детей – все это в благодарность за какое-то оказанное ей благодеяние: их семейное счастье омрачалось лишь некими странными хищными пристрастиями их потомства. Но ради лишь достижения какой-то демонической цели женское обличье не всегда служит лучшей маскировкой. Есть мужчины, совершенно не поддающиеся женским чарам. Но лисы всегда найдут, как изменить внешность; и они могут принять больше обличий, чем Протей. Более того, они могут заставить вас видеть, или слышать, или вообразить себе все то, что они пожелают, чтобы вы видели, слышали или вообразили себе. Они могут заставить вас видеть вне времени и пространства; они могут вызвать прошлое и открыть будущее. Их могущество не было подорвано принятием западных идей; ибо разве не лис всего лишь несколько лет тому назад отправил поезда-призраки мчаться по Токкайдской железной дороге, приведя этим в великое смятение и до смерти напугав машинистов паровозов этой компании. Но, как и все демоны, они предпочитают уединенные места для своего явления. Ночью они любят вызывать необычные призрачные огни [96] Блуждающие огни (на болоте и т. п.) называются кицунэ-би , или «лисьи огни». (Примеч. авт.) , наподобие горящих фонарей мелькающие над опасными местами; и чтобы уберечься от этой их каверзы, необходимо знать, что, сложив руки нужным образом, так чтобы между перекрещенными пальцами оставался просвет ромбической формы, вы можете загасить этот колдовской огонь на любом расстоянии, просто подув через это отверстие в направлении такого огня и прочтя определенное буддистское заклинание.

Но не только лишь в ночное время демонстрируют лисы свою склонность к дурным проделкам: средь бела дня лис может искусить вас пойти туда, где вы непременно найдете свою погибель, либо напугать вас, чтобы заставить отправиться в это место, вызвав некое видение или вынудив вас вообразить, что вы чувствуете землетрясение. Вследствие чего крестьянин старого закала, наблюдая что-либо крайне необычное, не слишком-то спешит верить глазам своим. Самым интересным и ценным свидетелем потрясающего извержения Бандай-Сан в 1888 году – разнесшего огромный вулкан на малые фрагменты и опустошившего территорию площадью двадцать семь квадратных миль, ровняя с землей леса, оборачивая реки вспять и погребая под слоем камней и пепла все окрестные деревни со всеми их жителями, – был старый крестьянин, который наблюдал весь этот катаклизм с вершины соседней горы столь же невозмутимо, как если бы он смотрел нечто происходящее на театральных подмостках. Он увидел черный столб пепла и пара, поднимающийся на высоту двадцати тысяч футов и на самом верху расползающийся во все стороны в форме зонта, заслоняющего солнце. Затем он почувствовал, что на него изливается странный дождь, горяче́е, чем вода горячих источников. Потом все почернело, и он почувствовал, что гора под ним ходит ходуном до самого своего основания, и услышал раскат грома такой чудовищной силы, что казалось, будто бы весь мир рушится. Но он сохранял почти олимпийское спокойствие, пока все не завершилось. Он решил для себя ничего не бояться, твердо полагая, что все им видимое и слышимое было всего лишь дьявольским наваждением, насланным колдовством какого-то лиса.

Весьма необычно умопомешательство тех, в кого вселяются лисы-демоны. Иногда они бегают нагими по улицам и громко кричат. Иногда они ложатся с пеной у рта и тявкают, как тявкают лисы. Где-нибудь под кожей на теле такого одержимого появляется блуждающее вздутие, которое как бы живет своей собственной жизнью. Проткните его иглой, и оно моментально перескользнет в другое место. Никакой самой сильной рукой невозможно ухватить его столь крепко, чтобы оно не проскользнуло у нее меж пальцами. Одержимые люди, как утверждают, могут говорить и писать на языках, которых они совершенно не знали до того, как стали одержимы. Они едят только то, что, согласно поверью, любят лисы, – тофу, абурагэ [97] Абурагэ – так называется поджаренный соевый творог, или тофу. (Примеч. авт.) , адзукимэси [98] Адзукимэси – это кушанье из красной фасоли, сваренной с рисом. (Примеч. авт.) и т. п., – а едят они очень много, заявляя о том, что это не они, а одерживающие их лисы очень голодны.

Не так уж редко случается, что жертвы одержимости лисами подвергаются жестокому обращению со стороны своих родственников, которые безжалостными ожогами и побоями надеются изгнать из них лиса-одержителя. Затем на помощь призывается хоин [99] Хоин, или ямабуси – так назывался буддийский заклинатель, как правило жрец. Строго говоря, хоин – это ямабуси более высокого ранга. Наряду с изгнанием злых духов ямабуси также занимались предсказательством. Нынешним правительством им запрещено практиковать эту деятельность; и большинство маленьких храмов, которые они ранее занимали, исчезли или пришли в упадок. Но в крестьянской среде буддийского заклинателя по-прежнему призывают на помощь в случаях одержимости лисами, и, когда они выступают в роли заклинателей, о них по-прежнему говорят как о ямабуси. (Примеч. авт.) , или ямабуси, – заклинатель. Заклинатель спорит с лисом, который говорит устами одержимого. Когда лис бывает принужден замолчать под напором религиозных доводов о безнравственности одержания людей, он обычно соглашается изойти на тех условиях, что будет снабжен в изобилии тофу и другой пищей и что обещанная снедь будет тотчас же доставлена именно в тот храм Инари, служителем которого этот лис себя заявляет. Ибо лис-одержитель, кем бы он ни был наслан, как правило, признается, что состоит на службе определенного Инари, хотя иногда даже называет себя божеством.

Как только одержимый бывает освобожден от одержителя, он падает без сознания и долгое время остается недвижим. И говорят также, что тот, кто был однажды одержим лисом, никогда больше не сможет есть тофу, абурагэ, адзукимэси или что-либо из того, что так любят лисы.

Существует убеждение, что невозможно увидеть человека-лиса (хито-кицунэ). Но если он подойдет близко к спокойной воде, то на водной глади можно увидеть его тень. Поэтому считается, что «владеющие лисами» стараются не бывать вблизи рек и водоемов.

Невидимый лис, как уже упоминалось, прилепляется к людям. Как и японский слуга, он принадлежит семейству. Но если дочь из такого семейства выходит замуж, то лис не только переходит в эту новую семью вслед за молодой женой, но также и расселяет свой род по всем тем семьям, которые родством или свойство́м связаны с семьей мужа. При этом полагают, что каждый лис имеет семью из семидесяти пяти едоков – не больше и не меньше семидесяти пяти, – и всех их нужно прокормить. Как бы то ни было, хотя такие лисы, будучи призраками, едят по отдельности очень мало, владеть лисами – удовольствие весьма недешевое. Лисовладельцы (кицунэ-моти) должны кормить своих лис в установленные часы; и лисы всегда едят первыми – все семьдесят пять. Как только рис семьи сварился в кама (большом железном варочном котле), кицунэ-моти громко стучит по стенке котла и открывает его. После этого лисы поднимаются сквозь пол. И хотя они едят неслышимо для людских ушей и невидимо для людских очей, рис все же медленно убывает. По причине чего для бедного человека владеть лисами – немыслимое дело.