Виктор Бровков - В лабиринте памяти [СИ]

Каждый шаг давался с трудом. Создавалось ощущения, что из моих стоп, стоит им коснуться земли, тут же прорастало множество мелких корней, и мне приходилось прилагать непомерные усилия, чтобы разорвать их и продолжить идти. И так шаг за шагом. Что-то внутри меня не желало общения с седовласым. Что-то внутри пыталось уверить меня, что полученные мной ответы могут не понравиться. Но я продолжал идти, списывая свои ощущения на банальный страх перед непредсказуемым и агрессивным незнакомцем. Мои попытки убежать от себя и утопить свои воспоминания в алкоголе принесли больше вреда, нежели пользы. И так продолжаться дальше не может. Чтобы я не натворил за прошедшие дни, месяцы и годы, я должен вспомнить всё, до мельчайших подробностей.

Седовласый резко свернул в подворотню. Какие-то два десятка шагов до поворота заняли у меня непозволительно много времени. Поэтому, когда я завернул за угол, сбылись мои худшие опасения. В длинном нешироком проходе между двумя домами не было никого. Опираясь правой рукой на стену, я переступил через металлическую решетку, которая, по всей видимости, когда-то перекрывала этот ход. Я смотрел под ноги, аккуратно переступая встречающийся на пути мусор, и, придерживаясь правой стороны, спешил преодолеть перешеек, в надежде увидеть преследуемого мной человека. Когда до выхода из перехода оставались считанные метры, за моей спиной раздался шорох. Вздрогнув, я быстро, как мог, развернулся, чтобы разглядеть источник шума, но никого или ничего подозрительного не увидел. «Мыши» — подумал я. Зачем-то продолжая осматривать кучи мусора, я сделал несколько шагов спиной вперед и только после этого, продолжая двигаться к выходу из прохода, повернул голову. Я даже не успел заметить, как моя скула встретилась с чем-то твердым. Мир вокруг меня в одно мгновение наполнился звуком тысячи колоколов и раскрасился в миллионы разных цветов. Единственное о чем я смог подумать в этот момент, что такой удар мог нанести только левша. Глупая мысль промелькнула и исчезла. Не имея возможности устоять на ногах, я полетел на землю. Я провалился в темноту, но лишь на мгновение. Последовавшие через мгновения удары по телу заставили меня закрыть руками голову и свернуться подобно ребенку в утробе матери.

Все происходило как в страшном сне. Я знал, что меня избивают, но не чувствовал боли. Тело не слушалось, превратившись в большой бесчувственный комок ваты. Я не мог ни сопротивляться, ни даже стонать или молить о пощаде. Безграничное чувство обиды от унижения и беспомощности сковывало меня. Сквозь наполнившие глаза слезы и собственные руки, защищающие голову от ударов, я попытался разглядеть своих обидчиков.

Их было двое. Два молодых человека возрастом около двадцати лет без устали били меня ногами, сопровождая каждый удар гневным выкриком. Их лица были обезображены злостью. Но даже сквозь гримасы гнева, я улавливал знакомые черты. Этих парней я уже встречал. Но откуда я мог их знать? Темный перекресток, заснеженная дорога, черный внедорожник. Память отсылала меня в тот самый вечер, когда произошла изменившая мою жизнь авария.

Свернувшись среди гор мусора калачиком под градом ударов, я заново проживал тот далекий вечер. Но с извращенным, присущим только моему расшатанному рассудку, ломанным нелогичным ходом событий. Вот я везу в своем автомобиле беременную Яну, которая расположилась на заднем сиденье, в больницу. Ничего не предвещает беды, но внезапно в нас врезается ярко-синий хетчбэк, выезжающий с второстепенной дороги. Я в гневе выхожу из машины, испугавшись за здоровье своей жены. Но тут же вспоминаю, что ярко-синий хетчбэк — это моя машина. Опешив от этого недоразумения, я останавливаюсь и смотрю на столкнувшиеся машины, пытаясь разобраться в нелепой ситуации. Через мгновение ко мне подходит разъяренный мужчина, в машину которого, как оказалось, я въехал. Он абсолютно невменяем. Размытые черты его лица медленно принимают четкие очертания, делая его похожим на седовласого. Я бросаю мимолетный взгляд на заднее сиденье своего хетчбэка, чтобы удостоверится, что с моей женой все в порядке, но обнаруживаю, что её уже нет в машине. Я начинаю судорожно осматривать окружающее пространство в попытке найти Яну и к своему удивлению вижу, что она почему-то выбирается из седана, в который я врезался. Но как она оказалась в нем? Этот вопрос остается без ответа, потому что мой собеседник начинает громко кричать на меня. Я отставляю в сторону разбирательство с этим недоразумением и пытаюсь успокоить разгневанного мужчину. Я предлагаю ему решить всё мирным путем.

Яна подходит к нам и просит прекратить выяснять отношения, обращаясь то ко мне, то к моему противнику. Но стоящий напротив мужчина, не слушая её, хватает меня за грудки и резко бьет головой в район левой брови. Я вскидываю руки вверх, вырываясь из его захвата, и делаю несколько шагов назад. «Прекратите!» — слышу я крик Яны. Но теперь она оказывается за моей спиной, а я смотрю на человека, который испуганно пятится от меня. Я не вижу его лица, мой взгляд нацелен на его горло, которое я просто обязан сдавить своими руками. Ненависть к нему пропитывает меня, я хочу убить его. Я делаю шаг вперед, но кто-то хватает меня сзади. Я отмахиваюсь и толкаю того, кто посмел меня остановить. Краем глаза я вижу, что это была Яна. Вижу, как она падает и бьется о крыло синего хетчбэка. Но злость не позволяет мне задуматься над происходящим, злость требует крови. Дальше все происходит, как на детской качели. Вот я бью левой рукой бегущего на меня человека в район печени. Хороший удар левой для правши. Но думать об этом некогда, потому что в следующее мгновение всё переворачивается с ног на голову: я лежу на асфальте, получая удар за ударом. Еще мгновения и уже я бью по голове своего противника, сидя на нем сверху. Но его лицо уже не похоже на лицо седовласого. Теперь это лицо моего отца. Еще мгновение, и я снова под не прекращаемым потоком ударов, которые мне наносят ногами два молодых человека.

Чувствуя, как от чехарды воспоминаний голова превращается в воздушный шар, который вот-вот лопнет, я закричал, сдавливая её руками. Отчаянный крик многократно отразился от близко стоящих зданий, возвращая меня к реальности. Я открыл глаза. Правая скула горела огнем, сердце трепыхалось от выброса адреналина. Опираясь на локти, я приподнялся и с недоумением осмотрел окружающее меня пространство. Никого рядом не было. Я быстро ощупал своё тело, пытаясь обнаружить новые увечья. Но нет, боль в ребрах и спине была привычной, застаревшей, напоминающей о вчерашней встрече с Борисом и его парнями. Нападение мне привиделось.

Я встал с пола и как смог отряхнул свою одежду от налипшей грязи. Среди гор мусора лежал мой рюкзак, который крайне неудачным образом упал в лужу. Подняв его, я вышел из прохода в просторный пустующий двор. Какая-то мысль зудела на окраине моего сознания, но только я пытался сосредоточиться на ней, как тут же, словно играя со мной, она ускользала. Это было что-то крайне важное. Присев на лавку, я поставил рюкзак рядом с собой и принялся растирать виски в надежде поймать терзавшую меня мысль. Я чувствовал себя разбитым и не знал, что делать дальше. Со мной происходили странные вещи: накатывающее волнами недомогание, неспособность собрать воедино обрывочные воспоминания и галлюцинации. Я уже не верил сам себе. То, что я, как оказалось, никогда не был женат на Яне и чуть не убил отца, отошло на второй план. Сейчас мои мысли были заняты другим. Кто, черт возьми, этот седовласый? Он мерещится мне на каждом углу и также внезапно пропадает. Или же этот мужчина, как и избивающие меня парни, был всего лишь плодом моей фантазии? Но скула же ноет и взрывается болью при прикосновении. Как это объяснить?