Дженнифер Макмахон - Люди зимы

В результате все утро сестры беспокойно слонялись по комнатам, то и дело поглядывая в окна и вздыхая, а Рути к тому же поминутно проверяла свой мобильник. Сразу после завтрака она перемыла всю посуду и подмела пол, потом покормила кур и собрала свежие яйца. Чтобы в доме было тепло, она решила поддерживать огонь не только в печи, но и в кухонной плите, а для этого пришлось принести со двора запас дров. Нашлись у нее и другие дела, так что в какой-то момент Рути поняла: она делает все то, чем обычно занималась мать, причем делает так, как сделала бы сама Элис. Эта мысль заставила ее немного приободриться; значит, подумала Рути, она вполне способна позаботиться не только о себе, но и о младшей сестре, а также об их домашнем хозяйстве. И если мама вдруг не вернется…

Впрочем, об этом ей думать не хотелось.

Что касалось Фаун, то она пока не доставляла Рути никаких особых хлопот, хотя по всему было видно, что девочка глубоко переживает отсутствие матери и боится, как бы и с сестрой не случилось чего-нибудь столь же непонятного и страшного. Она следовала за Рути буквально по пятам, не желая выпускать сестру из вида хотя бы на минуту. Даже когда та запиралась в туалете, Фаун караулила под дверью, так что в конце концов Рути не выдержала:

– Слушай, что ты за мной все время ходишь? Не беспокойся, никуда я не исчезну!

В ответ Фаун состроила плаксивую гримасу, но ничего не ответила… и продолжала ходить за Рути как тень.

Несколько раз Рути едва не позвонила в полицию, но каждый раз успевала вовремя остановиться. Что, если Базз прав, и ее отец и мать все же были вовлечены в какие-то противозаконные махинации? Как минимум они имели какое-то отношение к исчезновению Томаса и Бриджит О’Рурк – в этом Рути почти не сомневалась. Вопрос заключался в том, какова была степень их причастности к этому исчезновению. Иными словами, были ли ее отец и мать лишь невольными свидетелями этого исчезновения, или… А что, если, внезапно подумала она, спятившая дамочка из Вудхевена, назвавшаяся сестрой Томаса О’Рурка, уже позвонила в полицию и сообщила о ее приезде? В таком случае полицейские следователи вот-вот постучат в двери их дома, чтобы задать ей, Рути, вопросы, на которые она не сможет ответить. Кроме того, тогда ей просто придется рассказать представителям власти о револьвере, который, конечно, не был приобретен на законном основании и вполне мог оказаться орудием преступления , о котором она тоже не имела понятия. Не исключено, что ее арестуют и посадят в тюрьму, а главное – полицейские непременно заберут Фаун и отправят в приют. Они ни за что не оставят шестилетнюю девочку одну в таком подозрительном доме, где полно тайников и припрятанных револьверов и где о ней совершенно некому заботиться.

Хоть бы мама скорей вернулась, подумала Рути, наверное, уже в тысячный раз за сегодняшнее утро. Несмотря ни на что, она верила, что Элис вот-вот войдет в дверь и, стряхивая с башмаков снег, все им объяснит. «Простите, мои милые, что я заставила вас так волноваться, но мне пришлось срочно…» – Что могло заставить маму «срочно» исчезнуть, Рути не представляла, но не сомневалась, что объяснение будет простым и обыденным. И конечно, Элис ужасно разозлится, если узнает, что Рути не выдержала и позвонила копам.

«Завтра утром», – пообещала себе Рути. Если к этому сроку мать не вернется или не даст о себе знать, она точно позвонит в полицию. Ну а пока…

На ужин Рути потушила говядину, которую нашла в большом холодильнике в подвале. В холодильнике было еще много замороженного мяса, которого должно было хватить им с Фаун на несколько месяцев. В овощном погребе также хватало картофеля, кабачков, моркови и лука, следовательно, пройдет еще довольно много времени, прежде чем они начнут голодать.

Вместе с тем Рути по-прежнему не представляла себе, как они будут жить без матери. Да, какое-то время они продержатся, но что потом? Что они будут делать, если Элис никогда не вернется домой, как не вернулись Уилла Люс и другие пропавшие? В подвале, в жестянке из-под кофе, Рути нашла двести пятьдесят долларов – немного, но им с Фаун много и не нужно. Закладная за дом была давно выплачена, так что тратить деньги им придется только на сахар и муку, мыло и соль, бензин для машины и корм для кур. Продавать яйца она сумеет и без матери, кроме того, у них есть огород. Рути не особенно любила возиться с землей – главным образом потому, что мать ее заставляла , а она терпеть не могла работать из-под палки, но не сомневалась, что в случае нужды они сумеют получить неплохой урожай. И сама Рути, и даже Фаун знали, как проращивать семена весной, как ставить шпалеры для фасоли и гороха, когда копать чеснок и картофель. Того, что они сумеют вырастить, им двоим за глаза хватит, а если будут излишки, их тоже можно будет продать. Печь хлеб, консервировать помидоры и бобы Элис их тоже научила, причем Фаун справлялась с этой работой ничуть не хуже старшей сестры. Конечно, она была еще маловата, но годика через три-четыре Фаун станет уже вполне самостоятельной, и тогда Рути попробует найти себе в городе подходящую работу – хотя бы на полставки. Ничего, они справятся… Если придется, они сумеют найти выход из любой, самой сложной жизненной ситуации.

Тушеная говядина продолжала томиться на краю горячей плиты, наполняя кухню аппетитным запахом, от которого Рути еще сильнее затосковала по матери.

Им ведь не придется искать этот выход, правда?.. Мама скоро вернется, и все пойдет по-старому: они опять заживут втроем, заживут лучше прежнего.

Часам к шести у Фаун снова поднялась температура, и Рути пришлось еще раз дать ей тайленол. Ложиться спать было еще рано, и она устроила сестру на диване в натопленной гостиной – закутала в одеяло, принесла ей кукол и несколько книжек-раскрасок.

– Как ты себя чувствуешь, Олененок?

– Хорошо, – ответила Фаун, но щечки у нее были красными, волосы слиплись от пота, а глаза поблескивали от жара.

– Ты, главное, не волнуйся. Думаю, к завтрашнему утру тебе станет полегче. Главное, не выходи на улицу и постарайся побольше пить, ладно?

– Ладно, – покладисто согласилась девочка, скармливая ложечку воображаемой микстуры Мими, у которой, конечно, тоже была температура.

– И твоя Мими пусть тоже не переживает, – сказала Рути, устраивая для куклы постель из подушки и пары кухонных полотенец. Фаун постель понравилась, но она считала, что Мими необходима подушка, и Рути завернула в носовой платок моток самой мягкой маминой шерсти.

Снаружи валил снег, ветер свистел в ветвях деревьев, наметая у крыльца высокие сугробы, но в доме было уютно и тепло. Фаун с головой ушла в игру, и Рути, усевшись у печки в кресле с откидной спинкой и накрыв ноги маминым лоскутным одеялом, взяла в руки «Гостей с другой стороны…»