Дженнифер Макмахон - Люди зимы

– Где… где ты его взяла? – спросил он.

– Там, где оно лежало. В кармане Герти.

– Но ведь… Это невозможно! – Он взмахнул рукой, пытаясь сорвать кольцо с ее руки, но не достал и принялся карабкаться из ямы. В следующее мгновение холодный ствол ружья уперся ему в грудь.

– Стой, где стоишь, Мартин, – приказала Сара. – Я еще не все сказала… Откровенно говоря, я была уверена, что нашу девочку прикончил дух Тети, но все оказалось гораздо проще. Обидно только, что правда с самого начала была под самым моим носом, но я ее не замечала… Я просто не могла заставить себя посмотреть на вещи непредвзято и понять, как все случилось.

С этими словами она слегка отступила назад и, поудобнее расставив ноги, снова подняла ружье к плечу.

– Это сделал ты, Мартин? – спросила она, глядя на него поверх ружейного ствола. – Это ты причинил зло нашей Герти?

Мартин в свою очередь попятился и, налетев спиной на стенку ямы, сполз по ней на дно, словно Сара уже выстрелила ему в грудь. Обвинение, которое бросила ему в лицо жена, было настолько чудовищным и настолько не укладывалось в голове, что Мартин даже не подумал оправдываться. Он слишком хорошо помнил, как держал Герти на руках, когда она была совсем крошкой, как гулял с ней за ручку по окрестностям, как всего месяц назад они вместе ходили в лес, чтобы выбрать к Рождеству самую красивую, самую стройную и пушистую елку. Тогда они нашли деревце с покинутым птичьим гнездом на ветвях, и Мартин срубил именно его. «Мы теперь самые счастливые люди на свете, папа, – сказала ему Герти. – Потому что только у нас будет рождественское дерево с птичьим гнездышком! Может быть, я даже попрошу маму, чтобы она помогла мне сшить из обрезков ткани птицу-маму и ее деточек, и тогда наше гнездышко не будет пустым!»

– Я… я ничего ей не делал, – пробормотал он наконец. – Да как тебе только в голову могло прийти такое?! Господь свидетель, Сара, я ее и пальцем не тронул!

Сара пристально смотрела на него. В свете луны Мартин отчетливо видел, как дрожит ее палец на спусковом крючке. «Ну и пусть, – внезапно подумалось ему. – Пусть стреляет. Наверное, я это заслужил, хотя даже знаю – чем… Тем, что не сумел уберечь нашу маленькую девочку от смерти – вот чем!»

– В тот день, – сказала Сара, – когда ты уходил из дома, кольцо лежало у тебя в кармане, не так ли?

– Сара, перестань… – устало проговорил он. – Я не мог убить Герти, и ты это знаешь.

Она немного помолчала, словно раздумывая над его словами.

– Может, и нет, – наконец проговорила она. – В конце концов, это ее кольцо, а значит, она могла это сделать.

– О чем ты, Сара? Опять о Тете, о ее духе , который хочет за что-то нам отомстить?.. Но ведь это невозможно! Дух не способен… на то он и дух! Ты просто навоображала себе невесть чего, и теперь тебе кажется, будто…

– Навоображала? – Сара хрипло рассмеялась и, опустив ружье, обернулась туда, где под стеной дома лежала особенно густая тень. – Ты слышишь, Герти? – сказала она громко. – Твой отец считает, что я спятила и у меня галлюцинации. Выйди к нам, дорогая, покажись. Пусть твой отец своими глазами увидит, какова она – правда.

Поднявшись во весь рост, Мартин наступил на угол пустого гроба и выглянул из ямы. В темноте под стеной дома, с усилием пробираясь сквозь снег, двигалось что-то еще более темное.

«Иисусе милосердный, нет! Пожалуйста – нет!» – Крепко зажмурившись, Мартин стал считать до десяти в надежде, что видение исчезнет. Наконец он открыл глаза и, стараясь не смотреть туда, где ему померещилось нечто, стал карабкаться из могилы.

– Сара, я… – Встав на краю ямы на колени, он машинально ухватился за ствол ружья и потянул. Сара, которая по-прежнему стояла, глядя в сторону дома, вздрогнула от неожиданности, – и ружье выстрелило.

Мартин услышал звук выстрела, увидел вспышку и почувствовал, как пуля вошла ему под ребра с левой стороны. От острой боли он едва не потерял сознание, но страх оказался сильнее, и Мартин, вскочив на ноги, бросился бежать.

– Мартин! Куда ты? Вернись, ты ранен!.. – крикнула ему вслед Сара, но он даже не обернулся. Зажимая ладонью рану, из которой обильно текла кровь, Мартин в два прыжка пересек двор и помчался к лесу. Оглянуться он так и не осмелился.

От редактора:

Перед вами – последние (и самые поздние с точки зрения хронологии) страницы дневника Сары Харрисон, которые попали мне в руки. Страшно подумать, что эти строки были написаны ею за считаные часы до смерти! Между тем несколько раз моя тетка ссылается и на другие сделанные ею записи, однако мне так и не удалось их отыскать. Не исключено, что они потеряны для нас навсегда.

Да, мертвые могут возвращаться. И не только как духи и привидения, но и во плоти, как обычные живые существа. В доказательствах я не нуждаюсь, потому что своими глазами видела Герти, которая вернулась ко мне после смерти. Больше того, я уверена, что должна рассказать свою – нашу – историю, чтобы о последствиях такого возвращения узнали как можно больше людей.

Последние несколько часов я просидела в гостиной. Разложив на столе свои бумаги и принеся из кухни масляную лампу, я подробно записала на отдельных листах все, что нужно сделать, чтобы разбудить «спящего». Первым делом я слово в слово скопировала письмо Тети, а потом добавила несколько замечаний из своего личного опыта. Наконец я закончила и тщательно спрятала написанное в три разных тайника.

Я в доме одна. Двери надежно заперты, занавески плотно задернуты, а у моих ног лежит Шеп и чутко прислушивается. К столу прислонено заряженное ружье. В то, что Герти убил Мартин, мне не очень-то верится. Мне просто не хочется верить, что человек, которого, как мне казалось, я хорошо знала – мужчина, с которым я прожила столько лет, которому я готовила и с которым каждую ночь спала под одним одеялом, – мог оказаться таким чудовищем.

Где он сейчас, я понятия не имею. Когда ружье выстрелило, Мартин был тяжело ранен, и все-таки он убежал – убежал куда-то в лес. На таком холоде раненый человек долго не протянет; я это знаю, и все-таки мне неспокойно. Я боюсь, что Мартин мог добраться до Бемисов, и вся эта семейка вот-вот явится сюда в поисках сумасшедшей с ружьем.

Впрочем, их пока нет, и я рада, что успела записать все, что со мной случилось, пока события еще свежи в моей памяти. Еще больше я рада тому, что сумела надежно спрятать свои бумаги. Теперь их никто не уничтожит, даже если меня отправят в сумасшедший дом.

Когда-нибудь, когда меня уже не будет, кто-нибудь найдет мои записи, и тогда весь мир узнает правду о «спящих».