Брайан Ламли - Мифы Ктулху. Порча и другие повести

Тем временем Андерсон с нетерпением ожидал ответа и вместе с другими балаганщиками и обслугой луна-парка готовился к празднованию Хэллоуина. Дело было в Батли, небольшом городке в северо-восточной части Англии, на границе с Шотландией. Именно тогда, в двадцать седьмую ночь месяца, владелец «кунсткамеры» получил третье и последнее предупреждение. День выдался холодный и влажный, с моря дул сильный солоноватый ветер, вызвавший в памяти Андерсона неприятные образы.

Утром двадцать восьмого октября, проснувшись в мокрой от пота постели, Андерсон Тарп решил, что увиденный им невыразимый кошмар навеян вчерашней непогодой. От этого, однако, его воспоминания менее жуткими не стали.

Во сне он вновь побывал в затонувшем Р’льехе, но на сей раз город предстал перед ним в грозной реалистичности, которой недоставало предыдущим видениям. Андерсон чувствовал на себе тяжкий груз океанической толщи, от которого, казалось, вот-вот раскрошатся кости, ощущал смертельный холод черной воды. Когда ему едва не выдавило глаза, Андерсон попытался закричать – и тогда ему в рот хлынуло море, разрывая горло, легкие и желудок сокрушительной массой, столь же плотной, как и металл. И хотя этот ужас длился всего секунду, Андерсон понял: в океанских глубинах, пред троном Повелителя Р’льеха, Великого Бога, на заре времени спустившегося на Землю с далеких звезд, он нашел собственную смерть, стал жертвой во имя всемогущего Ктулху…

Прошло четыре дня, но Тарп все еще содрогался при мысли о последнем сне. Впрочем, сейчас, провожая посетителей к выходу из шатра, он выбросил ее из головы. После этого Андерсон повернулся к единственному человеку, который не спешил уходить. Речь Тарпа звучала чисто механически; произнося ее, он освободил свой разум от всех мыслей, кроме необходимости разгадать главный секрет, который его брат унес с собой в могилу. Хайрам Хенли ответил ему взглядом, в котором читалось оскорбленное разочарование. Секунду помолчав, профессор заговорил:

– Это же надо, Гробница Великих Древних! Да вы настоящий шарлатан, сэр! – неприязненно произнес он. – Да я нашел бы куда более зловещие эпизоды в сказках братьев Гримм и разыскал бы больше раритетов на чердаке моей тетушки! Я надеялся, что ваша, с позволения сказать, экспозиция представляет хоть какой-то интерес, но, похоже, я ошибся. – Глаза посетителя саркастически блеснули за стеклами очков.

На какое-то мгновение сердце Андерсона застучало чаще обычного, но он постарался взять себя в руки. Может, настал тот самый долгожданный момент истины?.. Может, все-таки стоит попытаться?

– Вы несправедливы ко мне, сэр. Более того, вы задели мои чувства! – с театральным гневом, которому научился за долгие годы общения с балаганщиками, выпалил он. – Неужели вы действительно поверили, что я выставлю на всеобщее обозрение бесценные археологические находки? Разве стал бы я помещать их здесь, перед ордами бестолковых обывателей, из десяти тысяч которых лишь один распознает их, не говоря уж о том, чтобы по достоинству оценить?! Подождите!

С этими словами Андерсон нырнул в отгороженный участок шатра, где находились раритеты Гамильтона, и через несколько секунд вернулся с бронзовой статуэткой размером с ладонь. Очертаниями вещица походила на продолговатого, безглазого кальмара. Однако, несмотря на отсутствие даже относительного сходства с каким бы то ни было земным существом, смотрелась она на удивление зловеще. Андерсон почтительно протянул статуэтку бывшему профессору.

– Что вы скажете об этом? – поинтересовался он. Выбрав наугад этот предмет из числа прочих в коллекции своего покойного брата, Андерсон надеялся, что он действительно может представлять «научный интерес».

Его выбор оказался в высшей степени удачным. Хенли буквально впился в статуэтку глазами; выражение его лица стало постепенно меняться. Он принялся внимательно разглядывать «музейный экспонат», после чего произнес:

– Это обитающее в глубинах Земли существо, Шудд-Мьель, или нечто в том же роде. Сходство удивительное, и вещь, безусловно, весьма древняя. Отлита из бронзы, но скорее всего изготовлена ранее бронзового века. – Интонация Хенли неожиданно смягчилась. – Где вы ее взяли?

– Значит, она вас все-таки заинтересовала? – улыбнулся Тарп, не зная, что ему делать: то ли все объяснить, то ли вообще отказаться от объяснений.

– Конечно, заинтересовала, – кивнул Хенли, и чересчур поспешно. – Я действительно был к вам несправедлив. Это в высшей степени любопытная вещица! У вас… у вас есть еще что-нибудь подобное?

– Всему свое время, – ответил Тарп, воздев руки в примиряющем жесте, с трудом сдерживая нестерпимое желание озвучить крайне важный для него вопрос. – Во-первых, кто вы такой? Вы же понимаете, что мои… вещи не предназначены для праздного любопытства, ведь они…

– Да, да, я вас прекрасно понимаю, – прервал его Хенли. – Меня зовут Хайрам Хенли. Я являюсь… точнее, раньше был профессором археологии и этнографии Мелдхэмского университета. Недавно я ушел оттуда, чтобы заняться собственными научными изысканиями. Признаюсь, что зашел к вам из любопытства. Один друг дал мне ваш входной билет, с забавным приглашением на обратной стороне… Скажу честно, ничего особенного я не ожидал увидеть, но…

– Но теперь вы увидели нечто такое, в реальность чего раньше не могли даже поверить, верно?

– Именно. А вы? Кто вы такой?

– Меня зовут Тарп, Андерсон Трап, я владелец этого… – он небрежно махнул рукой, – …этого заведения.

– Отлично, мистер Тарп, – сказал Хенли. – Мне крупно повезло, что я встретил человека, чьи познания в выбранной мною области соответствуют моим и который обладает столь ценной коллекцией. – С этими словами он поднял бронзовую статуэтку к глазам и на мгновение впился в нее взглядом. – Вы можете… показать мне остальные экспонаты?

– Я позволю вам лишь бегло взглянуть на них, – туманно пообещал Андерсон, поняв, что Хенли прочно сел на крючок. – Может, заключим сделку? Точнее, обменяемся кое-чем…

– Чем? У меня ничего нет. Что вы имеете в виду?

– Вам нечего дать мне взамен? – ответил вопросом на вопрос Тарп, приподнимая занавесь, закрывавшую вход в «музей», дабы Хенли мог шагнуть внутрь. – Но ведь вы, если не ошибаюсь, знаете древние языки?

– Древние языки всегда относились… – Бывший профессор не закончил фразу и шагнул внутрь. Здесь он остановился и обвел изумленным взглядом загадочные «экспонаты»: – …к сфере моих интересов. – Он снова сделал паузу и, вытянув руку, прикоснулся к идолу, затем к каменным табличкам, не в силах оторвать глаз от статуэток и тотемов. Наконец он повернулся к Тарпу. Лицо его раскраснелось от возбуждения и… Трудно сказать, что это было. Благоговейный трепет? Страх? Осуждение? Все вместе? Что-то другое?