Стивен Кинг - Оно. Том 1. Тень прошлого [litres]

– Я – Бен Хэнском. На случай, если тебе интересно.

– Видел тебя в школе. – Ричи обвел рукой расширяющуюся заводь. – Должно быть, твоя идея. Эти недотепы не способны поджечь петарду даже огнеметом.

– Говори за себя, Ричи, – фыркнул Эдди.

– Ой… ты хочешь сказать, что идея твоя? Господи Иисусе, я извиняюсь. – Он пал ниц перед Эдди и вновь принялся истово отбивать поклоны.

– Встань, прекрати, не забрасывай меня грязью! – закричал Эдди.

Ричи снова вскочил и ущипнул Эдди за щеку.

– Ути-пути-пути! – воскликнул Ричи.

– Прекрати, я это ненавижу!

– Не крути, Эдс… кто построил плотину?

– Б-Б-Бен по-оказал н-нам к-как.

– Здорово. – Ричи повернулся и увидел, что Стэнли Урис, сунув руки в карманы, спокойно наблюдает за представлением, устроенным Ричи. – А это Стэн Супермен Урис, – сообщил Ричи Бену. – Стэн – еврей. Он также убил Христа. Так, во всяком случае, однажды сказал мне Виктор Крисс. С тех пор я дружу с Урисом. Исхожу из того, что он может покупать нам пиво, раз уж он такой старый. Точно, Стэн?

– Я думаю, это все-таки сделал мой отец, – ответил Стэн низким приятным голосом, и, конечно же, все рассмеялись, включая Бена. Эдди досмеялся до слез и свиста в дыхании.

– Классный прикол! – кричал Ричи, вышагивая вокруг с вскинутыми над головой руками, будто футбольный судья, засвидетельствовавший взятие ворот. – Стэн Супермен выдает классный прикол! Величайший момент в истории! Гип-гип-УРА!

– Привет, – поздоровался Стэнли с Беном, казалось, не обращая на Ричи никакого внимания.

– Привет, – ответил Бен. – Мы учились вместе во втором классе. Ты был тем парнем…

– …который никогда ничего не говорил, – с улыбкой закончил Стэн.

– Точно.

– Стэн не скажет «говно», даже если набьет им рот, – указал Ричи. – Что он часто и делает, гип-гип-УРА!

– За-аткнись, Ричи, – предложил Билл.

– Хорошо, но напоследок должен сказать вам еще кое-что, хотя мне страшно не хочется. По-моему, вы теряете плотину. Долину затопит, други мои. Давайте спасать первыми детей и женщин.

И не потрудившись закатать штанины или даже снять кроссовки, Ричи прыгнул в воду и принялся набрасывать куски дерна на ближайшее крыло плотины, которое вновь начал размывать поток. Размотавшийся конец изоленты, скреплявшей одну дужку очков, елозил по скуле, когда он работал. Билл встретился взглядом с Эдди, улыбнулся и пожал плечами. Ричи в своем репертуаре. Умеет довести тебя до белого каления… но все-таки хорошо, когда он рядом.

Следующий час или чуть дольше они укрепляли плотину. Ричи выполнял команды Бена (они вновь стали довольно-таки неуверенными, поскольку под его начало попали еще двое мальчишек) с абсолютной готовностью и маниакальной быстротой. После выполнения каждого задания подходил к Бену за дальнейшими указаниями, отдавал честь, как это делали в английской армии, и щелкал промокшими каблуками кроссовок. Время от времени начинал обращаться к другим каким-либо из своих Голосов: немецкого коменданта, Тудлса, английского дворецкого, сенатора-южанина (этот голос очень уж напоминал Фогхорна Легхорна [126]и со временем эволюционировал в Бафорда Киссдривела), диктора кинохроники.

Работа не просто шла своим чередом – она продвигалась семимильными шагами. И теперь, в пятом часу, когда они отдыхали на берегу, у них сложилось полное ощущение, что Ричи сказал правду: они приложили эту речушку по полной программе. Автомобильная дверца, кусок ржавого железа, старые покрышки стали вторым этажом плотины, и их удерживал на месте гигантский холм земли и камней. Билл, Бен и Ричи курили; Стэн лежал на спине. Сторонний наблюдатель мог бы подумать, что он просто смотрит в небо, но Эдди знал, что это не так. Стэн смотрел на деревья, растущие на другом берегу речушки, выискивая птицу или двух, которых потом смог бы описать в своем птичьем дневнике. Сам Эдди сидел, скрестив ноги, приятно уставший и расслабленный. В этот момент ему казалось, что лучших друзей, чем у него, нет. Просто быть не может. Они образовывали единое целое, идеально притерлись друг к другу. Лучшего объяснения он придумать не мог, впрочем, никаких объяснений и не требовалось, и Эдди решил просто радоваться тому, что есть.

Он посмотрел на Бена, который неуклюже держал наполовину выкуренную сигарету и часто отплевывался, словно вкус ее ему не нравился. Наконец Бен вдавил в землю длинный окурок и забросал песком. Поднял голову, увидел, что Эдди наблюдает за ним, и, смутившись, отвернулся.

Эдди глянул на Билла, и что-то в выражении его лица ему не понравилось. Билл задумчиво смотрел поверх воды на деревья и кусты противоположного берега. Выглядел Билл так, словно какая-то мысль не отпускала его, не давала покоя.

Словно почувствовав взгляд Эдди, Билл повернулся к нему. Эдди улыбнулся, но ответной улыбки не увидел. Билл затушил бычок, оглядел остальных. Даже Ричи молча размышлял о своем, что случалось так же редко, как лунное затмение.

Эдди знал, что Билл редко говорит что-то важное, если нет полной тишины, потому что говорить ему очень уж трудно. И вдруг понял, что сам должен что-то сказать, подумал, как будет хорошо, если Ричи сейчас что-то скажет одним из своих Голосов. Он уже точно знал – если Билл откроет рот, то услышат они что-то ужасное, нечто такое, что изменит все. Эдди автоматически потянулся за ингалятором, достал из заднего кармана, зажал в руке. Даже не подумал о том, что делает.

– Мо-огу я в-вам ко-ое-что ра-ассказать? – спросил Билл.

Все посмотрели на него. « Пошути, Ричи! – мысленно взмолился Эдди. – Пошути, скажи что-нибудь эдакое, отвлеки его, мне без разницы как, просто заставь замолчать. Что бы он ни собирался сказать, я не хочу этого слышать, я не хочу никаких перемен, я не хочу пугаться ».

А в голове у него мрачный хриплый голос прошептал: « Я сделаю это за десятик ». Эдди содрогнулся, попытался заглушить этот голос, но внезапно в голове возник образ: тот дом на Нейболт-стрит, лужайка, заросшая сорняками, огромные подсолнухи, покачивающие головками в неухоженном саду с одной стороны дома.

– Конечно, Большой Билл, – откликнулся Ричи. – О чем речь?

Билл открыл рот (озабоченности у Эдди прибавилось), закрыл (к облегчению Эдди), снова открыл (облегчение как ветром сдуло).

– Е-если в-вы, па-а-арни, за-а-асмеетесь, я ни-икогда н-не бу-уду с ва-ами д-дружить, – начал Билл. – Э-это ка-акой-то б-бред, но клянусь, я ни-ичего не вы-ыдумываю. Все де-ействительно т-так и б-было.

– Мы не будем смеяться, – ответил Бен и обвел взглядом остальных. – Не будем?

Стэн покачал головой. Ричи – тоже.

Эдди хотелось сказать: « Да, мы будем, Билли, мы просто обхохочемся и скажем тебе, что ты несешь чушь, так почему бы тебе не замолчать прямо сейчас ?» Но, естественно, ничего такого он сказать не мог. Это же, в конце концов, был Большой Билл. Поэтому он печально покачал головой. Нет, он не будет смеяться. Никогда в жизни он не испытывал меньшего желания посмеяться.