Глеб Соколов - Попрыгунчики на Рублевке

Назвал место, в котором находился особняк Барона.

Лишь пройдя половину дороги от поста охраны до дома, Килин задумался: «Почему он не попросил меня подождать как обычно?»

Загородный дом Барона всегда охраняли одни и те же люди. Николай бывал здесь часто, его хорошо знали по имени и в лицо. Но каждый раз — таков порядок — дежуривший на воротах секьюрити звонил хозяину особняка и пропускал Килина на территорию лишь после того, как Барон подтверждал, что ожидает его.

Николай вгляделся в трехэтажный дом. Все окна занавешены изнутри шторами. На небольшом пятачке в окружении кустов шиповника перед входом стояло несколько автомобилей. Ни один из них не принадлежал Александру.

Чем ближе к главному входу, тем медленнее шел Килин: «А если там внутри западня?!»

Дверь из непрозрачного дымчатого стекла открылась автоматически. Так и не придумал, как избежать опасности… «Будь, что будет!»

Поворот… Еще… Как и в тот день, когда он встречался на вечеринке Кёлера с Бобби Градусовым, человек за рулем дорогого автомобиля был в костюме серого цвета и черных ботинках.

Он знал, что от следующего перекрестка влево уходит дорога, по которой можно добраться до клуба «Подмосковные вечера». «Порше Кайен», за которым он гнался, завернет именно туда. В этом был уверен. И не ошибся!..

Джип впереди сильно накренился, — Тоштаголов почти не снизил скорости, — резко свернул на светофоре влево.

Человек в сером костюме не рискнул пройти поворот столь же отчаянно и сбросил газ. Свет переключился с зеленого на желтый и почти сразу — на красный.

Не стал тормозить, — и его пропустили: ни одна из машин, стоявших на белых линиях с разных сторон перекрестка, не тронулась с места.

Когда его машина оказалась за поворотом, увидел — джип Тоштаголова успел оторваться на приличное расстояние…

Вдруг «Порше» стал стремительно приближаться. Через несколько мгновений стало ясно: машина Алика затормозила… Еще через пять секунд человек в сером костюме разглядел — «Кайен» остановила милиция… Тоштаголова уже вытащили с водительского кресла. Теперь он стоял, широко расставив ноги и положив руки на капот. Его обыскивали.

Ему навстречу вышла небольшого роста сухонькая женщина. Элегантно одета: салатового цвета костюм — пиджак и юбка. На указательном пальце правой руки — золотое кольцо с большим красивым бриллиантом. Килин заметил его, когда женщина, сцепив пальцы в замок, подняла руки на уровень груди.

Николай остановился. В большом холле никого кроме них. «Откуда она узнала о моем приближении?» Он представил, как охранник, глядя ему вслед, поднимает трубку «интеркома», произносит негромко: «Вошел…»

— Я его мать… Вы — Килин? — Женщина смотрела ему в глаза.

Николай кивнул. Ожидание какого-то непредсказуемого удара не улетучилось. Мозг лихорадочно работал: «Что все это значит?!»

Крепко дружил с Бароном уже несколько лет, но прежде никогда его мать не видел. Теперь внимательно смотрел на пожилую леди: что-то больно молодо выглядит! «Та ли, за кого себя выдает?!» Следом Килин подумал — у него начинается паранойя. Невероятно, чтобы случайная женщина оказалась в этом доме в роли хозяйки. К тому же сын очень похож на нее.

Почувствовав во взгляде гостя что-то странное, женщина встревожилась:

— Вы что-то знаете… Что с ним? Он жив?! — Она подскочила к Николаю ближе и схватила его за руки.

— Мы заранее договорились о встрече: он отнекивался, я настояла… Я живу в Сургуте. Так получилось, с Сашиным отцом мы расстались…

Килин никогда не слышал от Барона о разводе его родителей. Теперь припомнилось: Александр говорил про отца, когда они встретили Тоштаголова. Ужин в «Подмосковных вечерах», нападение попрыгунчиков… «Какое отношение может иметь ко всему этому отец Барона?.. Атомная бомба, девятнадцатый век, Василиса…»

— Я еду в Америку. Там у меня сестра и дочка. От первого мужа… — Пожилая леди продолжала говорить. Голос у нее растерянный. — До сих пор я не смогла повидаться с ним…

— С кем? — Килин словно очнулся. Не мог понять, о чем она говорит. Мгновение до этого он словно отсутствовал в этом доме: перед глазами проплывали сцены в «Подмосковных вечерах».

«Начинаю выпадать из реальности!.. Это плохо».

Сказывалось чудовищное нервное напряжение. Килин тряхнул головой, взъерошил волосы и в эту секунду увидел лысую макушку, окаймленную полукругом коротко стриженных черных волос. Ее обладатель сидел в дальнем углу в кресле. Оно стояло к говорившим высокой спинкой, из-за которой торчала только эта плешь. Войдя в холл, Килин ее просто не заметил…

— Я живу здесь уже второй день. Саша не появляется. Не отвечает на телефонные звонки. Только один раз, вчера вечером он перезвонил мне сам. Сказал, чтобы я не беспокоилась и… ехала в Америку… — Впервые за время разговора с Килиным она расцепила кисти рук и опустила их вниз.

Николай не отрываясь смотрел на чью-то макушку… Тот человек до сих пор ни разу не пошевелился.

— Все его ищут… То есть, как… — тихим голосом продолжала она. — С равными промежутками времени… Примерно каждые три-четыре часа сюда приезжают некие загадочные господа. Пообщавшись с ними, я поймала себя на странной мысли… — Глаза пожилой леди расширились. — Как будто я все время разговариваю с одним и тем же человеком…

Килину захотелось воскликнуть: «Это он?!» С большим трудом удержался. Николай сверлил взглядом плешивую голову.

— Понимаете… — Она выдержала небольшую паузу, очевидно ожидая, что он перестанет смотреть в дальний угол… Николай к ней так и не повернулся. Она продолжила: — В какой-то миг я стала понимать, что делает этих господ похожими друг на друга… Они непохоже одеты, на разных автомобилях, разный цвет глаз и волос…

Килин вздрогнул, оторвал взгляд от макушки и перевел его на мать Барона.

— Их объединяло одинаковое выражение лица, какой-то сдавленный голос. Словно знали что-то неизвестное мне. Но не хотели раскрывать тайну. Что происходит?! Куда делся мой сын?! Николай, вы же его лучший друг!.. Скажите! Через три часа мой самолет в Америку должен оторваться от земли. Я никуда не полечу!.. Вот — человек, он тоже что-то знает, но не говорит…

Обладатель лысой макушки наконец-то поднялся с кресла. Медленно повернулся к ним лицом. Килин мог рассмотреть его…

— То есть, вы тоже не знаете, когда Александр может появиться здесь?.. Я закурю?.. — У обладателя лысой макушки было заурядное, ничем не примечательное лицо.

Он мог быть кем угодно — бизнесменом, журналистом делового еженедельника, высокооплачиваемым врачом. Килин прежде никогда не встречал его.