Александрина Бобракова - Город которого нет. Буйство теней [СИ]

Позавтракав куском хлеба с вяленым мясом, Адам с приятелями отправились в путь. Дневной вид города от ночного не сильно отличался: ни один луч солнца не проникал из-за туч, было темно, словно сейчас поздний вечер, а не раннее утро. Если бы не часы, ребята давно потеряли бы счёт времени, а после и сами потерялись. Улицы были похожи друг на друга, как близнецы, словно специально желали запутать своих гостей и не позволить им выбраться. Единственное, что разительно отличалось от остального, это здание ратуши, служившее прекрасным ориентиром. Купол его остроконечной крыши устремлялся в самый космос, разрезая облака и слои атмосферы. По-крайней мере так казалось Адаму.

Хоть и прошло ещё не более получаса с тех пор, как вышли на улицу, путники уже отчётливо чувствовали боль в ногах. Грязь своими крошечными ручками хватала их ботинки и никак не хотела отпускать, но когда всё-таки не удерживала, то плакала неприятным чвакающим звуком. Всё в этом городе было настроено против Адама и его знакомых, даже ветер дул не в спину, а в лицо, усложняя путь. Однако, ребята оказались сильнее и дошли до окраины, но она по-прежнему была окутана непроглядным туманом. Второй раз повторить подвиг и прогуляться вслепую никто не захотел, поэтому сели на строительную балку, что одиноко лежала на земле.

— И что теперь делать? — расстроено сказала Сабрина, за что была одарена недоброжелательным взглядом Адама. Он злился на ситуацию, в которой очутился, а девушка лишь в неудачный момент привлекла к себе внимание.

— Будем ждать. Когда-то же должен туман рассеяться, — ответил Рик, который взвалил на себя роль лидера. Он чувствовал, все на него надеются, но сам понятия не имел, что делать и хотел бы тоже иметь человека, который послужил бы ему опорой.

— А что если туман никогда не рассеется? Вдруг мы застряли здесь навсегда? Я не хочу умирать, — начала паниковать Сабрина, но её моментально отрезвила пощёчина, отвешенная Мышкой.

— Нам всем и так страшно, хватит нагнетать обстановку. Заткнись и терпи, — сказала девушке Кейси, сама удивляясь своему поведению. Как-то странно влиял на неё город, былая робость постепенно исчезала, а на смену ей приходила жестокость.

После этого ребята сидели в тишине. Каждый думал о своём и при этом, все думали об одном и том же. Адам рассматривал стену дома, которая заботливо приютила тени. Что-то в них было не так. Парень изучил все трещинки на земле в попытках отвлечься от тревожного чувства, но оно не хотело покидать. И тут стало ясно, что же не давало покоя. Стараясь сдерживать волнение, он медленно перевёл взгляд на стену и убедился в своей правоте — одна тень действительно лишняя. Она находилась прямо возле Питера, но была с более размытыми контурами и стояла абсолютно неподвижно. Адам резко перевёл взгляд на рыжего парня, но рядом с ним никого не было, тогда он посмотрел снова на стену, где не осталось и следа от тени. Посчитав, что всё ещё не отошёл от действия травы, решил проигнорировать странное явление, но оно всё-таки никак не выходило из головы.

Наступил вечер, но звёзды по-прежнему не желали появляться на небе, словно боялись Дримвиля. Деревья тянули друг к другу корявые ветки и завидовали тем, чьи ветви уже давно переплелись. У каждого в этом мире была пара: у солнца — луна, у неба — земля, у радости — грусть. Лишь Адам оставался один. С самого рождения он не подпускал к себе людей, а когда делал исключение, долго жалел. Даже самые верные уходили, подводили и предавали, стоило им дать маленький повод усомниться в дружбе. Временами парень смотрел на счастливые пары и желал хотя бы раз почувствовать ту радость, что может ощутить только влюблённое сердце, но всё не выходило: либо он не любил, либо его не любили. В итоге, Адам сделал вывод: он из тех людей, для кого не была создана вторая половинка. Сердце с каждым годом стало биться тише и тише, пока вовсе не перестало требовать любви.

Сегодня он просидел весь день в сторонке, вспоминая отца, единственного человека, который понимал. Он воображал, что папа прямо сейчас сидит рядом и просит не падать духом. Это же парень представлял, когда прощался с отцом и никак не мог поверить, что он умер, так неожиданно свёл в могилу инфаркт человека, который даже простудой никогда не болел. Как и любой ребёнок, он думал, что папа вечен или, как минимум, проживёт сверх долгую жизнь, но судьба решила иначе. То был тёплый сентябрьский день. Адам вернулся домой со школы, а на пороге встретила заплаканная мать. Он не мог поверить, когда женщина сообщила ужасную новость, и побежал в комнату отца, игнорируя просьбы подождать в гостиной, пока заберут тело. Сердце выскакивало из груди, а мозг затуманился, словно это был лишь сон. Когда Адам дрожащими руками отворил дверь в комнату и увидел неподвижного отца, ноги подкосились и он поспешил сесть на кровать возле безжизненного тела. Глаза забегали в попытках уловить хоть малейший признак жизни, он схватил папу за руку и зашептал: «Пап, проснись, вставай, ты не можешь меня оставить одного, не имеешь права». Жаль, но мужчина не мог выполнить единственную просьбу сына, который не хотел верить в смерть, даже когда отца засыпали землёй. Мама назвала сына бездушной скотиной из-за того, что он не выказал ни одной эмоции в чьём-либо присутствии. Если б она видела, как тот захлёбывался слезами, оставаясь один дома, то возненавидела бы себя за эти слова. Мальчик просто не мог себе позволить быть слабым, ведь теперь он единственный мужчина в семье и должен быть сильным, как отец. Тяжёлая ноша взвалилась на плечи двенадцатилетнего ребёнка и повлекла за собой проблемы. Парень абсолютно перестал заботиться о себе: более десяти раз его чуть не сбивала машина, а что уж говорить о постоянных драках с противниками, которые в разы сильнее и абсолютно не имеют тормозов. Он знал, что должен жить ради матери, но при этом искал смерти. Вот и в Дримвиль его занесло по глупости, хотя говорили умные люди, что в горах в дождливую погоду делать нечего. Если бы он их только послушал, то отец мог гордиться сыном, а не грустно вздыхать где-то там, на небесах.

— Ну что, пора возвращаться к месту ночлега, а то скоро совсем стемнеет, — отвлёк от мыслей властный голос Рика, единственного взрослого человека в компании.

— Я ещё немного здесь посижу, а потом вернусь к вам. Мне надо подумать, — ответил Адам, нуждающийся в отдыхе от попутчиков, которые за день уже изрядно поднадоели своим непрекращающимся щебетом.

— Не глупи, пойдём с нами, не безопасно здесь одному быть, — обратилась к парню Сабрина, чтоб хоть в этот раз Адам не подумал, что она его бросила.

— Оставь его, он не ребёнок, не хочет идти — не надо, — обратился к девушке Рик, а она послушно замолчала и пошла следом.