Уильям Ходжсон - Карнакки – охотник за привидениями (сборник) [litres]

Столь резким образом завершив свой рассказ, Карнакки с максимальной любезностью выставил нас на тихую и промозглую набережную, от всей души поблагодарив каждого за пожелания доброй ночи.

Получив от Карнакки привычную открытку с приглашением отобедать, я поторопился отправиться на Чейни Бок, где нашел пришедших ранее Аркрайта, Тейлора и Джессопа, и по прошествии нескольких минут мы уже сидели вокруг обеденного стола.

Мы, как всегда, хорошо отобедали, и, следуя негласному обыкновению, принятому на наших собраниях, Карнакки говорил буквально обо всем на свете, но только не о том, чего ждали от него мы. И лишь когда все удобно разместились в креслах, он начал рассказ, уютно попыхивая трубкой:

– Дело вышло очень простое, требовавшее минимального умственного анализа. Я как-то разговорился с Джонсом из издательства «Малбри и Джонс», выпускающего «Библиофила» и «Книжный стол», и он упомянул, что натолкнулся на книгу, носящую название «Акростихи Дампли».

Единственный известный ныне экземпляр этой книги находится в Кайленском музее. И эта вторая копия, найденная мистером Людвигом, оказалась подлинной. Малбри и Джонс вынесли такое заключение, и всякий человек, знакомый с их репутацией, охотно примет их вердикт.

Я услышал о книге от своего старого приятеля Ван Дилла, голландца, обедавшего в нашем клубе.

– Что вам известно о книге, называющейся «Акростихи Дампли?» – спросил я его.

– С тем же успехом, друг мой, вы можете спросить меня, что мне известно о вашем Лондоне, – ответил он. – Знаю все, что положено знать, то есть очень немногое. Был напечатан только один экземпляр этой замечательной книги, и сейчас он находится в Кайленском музее.

– Именно так я и полагал, – проговорил я.

– Книгу эту написал Джон Дампли, – продолжил он, – презентовавший ее королеве Елизавете по случаю сорокалетия. Она испытывала страсть к словесным играм подобного рода… однако Дампли вознес эту литературную гимнастику на чрезвычайную высоту, пересказывая непристойные сплетни двора с ехидным остроумием, притворной невинностью и непревзойденным мастерством в области злословия.

Набор рассы́пали, а рукопись сожгли сразу же после того, как был отпечатан предназначенный для королевы экземпляр. Книгу ей поднес лорд Вельбек, каждый год выплачивавший Джону Дампли двадцать английских гиней и двенадцать овец, а также двенадцать бочонков пива «Миллер Эббот» – чтобы держал язык за зубами. Он хотел, чтобы автором книги считали его, и потому, без сомнения, снабдил Дампли самыми скандальными и интимными подробностями жизни видных представителей двора, о которых написана эта книга. Имя лорда поместили на обложке вместо имени Дампли; хотя в те времена умение хорошо писать не ставилось в заслугу человеку знатного происхождения, однако присущее «Акростихам» остроумие высоко ценилось при дворе.

– А я и не знал, что книга была настолько известной, – проговорил я.

– Она пользовалась истинной славой в узком кругу, – продолжил Ван Дилл, – благодаря своей уникальности и ценности – исторической и литературной. Сегодня найдутся коллекционеры, готовые запродать душу дьяволу ради второго ее экземпляра. Однако найти ее невозможно.

– Случается, что происходит и невозможное, – возразил я. – Мистер Людвиг предложил на продажу второй экземпляр. Меня просили исследовать этот вопрос. Отсюда и мой интерес к книге.

Ван Дилл взорвался негодованием:

– Это невозможно! Еще один обман!

Тут я прибег к своему оружию:

– Господа Малбри и Джонс признали ее несомненно подлинной, а их мнение, как вам известно, является в высшей степени авторитетным. Не вызывает сомнений и рассказ мистера Людвига о том, как он купил эту книгу у старьевщика на Черинг-Кросс-род. Продавец, мистер Бентлоуз, у которого я только что побывал, утверждает, что подлинность книги вполне возможна, хотя и маловероятна. В любом случае он находится в глубокой тоске – по вполне понятным причинам.

Ван Дилл поднялся на ноги.

– Поехали к Малбри и Джонсу, – проговорил он взволнованным тоном, и мы отправились прямиком в контору знаменитых библиофилов, где Дилла прекрасно знали.

– Что все это значит? – провозгласил он уже на самом пороге кабинета издателей. – Что это еще за ерунда с «Акростихами» Дампли? Покажите мне эту книгу. Где она?

– Профессор интересуется недавно обнаруженным экземпляром «Акростихов», – объяснил я находившемуся за своим столом мистеру Малбри. – Он несколько расстроен полученным от меня известием о находке.

Наверное, во всей Англии не нашлось бы другого человека, которому Малбри показал бы эту книгу по столь краткой рекомендации, кроме, разве что, ее законного владельца. Однако Ван Дилл относится к числу великих специалистов книжного дела, поэтому Малбри просто повернулся в своем кресле и отпер дверцу большого сейфа. Достав из нее завернутый в бумагу том, он встал и церемонно вручил его профессору.

Буквально выхватив книгу у него из рук, Ван Дилл сорвал с нее обертку, подбежал к окну, где было светлее, и там почти час рассматривал ее, с помощью увеличительного стекла изучая шрифт, бумагу и переплет.

Наконец опустившись в кресло, он потер лоб ладонью.

– Что скажете? – спросили мы все.

– Похоже, что подлинная, – проговорил он. – Но прежде чем вынести окончательное суждение, я должен иметь возможность сравнить этот экземпляр с хранящимся в Кайленском музее.

Мистер Малбри поднялся со своего места и закрыл конторку.

– Буду рад сопровождать вас, профессор, – проговорил он. – И мы охотно опубликуем ваше мнение в следующем номере «Библиофила», который специально посвящаем Дампли – учитывая тот колоссальный интерес, который, как мы ожидаем, вызовет эта находка в среде любителей книги.

Когда мы прибыли в музей, Ван Дилл послал свою карточку старшему библиотекарю, и нас пригласили в его кабинет. Здесь профессор изложил факты и представил книгу, которую принес с собой. Библиотекарь проявил живейший интерес и, бегло осмотрев наш экземпляр, сказал, что считает его подлинным, однако должен сравнить с хранящимся в музее.

Он велел принести музейную книгу, и все три эксперта примерно на час погрузились в исследование, в то время как я внимательно прислушивался к их разговору и время от времени записывал в блокнот собственные выводы.

Наконец все трое пришли к единодушному заключению о том, что найденный экземпляр «Акростихов», вне сомнения, является подлинным и напечатанным в то же самое время и тем же шрифтом, что и хранящийся в музее.

– Джентльмены, – произнес я, – могу ли я задать вам пару вопросов как лицо, представляющее интересы мистеров Малбри и Джонса? Во-первых, мне хотелось бы спросить у директора библиотеки, выдавался ли когда-нибудь его экземпляр за пределы музея?