Олег Рогозин - Игра

«Что они со мной сделали» — с растерянной ухмылкой думал Саша, прислонившись лбом к надписи «не прислоняться», пока за стеклом пульсировала темнота тоннеля метро. «Я прыгаю по балконам, целую незнакомых девушек… еще месяц назад все это показалось бы бредом. Как, интересно, интерпретировал бы такую трансформацию психолог-профессионал? Может, когда человек осознает, что считавшееся ранее невозможным — возможно, у него слетают все оставшиеся тормоза? Так нельзя… иначе превратишься невесть во что. Наподобие Рогозина. Из святого у него, значит, только утренняя пробежка, ну-ну… Нет, не думать об этом, не думать о нем.»

Витек открыл дверь сразу, растерянно щурясь в полумрак лестничной площадки — за окном уже темнело, а лампочку, видимо, постигла неизбежная судьба всех российских лампочек в подъездах — то ль разбили, то ли сперли.

— Ты чего, случилось че? — спросил он встревоженно.

— Пустишь бедного бомжа погреться — расскажу, — улыбнулся Саша.

К тому моменту, как они уселись пить чай на кухне, он успел придумать отличную «легенду» — родная «контора» могла бы им гордиться. Ну… бывшая некогда родной. Еще утром, вообще-то. Но об этом парень решительно запрещал себе думать и уж тем более — сожалеть.

— Короче, помнишь, меня баба на крутой тачке подвозила?

Один из первых принципов так называемого нейролингвистического программирования, как объясняли ему недавно — уверенный тон. Спроси человека «а помнишь ли ты» тоном, не терпящим возражений — восемь из десяти скажут «помню», а двое из этих восьми — могут и вправду «вспомнить» событие, которого не было. А события не было — Витек сам его выдумал когда-то. Остается только поддержать его в собственных заблуждениях…

— Ну, — легко согласился приятель. — И че?

— Ну и вот, ее муж меня теперь ищет.

Второй из важнейших принципов манипулирования людьми — игра на сходстве интересов. Покажи человеку, что ты ему подобен, что у вас похожие приоритеты и цели в жизни…

— Пришел сегодня, в дверь ломился, угрожал… Я через балкон вылез.

«Я веду себя, как они» — с ужасом осознал Саша. «Но ведь это всего лишь Витек… трепло и бабник… всего лишь? А где граница между теми, кем манипулировать не стыдно, и прочими? Но я ведь не могу сказать ему правду? Мне просто нужно где-то спрятаться… Да я и без всякого НЛП вел бы себя точно так же! Все так делают… неосознанно. Подстраиваются под собеседника, предлагая ему улучшенную, отредактированную версию себя. Все друг друга используют…»

— А самое страшное, что он прав, — со вздохом произнес Саша, думая вовсе не о мифическом муже. Разумеется, Витек понял его совсем иначе.

— В смысле, что семейные узы священны и все такое? Ну… эт, конечно, верно. Но она тебя любит?

— Думаю, она меня просто использовала, — кажется, эта фраза прозвучала искренней прочих.

Третье важное правило НЛП: создай правильный контекст, а потом мели, что хочешь — собеседник уже выстроил в голове стройную картину, и дорисует ее совершенно самостоятельно.

— Вот сука, — резюмировал Витек. — А тебе из-за нее теперь скрываться. Ну ты поживи у меня, не вопрос вообще. Маме объясню, наплету че-нить. Да ей и пофиг, она дома-то не бывает, со своим графиком… Слушай, а с универом как?

— Не знаю пока, — вздохнул Саша. — Завтра не пойду точно, а там посмотрим, может, уляжется…

Пытаясь устроиться на диване в комнате Виктора, Саша невольно с тоской вспомнил шикарную двуспальную кровать в доме Рогозина. Интересно… когда-то это было супружеское ложе? Так, стоп, какого рожна тебе это интересно? Забыть, забыть…

Но перед глазами, точно против его воли, уже замелькали лица и картинки. Тим, Оля, Алиса, Аркадий… Игорь, конечно же.

История с Катей точно послужила спусковым крючком для паранойи, заставив Сашу переосмыслить поведение окружавших его людей… Но сейчас почему-то упорно вспоминалось только хорошее. Разговоры, шутки… забота и поддержка.

«Или кто-то на меня воздействует» — это вновь подала голос паранойя.

«Или это у тебя паранойя» — логический рассудок решил сыграть в Капитана Очевидность.

«Я так точно не засну», вздохнул Саша. Сон, впрочем, тоже был подозрительной затеей — во сне его могла найти Оля, например, или…

Саша потянулся к сумке и вынул оттуда пачку таблеток.

Снотворные из группы производных имидазопиридинов дарят пациенту сон без сновидений, говорил Игорь. Под чем-то подобным держали Фарида — и никто не мог его найти.

«И что дальше, всю жизнь будешь на снотворных сидеть?» — поинтересовался очередной внутренний голос, на удивление насмешливый.

«Там разберемся» — ответил ему Саша.

Вопреки ожиданиям, в университете Сашу никто посторонний не разыскивал, и через несколько дней он рискнул выбраться в город, а затем и объявиться на занятиях. Ночи пролетали без сновидений, пачка таблеток подходила к середине. От всех возможных воздействий парень старательно закрывался «щитами», представляя их стальными, бетонными, огромными, непробиваемыми… Вроде работало. Никто не лез в его сознание — впрочем, там и без чужого вмешательства творился бардак. На улицах, в метро, в коридорах института Саше мерещились то знакомые лица сотрудников Тринадцатого отдела, то навязчивый запах духов его руководителя… Словно весь город помешался на дорогом мужском парфюме, поливаясь им с ног до головы, или это обоняние его внезапно обострилось до почти звериного? Память не давала расслабиться, то и дело подбрасывая необычайно четкие воспоминания. Звуки, картинки, мелодия из наушников случайного соседа в вагоне, названия улиц и реклама на бортах автобусов — всё так или иначе вплеталось в сложную паутину ассоциаций, всё напоминало о тех нескольких ярких и сумасшедших неделях, которые парень тщетно пытался стереть из своей головы.

«И что теперь?» — спрашивал он себя, закрывая глаза по вечерам на жестком диванчике в комнате Виктора.

«Ну и?» — переспрашивал требовательный внутренний голос, стоило ему разомкнуть веки под оглушительное дребезжание допотопного будильника.

Нужно было принимать какое-то решение, уезжать из города, или идти «сдаваться» Рогозину, делать хоть что-то… Саша ходил на пары, глотал снотворное, гнал из головы назойливые мысли — как там ребята, до чего докопались, что же такое, интересно, эта «Лена»?

— Слышал, у нас какую-то секту накрыли, — шептал на ухо Витек, косясь на монотонно бубнящего лектора. — Они парня одного в жертву принесли, прикинь? С геофака тип, с четвертого курса…

— Да, — Саша кивнул безразлично, продолжая рассеянно глядеть в пустую тетрадь, где с начала лекции так и не появилось ни строчки. — Как его звали? Вроде тезка твой? Или Виталик, не помню…