Килан Берк - Клан

Прислушиваясь к монотонному бормотанию мальчика, отвечавшего на бодрые вопросы Уэйна, она пыталась не думать, как будет объясняться с Уэйном. Среди прочего появление Пита выиграло ей время. Время сообразить, что она скажет, и скажет ли. Время собрать все ускользающие нити и сплести такую историю, в которой она будет жертвой, а не злодеем.

Но разве это не так? Спросила она себя и вдруг поняла, что уже думает не о ресторане и том, что там случилось.

Глубоко вздохнув, она торопливо смахнула пряди с лица и отнесла в гостиную горячий шоколад и кофе. Там царил бардак, но Пит этого будто не замечал. Это и логично: на ферме порядок тоже был редким гостем.

– Итак, – сказала она, передавая ему кружку. – Как ты меня нашел?

Уэйн взял кофе, не отворачиваясь от мальчика.

– И с чего вообще решил ее искать?

Это был следующий вопрос Луизы, и она пожалела, что Уэйн не дал возможности задать его. В ее голосе звучало бы меньше подозрительности.

Пит перевел взгляд с Уэйна на Луизу, потом на горячий шоколад. На его лицо опустилась глубокая грусть, и Луиза почувствовала, как екнуло сердце. Что-то случилось . Мальчик подтвердил это спустя миг, когда, не поднимая глаз, поводил пальцем в перчатке по краю кружки и сказал:

– Батя умер.

Луиза охнула, прижала ладонь ко рту, хотя на самом деле новость не так ее потрясла, как она притворилась. Что-то в поведении мальчика с самой встречи на улице говорило об одиночестве, а его лицо, когда он снял шарф, казалось более исхудавшим, чем она помнила, и свет в глазах – более тусклым.

– Что случилось?

Зная, как близок был Пит к отцу, несмотря на полное неумение старика проявлять любовь к мальчику, она ждала увидеть, что подросток сломается, как потекут слезы по лицу, перекошенному болью.

И была удивлена: на лице читались скорбь, боль, но ярче всего – злость.

– Его убили. Доктора тоже.

Уэйн широко открыл глаза.

– Ни хера се . Кажется, я видел вас в новостях.

Луиза повернулась к нему.

– И не сказал мне?

Он пожал плечами.

– Когда я наткнулся, они уже кончались, а я был пьян. Имен не расслышал. Помню только, как думал: «Блин, там же где-то рядом жила Луиза».

– Только не надо, Уэйн, – мы с тобой обсуждали ферму. Я наверняка говорила про Пита и его папу сотню раз. Почему ты мне не сказал?

Лицо Уэйна потемнело.

– Я же говорю – не расслышал имен, понятно?

Не сейчас , предостерегла она себя. Подростку этого не нужно, да и мне .

Она вернулась к Питу, который словно готовился уйти в себя. Она пододвинулась ближе и положила руку ему на запястье.

– Кто их убил, Пит?

– Мы нашли девушку на дороге. Ей было очень плохо.

– В смысле плохо? – спросил Уэйн.

– Побили. Порезали. Голая была, вся в крови. Мы с батей… встали ее подобрать, повезли домой к доктору, чтоб он ее полечил, – в его голосе не было эмоций, словно ему надоело рассказывать эту историю. – Батя сказал доку, что лучше вопросов не задавать. Я ниче не понял. Ну, тогда. Сильно за девушку переживал. Мы поехали домой, ее оставили у дока. А потом батя… достал ружье, сидит сычом, словно сейчас в двери сам дьявол постучится, и, мол… грит мне полезать в пикап и вертаться к доку, хотя мы тока что от него. Грит, док скажет, что делать. Ну я поехал, и док сказал, надо везти девушку в больничку, а то ей совсем паршиво.

– Что за девушка? – спросила Луиза. – Знакомая?

Пит поднял голову, покачал.

– Ее звать Клэр. Красивая, словами не сказать. Ну, наверно. Из-за крови непонятно, и еще ей глаз выкололи.

Уэйн поморщился.

– Господи.

– Ты отвез ее в больницу? – спросила Луиза. – А почему папа не поехал с тобой?

– Дома остался, – сказал Пит. – И застрелился. Не знаю почему, но, наверно, страсть как испугался того, что будет.

Луиза спрятала лицо в ладонях.

– О боже.

– Я ж не знал, иначе бы нипочем не уехал. Мож, коли был я поумней, догадался бы, а так нет, вот и нет. Просто отвез девушку из города в больничку, – в уголках губ появилось что-то, похожее на улыбку. – Она хорошая была. Девушка.

Мы с ней поболтали в пути. Всего чуточку, а то она устала. Но она мне понравилась. Жаль, не мог у нее задержаться, – он опустил голову, отпил из кружки, улыбка расширилась. – Очень вкусно. Всегда любил твой горячий шоколад.

Глаза Луизы застилали слезы, горло сжималось, пока она старалась удержать себя в руках. «Как все неправильно, – говорила она себе. – Неправильно, что я их бросила. Неправильно, что он умер», – а когда последовала мысль помрачнее: «Что, если бы я осталась? Что, если бы я тоже умерла?» – ответ был: «Может, так было надо. Может, там и кончалась твоя дорога, а теперь ты блуждаешь в десяти милях дальше, все на той же дороге, но теперь точно знаешь, что она никуда не ведет».

– Рассказал копам, что случилось? – спросил Уэйн с искренним интересом.

Пит нахмурился.

– Когда?

– Ну, когда отвез девушку в больницу?

Мальчик покачал головой.

– Не, не хотел на ихние расспросы отвечать. Испугался, вот и… вот и сдал девушку, чтоб ее на носилках увезли. Один врач спросил, как меня звать, ну я сказал, а потом он мне грит «сиди и жди», а я убежал. Мож, зря.

– Тебе же было страшно, – сказала Луиза.

– А то, – согласился Пит. – Страшней, чем когда в жизни. Погнал домой во весь дух. А когда приехал, дом горит, и никто его не тушит. Я хотел сам, но одному не вышло, – в левом глазу показалась единственная слеза. – Я себе говорил, мол, батя выбрался. Говорил, мол, уголек из камина выпал, и батя хотел затушить, а потом догадался выбежать. Говорил, мол, он где-нить в темноте у пожара, ждет меня, а я просто гляжу и не вижу. И стал искать, – он вытер тыльной стороной руки в перчатке нос и моргнул; слеза освободилась и покатилась по щеке. – Вот тогда и нашел кровь. В сарае. Он тож занялся, но тока крыша. Я захожу посмотреть, мож, батя скотину спасает… – он бросил взгляд на Луизу. – Я бы точно побежал спасать, – и снова опустил голову. – Никого не было, зато было море крови, везде, широченные лужи на полу, и на стенах, как из шланга поливали. И еще пластик был, обрывки, будто кто-то заворачивал свиней и разделывал.

– Ты уверен, что папа не…

– Не. Он бы не стал их трогать. Кроме нас с ним, у нас больше ниче во всем мире не было.

Луиза подошла ближе, обняла одной рукой и положила подборок ему на голову.

– Но кому понадобились ваши свиньи? – спросила она тихо и почувствовала, как он пожимает плечами.

– И кобылы тож не было. Коры.

– Кора?

– Так ее звать. Хорошая кобыла. Но ее не порезали, ее я потом нашел по дороге в город, когда бросил искать батю.

– И что ты сделал? – спросил Уэйн, облокотившись на колени, подперев подбородок кулаками, как ребенок за просмотром мультиков в субботу утром.