Томас Олд Хьювелт - Сглаз

– Завтра тебе надо поговорить с Лоуренсом, – наконец вымолвил Стив.

И хорошо бы все детали головоломки сошлись воедино, мысленно взмолился он.

– Ты ведь доверяешь Лоуренсу? – продолжил Стив. – Скажи ему о том, что мы сделали, и предупреди, чтобы он держал рот на замке. Лоуренс не должен проболтаться. Надеюсь, Лоуренс поймет, что это наш единственный шанс выпутаться из передряги. Он же не хочет угодить в Дурогородок! А если Джейдона вынудят сделать признание, то на допрос вызовут вас обоих – тебя и Лоуренса. Как считаешь, Лоуренс справится?

– А что ему еще остается?

– А ты, Тайлер?

Сын Стива кивнул. Он выглядел как приговоренный к смерти, которого спросили, сумеет ли он взойти на эшафот. Под глазами у него были темные круги.

Стив обнял мальчишку за плечи и почувствовал, что Тайлер дрожит.

– Но самое главное знаем только мы, – подытожил Стив.

Он посмотрел на баржу с гравием, которая плыла вниз по течению под тихий рокот мотора. Стив понимал, что Тайлер боится и страдает из-за сильного чувства вины. У парня – свой характер и обостренное чувство справедливости. Таким людям трудно живется. Стив запомнил, с какой гордостью смотрел на него сын на собрании Совета, когда он отстаивал свои идеалы.

Он взвалил на сына непосильную ношу.

Но у Тайлера нет выбора. Альтернативы нет. Возможно, это будет снедать его некоторое время, но все пройдет. Таков закон мироздания.

Волны от баржи достигли берега, омывая камни и вспениваясь. Стив внезапно разозлился на себя за свои сомнения. Он защитил Тайлера из любви к нему. Родители оберегают своих детей, причем любой ценой. Разве не спрашивал его Тайлер, снимая клип для своего видеоблога, кого бы Стив спас, собственного ребенка или деревню в Судане?

Конечно, ты выберешь своего родного ребенка. Это и есть настоящая любовь.

– О’кей, – прошептал Тайлер и поежился.

Стив притянул его поближе, чтобы сын согрелся.

– Будь сильным, Тайлер. Мы как-нибудь прорвемся. Ты не должен жить в кошмаре.

– Ты расскажешь маме?

– Нет.

Странно, но Стив до сих пор не задумывался о Джослин. Что ж, ей и так забот хватает.

– Все останется между нами, Тайлер.

– О’кей, – повторил Тайлер и тихо произнес: – Спасибо, папа.

Они стояли и смотрели на холодный темный Гудзон.

Стив понял, что этот вечер, который он провел наедине со своим старшим сыном, никогда не выветрится из его памяти.

Неожиданно Стиву безумно захотелось, чтобы они очутились на барже. Почему бы им не сбежать из Блэк Спринг? Они бы просто плыли бы вниз по течению, минуя бухту Нью-Йорка. Они бы вместе встретили рассвет и хотя бы на миг узрели истинную суть вещей.

И вдруг у Стива появилось ощущение дежавю. В голове зазвучал язвительный голос Мэтта:

«Ага, папа! Кого бы ты спас, меня или Тайлера?»

Тогда Стив дал якобы мудрый ответ, но Тайлер безошибочно угадал, что это банальная политкорректность.

И сейчас Стив был вынужден признать, что он чуть больше любит Тайлера.

Стив частенько общался с родителями студентов Нью-Йоркского медицинского колледжа и знал, что по-другому не бывает. Но когда тебя заставляют взглянуть на свое отражение в зеркале, порой ты сгораешь со стыда.

Но, стоя на пирсе и обняв за плечи своего старшего сына, Стив не испытывал угрызений совести.

Он всем сердцем любил Джослин и Мэтта. Он наверняка бы спятил, случись с ними что-нибудь, но Тайлер… тот всегда будет у него на первом месте…

Однако ночью, ворочаясь в кровати, Стива опять стали мучить сомнения. В его мозгу, словно огоньки, вспыхивали тревожные мысли, которые мешали ему расслабиться и отдохнуть.

И он прокручивал в голове недавние события.

Когда они с Тайлером приехали домой, Джослин извинилась перед ним за свою вспышку. Стив тоже попросил у жены прощения за свои едкие замечания.

Они все перенервничали. Невысказанные обвинения были вновь благополучно похоронены, зато примирение свершилось.

Потом Джослин лежала рядом с ним в постели, и Стив подробно рассказывал ей, что произошло с Тайлером… по крайней мере, он ознакомил Джослин с той версией событий, которую он собирался изложить и Роберту Гриму.

Стив не умел лгать жене (и для этого никогда не было причин), однако он запросто выложил ей сфабрикованную легенду – с некоторым количеством правдивых деталей, разумеется.

Удивительно, но Стив даже не чувствовал себя виноватым. И ему это не понравилось.

Джослин была в шоке и принялась хвалить мужа за то, что ему удалось растормошить Тайлера. Она снова принялась извиняться за свою резкость, но Стив лишь прижал указательный палец к ее губам и поцеловал Джослин.

Неплохая генеральная репетиция, подумал Стив, но если она заплачет – я точно свихнусь.

Затем они почувствовали влечение друг к другу и занялись любовью.

И вот за это Стиву точно не было стыдно.

Но он еще долго не мог уснуть. Мысли буквально шипели и потрескивали у него в голове.

Боже, надеюсь, я поступил правильно. Я верю, что мое сердце – с теми, кто этого достоин. Но любовь – загадочная и обманчивая штука, и она не подвластна здравому смыслу, в конце концов решил Стив, погружаясь в сон.

Ручей перестал кровоточить, но первоначальная эйфория быстро улетучилась. Теперь жители Блэк Спринг пребывали в смятении. То и дело вспыхивали ссоры, но Роберт Грим и охранники давили их в зародыше. Целую неделю в церквях проводили дополнительные службы, прихожане вспомнили старинные ритуалы экзорцизма и ставили свечки за усопших на надгробных плитах кладбища на Храмовом Холме. Тем временем программисты СГЛАЗ работали с утра до ночи. Они отслеживали потоки писем и проверяли сообщения в чатах и в приложениях, где пользователи наперебой твердили о дурных предзнаменованиях и о конце света.

К счастью, ничего не выплескивается за пределы города, подумал Грим, но безмозглые идиоты способны насочинять что угодно.

«А майя не ошиблись», – написала сотрудница супермаркета Ева Модески своей подруге Бетти Чу, работнице дома престарелых.

Ева Модески была местной дурочкой с большой грудью и чрезмерно высоким лбом.

Еще совсем недавно за свидание с Евой он бы с радостью пожертвовал собственным ребром – но теперь расклад переменился! Фраза про индейцев майя немного выбила Грима из колеи, и Ева потеряла для него былую привлекательность (чего он не мог сказать о своем ребре).

В общем, семерым сотрудникам СГЛАЗ приходилось трудиться круглые сутки напролет, чтобы держать под контролем общественный порядок и пытаться выяснить причину раздражения Катерины. Вдобавок им надо было вежливо отвечать на постоянные звонки взвинченных горожан – но премий или отпуска это не гарантировало.