Томас Олд Хьювелт - Сглаз

– С ним обращаются точно так же, как с остальными, – заявил Грим.

У Гризельды пересохло во рту.

– Мне жаль, – добавил Грим более спокойным тоном. – Но Джейдон совсем распустился.

Увы, вскоре атмосфера накалилась еще больше. Слухи о побивании ведьмы камнями распространились по Блэк Спринг, как вирус. И об этом уже не перешептывались, а говорили в открытую. И люди разозлились. Тщательно скрываемый страх вырвался наружу – и началась паника, смешанная с яростью и обвинениями.

Календарь словно перелистнули на неделю назад. Местные-то думали, что опасность миновала, но они ошиблись!

Страх уже не парализовывал их – теперь они жаждали возмездия.

Гризельда выглянула из окна спальни и увидела толпу, собирающуюся перед церковью Пречистого Мета и баром «Тихоня». Время от времени кто-то начинал что-то выкрикивать, распаляя народ. И вскоре кое-кто принялся молотить кулаками прямо по витрине лавки.

Гризельда пыталась разобрать среди воплей голоса тех, кто всегда хорошо к ней относился. Спряталась за занавеской, молясь, чтобы истерия закончилась.

Но горожане не угомонились.

В сумерках на западе начал подниматься черный дым, и завыли сирены пожарных машин. Кто-то набрал полный ящик пустых пивных бутылок, заправил их бензином и швырнул в окна дома, где жили Шайеры.

Начался пожар. Поскольку вся семья Бурака была на допросе, никто не пострадал, но первый этаж выгорел целиком.

В общем, семья Бурака лишились крыши над головой.

Конечно, из Шайеров было легко сделать козлов отпущения. За долгие годы Гризельда заслужила гораздо больше уважения, чем они, но на следующий день завсегдатаи даже не заглянули в ее лавку.

А ближе к вечеру двое мужчин с Лоуэр Саут вдребезги разбили ее витрину бейсбольными битами.

Тогда Гризельда заперла лавку и занавесила окна ради собственной же безопасности. В отчаянии выбирая осколки из говяжьего фарша, она внезапно кое-что поняла.

Каждый внес свой вклад в коллективное помешательство, и Блэк Спринг уверенно скатывался в бездну безумия.

Воцарился хаос. Душа города была проклята, окончательно и бесповоротно.

Суд начался во вторник в так называемом траурном зале. Здесь, казалось, собрался весь город. Когда Стив пришел на заседание вместе с Джослин и Тайлером, то увидел гудящую толпу возле крыльца. Стив сразу понял, что скромная постройка не способна вместить всех желающих. Здание точно по швам треснет. На собрание, которое созвали после празднования Хэллоуина, в зал набилось несколько сотен человек, а сейчас здесь собралось почти две ты-сячи.

Тайлер умолял позволить ему остаться дома, но кто-то из Совета позвонил Стиву и сказал, что присутствие его сына обязательно.

У Стива пульс застучал в висках, будто клапан мотора. Он старался не показывать тревоги, но вечером не сумел проглотить ни куска.

Джослин спросила его, не приболел ли он.

– Наверное, просто нервы, – ответил Стив.

Как плохо, что он не может сказать ей, что его гложет.

Тайлера допрашивали в городской администрации в воскресенье и понедельник. Стив закатил скандал, настаивая на том, что имеет право присутствовать при допросе, поскольку Тайлер несовершеннолетний, но так ничего и не добился.

Стиву пришлось ждать в приемной, сидя рядом с Питом и Лоуренсом Вандермеерами. У Лоуренса был свежий шов на лбу. Когда Тайлер вышел из кабинета, то Лоуренс покорно поплелся на допрос.

Стив поинтересовался у сына, как дела, и Тайлер заявил, что пока терпимо.

У Тайлера и Лоуренса изъяли ноутбуки, айфоны и прочие гаджеты еще в воскресенье утром, после того как Джейдон начал трепаться. Стив надеялся на то, что мальчишки выдержат давление, чего не мог сказать про Пита. Того действительно прорвало: Пит громко возмущался, что Джейдон пытается утянуть за собой друзей…

Стив не стал его переубеждать.

Когда они отправились домой (без Пита и Лоуренса), Тайлер сказал отцу, что Бурак и Джастин вроде бы держат рот на замке.

Сам Тайлер тоже был не слишком разговорчив, но, похоже, на допросе он изобразил готовность сотрудничать со следствием. Кроме того, он умело прикинулся, что ничего не понимает, когда его спросили про якобы существовавший сайт. В общем, у властей не создалось впечатления, что мальчишка препятствует расследованию. Стив мог надеяться, что Лоуренс сделает то же самое. Стив пребывал в умеренном оптимизме… пока ему не позвонили из Совета, ближе к вечеру.

В холле столпились те, кто не сумел сдать верхнюю одежду в переполненный гардероб, в коридорах тоже сновали люди.

Когда Стив, Джослин и Тайлер переступили порог траурного зала, Стив едва не присвистнул от изумления. «Сколько зрителей!» – подумал он и вместе с семьей направился к галерке, где были раскладные кресла. Однако вездесущие охранники Совета не дремали. Завидев Грантов, мужчины провели их к местам во втором ряду и усадили по соседству с Вандермеерами.

Когда они протискивались сквозь толпу, Стив почувствовал на себе пристальные взгляды горожан. Обстановка была взрывоопасной.

– Жалкое зрелище, да? – сказал Пит и ухмыльнулся.

Стив пребывал в шоке.

– Точно! А если начнется паника, кого-нибудь насмерть затопчут.

– Боюсь, Совет намеренно провоцирует взрыв. Гляди-ка!

И Пит показал на сцену. Позади трибуны висел плакат с надписью: «ДА УВЕРУЕМ МЫ В ГОСПОДА И ДРУГ В ДРУГА», а над ним был прикреплен огромный плоский экран.

У Стива кровь отхлынула от лица. Идиоты решили продемонстрировать видео с ведьмой!

Прямой путь к бунту.

– Надеюсь, здесь не будет виновников торжества! Это будет равнозначно тому, что Совет приведет агнцев на заклание.

– Члены Совета сами по уши в дерьме, – откликнулся Пит. – Впрочем, как и все мы.

Позади них началась перепалка. Люди, прижатые к последним рядам, возмущались, на них уже напирали горожане, просочившиеся из коридора.

Охранники бросились к месту происшествия и убрали четверть рядов кресел, освободив пространство. Стив с тревогой заметил, что аварийные выходы заблокированы.

Даже балкон был занят.

– Народ, уступите места старшим! – крикнул кто-то. – Будьте настоящими американцами!

Члены Совета плотной группой вошли в зал. Шестеро, понял Стив. Среди них не было вдовы мясника.

Шум стих, и воцарилась тишина. Ни шороха, ни шарканья обуви, ни единого кашля. Аудитория затаила дыхание в ожидании шоу.

Колтон Мэзерс открыл собрание, даже не дав мэру сказать вступительную речь.

Сначала Мэзерс начал читать семьдесят первый псалом. Он заговорил низким, повелительным голосом, который разносился над толпой, подобно глухо рокочущим волнам.

– Боже! Даруй царю Твой суд и сыну царя Твою правду, да судит праведно людей Твоих и нищих Твоих на суде. Да принесут горы мир людям и холмы правду. Да судит нищих народа, да спасет сынов убогого и смирит притеснителя.