Клайв Баркер - Тьма

Эдвард беспомощно развел руками.

– Человек не нарушает никаких законов, если от него пахнет. Он не нарушает условий аренды.

– Вчера вечером он проник в коридор и оставил на полу горсть «Чиз Дуддлс» – я на них наступила.

– «Чиз Дуддлс»? – сказал Селби. В его голосе появились скептические нотки. – Господи, только не «Чиз Дуддлс»! Какой чудовищный поступок! Надеюсь, ты обратилась в полицию?

– Это не смешно. Что он делал в коридоре?

– Он там живет.

– Он живет в подвале. У него отдельный вход, ему нет необходимости появляться рядом с нашими дверьми. Никто, кроме шести съемщиков, не должен иметь ключа от внешней двери.

– Насколько мне известно, ты совершенно права. – Селби вытащил из стола блокнот. – Вот это уже кое-что. Я велю сменить замок на двери. И человек-в-форме-груши не получит ключа. Тебе станет легче?

– Немного, – слегка успокоившись, ответила девушка.

– Но я не могу обещать, что он не сумеет войти, – предупредил Селби. – Ты же знаешь, как это бывает. Если бы я получал пять центов с каждого съемщика, когда они не закрывают за собой дверь…

– Не беспокойся, я сама об этом позабочусь. А как насчет его имени? Ты проверишь договор?

– Но это нарушение конфиденциальности. – Он вздохнул. – И все же я готов пойти тебе навстречу. С тебя причитается. – Он встал и подошел к черному шкафчику, где помещалась картотека, вытащил ящик, немного порылся в нем и вернулся к столу с папкой, в которой быстро пролистал листочки.

– Ну? – нетерпеливо спросила Джесси.

– Хм-м-м… Вот твой договор. А вот и остальные. – Он вернулся к началу и стал проверять договоры один за другим. – Уинбрайт, Пибоди, Пьюметти, Харрис, Джеффрис. – Он закрыл папку и пожал плечами. – Договора нет. Ну, это убогое подвальное помещение, и он живет там с незапамятных времен. Либо мы потеряли договор, либо его никогда не было. Такие случаи известны. Всякий раз съемщик продлевает аренду на месяц…

– Замечательно! – вздохнула Джесси. – И что ты намерен предпринять?

– Сменю замок. Я не собираюсь выселять человека за то, что он предложил тебе «Чиз Дуддлс».

Человек-в-форме-груши со своей потрепанной сумкой стоял на крыльце, когда Джесси вернулась домой. Он улыбнулся, когда увидел приближавшуюся девушку.

«Пусть он до меня дотронется, – подумала Джесси, – пусть он дотронется, когда я прохожу мимо, и я посажу его за решетку за нападение – они глазом моргнуть не успеет».

Однако человек-в-форме-груши не предпринял никаких попыток ее схватить.

– Я хочу кое-что показать тебе внизу, – сказал он, когда Джесси поднималась по ступенькам. Ей пришлось пройти всего в футе от него; сегодня запах был особенно сильным: прогорклые дрожжи и гниющие овощи. – Хочешь взглянуть на мои вещи?

Джесси молча отперла дверь, вошла внутрь и захлопнула ее за собой.

«Я не стану о нем думать», – сказала она себе, когда устроилась на кухне, чтобы выпить чашку чая. Нужно работать. В конце концов, она обещала Адриану переделать эскиз к понедельнику.

Джесси вошла в студию, отодвинула занавески, твердо решив стереть с картины все следы человека-в-форме-груши. Она закрасила двойной подбородок, подправила челюсть. Переписала влажные губы, сделала волосы более темными и густыми. Представим, что их растрепал ветер, – тогда голова не будет казаться заостренной. Она сделала герою ярко выраженные скулы – теперь лицо стало худощавым. Художница даже изменила цвет глаз. Зачем герою такие слабые бледные глаза? И она сделала их яркими, зелеными и полными жизни.

Когда она закончила, наступила полночь, и Джесси поняла, что устала. Но когда она отступила от мольберта, то осталась удовлетворена своей работой. Мужчина превратился в настоящего героя «Пируэтт»: распутный мошенник и скандалист с меланхоличной и поэтичной душой. И он не имел ничего общего с грушей. Адриан будет в восторге.

Ей нравилась такая усталость. Джесси отправилась спать, довольная собой. Быть может, Селби прав; она напридумывала себе всяких глупостей, позволила человеку-в-форме-груши напугать себя. Но любимая работа, упорный труд станут прекрасным средством от невнятных страхов. Она не сомневалась, что будет спать крепко и ее не посетят кошмары.

Джесси ошиблась – сон не принес ей облегчения. Она вновь, дрожа, стояла на ступеньках крыльца. Здесь было темно и грязно. Сильный запах гниения от мусорных баков сводил с ума, ей казалось, что она слышит, как в них кто-то шевелится. Дверь начала открываться. Человек-в-форме-груши улыбнулся ей и коснулся холодными мягкими пальцами, похожими на сгусток червей. Он взял ее за руку и увлек за собой внутрь, внутрь, внутрь, внутрь…

В десять часов утра в дверь ее комнаты постучала Анжела.

– Поздний воскресный завтрак, – позвала она. – Дон сделал вафли. С шоколадной стружкой и свежей клубникой. Есть омлет с беконом. И кофе. Апельсиновый сок. Хочешь?

Джесси села на постели.

– Дон? Он здесь?

– Он остался ночевать.

Девушка встала и, прыгая на одной ноге, принялась натягивать заляпанные краской джинсы.

– Кто же откажется от завтраков Дона? Я даже не слышала, как вы вернулись.

– Я заглянула к тебе в студию, но ты с таким увлечением рисовала, что не обратила на меня внимания. У тебя был такой сосредоточенный вид, ну, ты знаешь – когда язык слегка торчит из уголка рта. И я решила, что нельзя отвлекать художника от работы. – Она захихикала. – Только не понимаю, как ты умудрилась не услышать скрип пружин.

Завтрак прошел с оглушительным успехом. Иногда Джесси не понимала, что Анжела находит в Дональде, но блюда, которые он готовил, компенсировали многие его недостатки.

Анжела и Дональд допивали кофе, а Джесси – чай, когда из коридора послышался шум. Анжела пошла проверить.

– Там какой-то тип меняет замок, – сообщила она, вернувшись. – Интересно, что это значит?

– Будь я проклята, – пробормотала Джесси. – В воскресенье! Вот уж не ожидала, что Селби отреагирует так быстро.

Анжела с любопытством посмотрела на нее.

– А что случилось?

И Джесси рассказала ей о встрече с Эдвардом Селби и своих столкновениях с человеком-в-форме-груши. Пару раз Анжела принималась хихикать, а Дональд сидел с мудрым лицом опытного психиатра.

– Ответь мне, Джесси, – осведомился он, когда она закончила, – тебе не кажется, что твоя реакция не совсем адекватна?

– Нет.

– Ты отгораживаешься от всего мира, – продолжал Дональд. – Постарайся взглянуть на свои действия со стороны. Что этот человек тебе сделал?

– Ничего, и я намерена сохранить такое положение, – резко ответила Джесси. – Кроме того, я не интересовалась твоим мнением.

– А тебе и не следовало интересоваться, – заявил Дональд. – Мы ведь друзья, не так ли? И мне не нравится, что ты так переживаешь из-за ерунды. У меня создается впечатление, что у тебя появилась фобия на безобидного соседа.